Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2024
Вопросы для обсуждения:
Ваш круг чтения в 2023 году: остался прежним или изменился (расширился? сузился?),
отслеживали новинки, наверстывали упущенное или перечитывали?
Что читали больше: худлит или нонфикшн, отечественное или переводное?
Открытия года: имена и книги.
Что посоветуете не пропустить, обязательно прочесть?
Николай Подосокорский, литературовед, литературный критик, блогер (г. Великий Новгород)
Идеал как вызов, дела царевича, мир сновидений и «Путешествие в Элевсин»
Ежегодно я полностью прочитываю примерно девяносто книг. Некоторые книги, помимо этого количества, читаю лишь фрагментарно (к примеру, нужные мне главы из больших обзорных трудов) или бросаю их читать, если они вдруг оказываются неинтересными и бесполезными.
Структура моего годового чтения вот уже несколько лет остается почти неизменной: это несколько священных и душеполезных текстов, два-три десятка исторических монографий, одна-две дюжины классических художественных произведений, ряд научных трудов о Достоевском и мировой литературе, несколько сборников поэзии и современной прозы и проч. В январе в течение всего месяца я медленно и вдумчиво перечитываю Новый Завет, и это погружение в главную книгу христианской культуры дает мне заряд творческой энергии на весь последующий год. Также в течение года перечитываю отдельные книги Ветхого Завета и труды выдающихся христианских подвижников. В этом году на меня сильное впечатление произвела «Книга Товита», рассказывающая о том, как архангел Рафаил помог вернуть зрение благочестивому Товиту и изгнать демона Асмодея из Сарры, ставшей женой Товии (сына Товита). Впервые прочел и знаменитый «Путь Паломника» Джона Беньяна, написанный им в тюрьме, в которой он в общей сложности провел двенадцать лет за свои религиозные убеждения. На мой взгляд, эта великая аллегория христианского пути к Богу во многом и стала такой популярной именно потому, что за ее создание автором была уплачена столь высокая цена.
В этом году я много читал книг, посвященных жизни и трудам митрополита Антония Сурожского, который для меня является одним из главных светочей христианства в XX веке и настоящим мудрецом, значение которого выходит за рамки одной религии. Я убежден, что со временем его и официально канонизируют. Владыка Антоний учил тому, что и сегодня христиане могут и должны быть подобны апостолам, готовым «перевернуть мир», и что им «не следует стремиться быть незаметными и приспосабливаться к существующему положению вещей». Он говорил: «Идеал — не мечта, идеал — вызов, нечто, что должно быть достигнуто».
Также традиционно читаю несколько книг фэнтези и фантастики — в этом году это были романы «Бесплодные земли» Стивена Кинга (из его цикла «Тёмная Башня») и «Мельмот Скиталец» Метьюрина (его я впервые прочел лет пятнадцать назад, и потому решил освежить впечатление); сборники рассказов «Разговоры с дьяволом» Петра Успенского, «Рассказы о привидениях» Монтегю Родса Джеймса, «Новое Будущее» под редакцией Сергея Шикарева, «Таков ад. Новые расследования старца Аверьяна» Владимира Микушевича и др.
Каждый год новым замечательным романом радует Виктор Пелевин, и это для меня тоже обязательное чтение. Замечу, что его «Путешествие в Элевсин» лишь по форме похоже на фантастику, по сути же — это чистый реализм, который можно назвать мистическим или реализмом в высшем смысле. Лично я воспринимаю его книги абсолютно всерьез и считаю их автора глубоким и оригинальным мыслителем, который, впрочем, не отделим в нем от гениального художника.
Кроме того, ежегодно я прочитываю в среднем более десяти книг, посвященных наполеоновской эпохе. Мой интерес к этой теме давний, и он связан с моими научными изысканиями. В этом году это были несколько биографий британского вице-адмирала Горацио Нельсона (М.Куриева, В.Шигина, К.Хибберта), жизнеописание младшего брата Наполеона — Люсьена Бонапарта, разные мемуары времен царствования Александра I (особенно поразили меня воспоминания лейб-медика Дмитрия Тарасова), биографии А.А.Аракчеева и М.М.Сперанского и проч. Графа Аракчеева в последнее время все больше принято считать «эффективным менеджером», который не жалел никого и ничего ради решения высших государственных задач. Но когда читаешь подробности его отношения к зависимым от его произвола людям, то понимаешь, что его недобрая слава была во многом заслуженной. К примеру, в его новгородском имении Грузино от телесных наказаний не освобождались ни женщины, ни старики, ни дети. Активно применялись графом кандалы и рогатки. Как пишет историк В.А.Фёдоров, «по неделям и месяцам ходили люди с рогатками на шее (даже на богослужение в церковь), которые не давали провинившемуся возможности прилечь». Подвергшиеся же жестоким истязаниям (из тех, кто знали грамоту) должны были писать своему мучителю, что они «рабы презренные и верноподданные его испытали достойное возмездие за свое согрешение, мучаются угрызением совести и умоляют господина своего укротить праведный гнев свой».
Из личных открытий года отмечу труд писателя и историка Якова Гордина «Царь и Бог: Пётр Великий и его утопия» (Вита Нова, 2023), в основе которого лежит подробное рассмотрение «высокой исторической драмы» — дела царевича Алексея, обвиненного в заговоре против отца-самодержца и погибшего в тюремных застенках в результате жестоких пыток. Гордин показывает, что фигура наследника престола Алексея Петровича была гораздо более сложной, чем о ней долгое время было принято думать. Цесаревич знал немецкий, латинский и польский языки и был весьма начитан (в числе прочих книгами его снабжал князь Дмитрий Голицын, обладатель огромной библиотеки исторических и политических трудов). По выпискам, сделанным Алексеем из «Истории» Барониуша (Цезаря Барония), мы можем судить, что «форсированная жестокость властителей вызывала его явное осуждение». Неразрешимый конфликт между венценосным отцом и сыном был неизбежен еще и по той причине, что Пётр был «человеком войны по сути своей личности», а для Алексея «мир был императивом». Именно последнее во многом и ставилось ему в вину. Характерен в этом смысле донос властям на цесаревича от его любовницы — «чухонской девки» Ефросиньи, которая сообщала: «Да он же, царевич, говаривал: когда он будет государем, <…> войска-де станет держать только для обороны, а войны ни с кем иметь не хотел, а хотел довольствоваться старым владением…»
Наибольшее же впечатление из всего прочитанного за год на меня произвел роман Бонавентуры «Ночные бдения», впервые изданный в 1805 году. Собственно о его существовании я узнал поначалу во сне (мне приснилось, что я его читаю как «роман Шеллинга»). До этого я и не догадывался, что помимо философских сочинений Шеллинг написал великий роман (с конца XIX века его авторство активно оспаривают, но при его жизни в этом ни у кого не было ни малейших сомнений). Главный герой «Ночных бдений» — «ночной сторож» (сын алхимика и цыганки) — последовательно читает книгу своей жизни, в которой сокрыта тайна мира сновидений.