Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2024
Эдуард Веркин, прозаик (г. Иваново, Россия)
1. Постсоветские тридцать лет подарили нам немало достойных книг, интересных, странных, сильных — книг, которые непременно пополнят «золотую полку» отечественного детлита. Книг-событий, к сожалению, чрезвычайно мало, вероятно, жанр «книга-событие» не очень прививается на нашей почве. Для соответствия «событию», на мой взгляд, должно быть выполнено непременное условие: книга должна порождать фан-базу. Не оценки критиков, не тиражи, не премии, не скандал. Насколько я понимаю, более-менее значительную фан-базу создали «Таня Гроттер», «Мефодий Буслаев», «Часодеи», «Дом, в котором…». Последняя по ведомству подростковой литературы не проходит, но Young Adult вполне каноничный. Почему книг-событий у нас мало? Вероятно, основная проблема — это ёмкость рынка. Читателей не хватает. Их количество сокращается. За любой англоязычной детской
и подростковой книгой фактически читатели всего мира, количество создает событие.
У нас не так. Если принимать во внимание миграцию читателей на соответствующие сетевые литературные ресурсы, то можно предположить, что шанс на появление книги-события в нашей уютной детско-подростковой песочнице уменьшается
с каждым годом.
2. Приключения, фантастические приключения, проблемы школы, взаимодействие со сверстниками и взрослыми, выбор пути, будущее.
3. А никакой модификации жанров не наблюдается, модифицируется антураж — вместо пионеров действуют условные маги и ведьмы, а так это всё те же романы взросления, школьные повести и проч. Традиции советской литературы живут и относительно здравствуют. Собственно, как я неоднократно говорил, мы до сих пор живем на чердаке Тимура. Это и хорошо, и не очень. Хорошо потому, что советская школа детско-подростковой литературы, безусловно, сильнейшая в мире и образцы у нас самые первосортные. Но в этом есть и опасность — топливо в любой, даже самой яркой, звезде рано или поздно выгорает — и тогда коллапс, схлопывание. На водороде Гайдара, Хармса, Кассиля и других великих наш детлит пылает уже скоро сотню лет, и, как по мне, горючее это на исходе. Если учесть, что, в отличие от СССР, российский детлит продолжает ютиться на приставных табуретках и давно и безнадежно смирился с ролью вечной падчерицы «настоящей литературы», то перспективы не очень радужные.
С Young Adult повеселее, сам сегмент существует отчасти вне сложившихся иерархий и институций, он диковат, далек от основного литературного процесса, я, если честно, не очень представляю, куда он идет. Но очень хорошо, что он есть.
4. Я никакого особого всплеска не вижу, YA в его исходном виде держит планку интереса, держит давно, лет двадцать. Некоторый всплеск наблюдается в ромфанте, к которому можно отнести антуражные мистические и фэнтезийные истории, всплеск есть в ориентальной мистике, к YA эти направления относятся лишь технически,
в силу совпадения целевой аудитории. Не так давно в тренде были томные вампиры, потом гимназические антиутопии, и вот настал черед корейских драконов и влюбленных в них студенток, потом будут клоны, снова вампиры, движение — жизнь. Почему люди с удовольствием читают эти книги? Потому что они им нравятся, отвечают на волнующие вопросы, утешают, радуют, всё как обычно. Мне кажется, что YA потихоньку занимает место научной фантастики, фантастика появилась и развивалась, как литература молодости, минуло время, фантастика погрузнела и заматерела, и уступает свое место YA.
5. А новых героев нет, как и новых обстоятельств.
Новые герои вполне себе герои старые, несколько изменился интерьер, не более. Равно как и обстоятельства. Развитие микроэлектроники и смещение общения в цифровое пространство не породили никаких принципиально новых отношений.
Все стало удобнее и ближе, и только. Качество не поменялось, дружба есть дружба, любовь есть любовь, травля есть травля, набор ситуаций и отношений мало изменился за последнее столетие. Все обстоятельства и герои уже встречались и в литературе,
и в жизни. Для появления новых обстоятельств и героев требуется радикальное изменение среды, например, освоение космического пространства, массовое внедрение в жизнь роботов, трансформация экономической и социальной системы. Пока изменения носят косметический характер и настоящего влияния на литературу не оказывают.