Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2023
«Держись корней, небо ближе к тем, у кого корни под босыми ногами», — говорила бабушка в далеком бакинском детстве больше тридцати лет назад. Теперь за спиной вот уже четверть жизни в Сибири, в городе без моря и с далеким небом, и кажущееся невозможным — ну как преодолеть расстояние, равное годам, победить время? вернуть детство? счастливое прошлое? ушедших?.. — всё это стало возможным благодаря литературе, сочинительству, историям, что притянули юг к северу, Каспий к Байкалу, прошлое к настоящему…
Мне близки люди окраин, поселков, законсервированные, замороженные во времени, своем мирке, местами чудаковатые, с характером, но такие простые, добродушные и родные, как сама земля.
«Чёрная яма», Карачухур, так в переводе с азербайджанского назывался поселок, где я родился, из которого спустя четырнадцать лет вынужденно уехал, из Баку в Ангарск, в такой же поселок, далеко не копию, но здесь я нашел другую «яму» — рукотворный карьер с черной водой, — в которой не отражается солнце и, по местной легенде, нет дна, а есть проход в иной мир…
Тринадцатилетним подростком осознал, что любое место может стать твоим, тем самым, оставленным, потерянным… нужно лишь внимательно приглядеться широко раскрытыми глазами души — и вот уже вместо волн Каспийского моря — Кедровое море, стоит лишь забраться повыше, чтобы увидеть, как в ветреную погоду раскачиваются макушки могучих кедров, разбегаясь зелеными волнами, шумят, точно море, волнуются, штормят…
Земля прошита тайными невидимыми связями-нитями, соединяя всё, всех и вся. Всё — дежавю! Уже виденное, уже слышанное, всё повторяется и повторяется… Ничто не проходит бесследно, и потерянное, при большом желании, возможно вернуть, уж какую-то частичку точно…
Я нашел часть июльского Баку в густой и липкой траве на берегу ангарского карьера, запахом, атмосферой, ощущениями — дежавю… Всё ясней и выразительней в ангарских друзьях-соседях обнаруживались мои, знакомые с раннего детства, дорогие сердцу бакинцы. Так история про Ангарск становилась историей про Баку… Бездомные комнаты ангарского общежития и поселок Кирпичный сплетались с домом среди виноградных лоз под южным солнцем поселка Карачухур, пропитанным запахом Вечности, запахом нефти и моря…
Все поселки похожи друг на друга людьми, например, в каждом найдется один, может, и с десяток, а то и сотня пишущих, сочиняющих… Чаще это поэты, и очень сильно похожие друг на друга, иногда и физически, но чаще внутренней составляющей: поведением, привычками, конституцией, мыслями, которыми всенепременно торопятся во всеуслышание поделиться…
Историю, которую не могу не рассказать, смело называю чудом, это история длиною без малого в сто лет…
История, связавшая две стороны бывшего Союза, стороны света, два края, прошлое с настоящим, ушедших с живыми…
Ангарская окраина поспособствовала рождению многих моих историй, одна из них связана с романом «Давай взорвём весь этот свет», в котором герой сочиняет стихи от лица женщины. Написанные истории — как выпущенные птенцы из гнезда, о некоторых можешь и не вспоминать годами… История же со стихами из романа имела продолжение и все еще продолжается в своей неразгаданной таинственности…
Оказывается, бакинская бабуля, три класса церковно-приходской школы, в свои шестнадцать лет (это 1930 год) писала стихи, с ошибками, корявым детским подчерком…
Одно из бабушкиных стихотворений и написал мой герой из романа спустя десятки лет, слово в слово, повторив даже бабушкины ошибки…
Поэзия и проза живут вне времени, для некоторых слов Вечность не страшна. Слова сильней Вечности. Все, что должно написаться, напишется! Все, что должно быть прочитанным, прочтется! Все, что написано от души и для души, рано или поздно найдет читателя. Читателя — и свое место на полке и в сердце. Слова стирают границы времени. Слова правят временем и Вечностью, и смертью… Для многих слов нет забвения, нет смерти, как для многих чувств, связей, отношений, любовей… Бабушкины стихи, соединившие несоединимое, прозвучали сквозь время, пространства, миры, объединяя, доказывая, что все мы связаны друг с другом, невидимо, но ощутимо связаны чудом, верой, добром и любовью…
Мне пришлось покинуть родину, уехать на другой конец страны, прожить здесь тридцать лет, чтобы написать в шутку стих точно такой, что написала бабуля почти сто лет назад, — что это если не чудо?.. Игры сознания, подсознания, место силы, дежавю…
Я же снова и снова вспоминаю бабушкины наставления держаться корней… Вспоминаю, мог ли случайно, в далеком-предалеком детстве увидеть или услышать эти строчки?.. Увидеть, запомнить и вычеркнуть из памяти на три десятка лет?..
Или все дело в силе места, в точке-кнопке, соединяющей несоединимое?.. Все дело в провинции? Провинции притягивающе-притягательной, неведомо-сказочной, всеобъединяющей, всеобъемлющей, как дежавю?.. Уже виденное?.. Мы — это повторение?.. Мы — слова, которые кто-то уже произносил?.. Вопросы, на которые каждый ответит по-своему, «как душе угодно», — сказала бы бабуля…
В одном уверен: мы — это чудо. Связанные одним для всех местом пребывания-проживания, провинцией с именем Земля.
Тонко —
Чувствительно тонко,
Изящно она обняла
Его загорелые плечи
И снова сказала: «Да».
Откинулась, стала светом,
Зажглась, загорелась —
Звезда.
Он грубо одёрнул:
«Кто ты?»
Она догорела,
Прошла.
Долго —
Чудовищно долго
Искала по свету одна
Его голубые озёра,
Покрытые снегом леса.
Бежала, спешила,
Знала,
Пропала она навсегда,
Его не найдёт
И сдастся,
По ветру развеется
Вся.
Преследуй того, кто собьётся
С назначенного пути.
Оставь, кто в любви признаётся,
Запутавшийся во лжи.
Прости, кто слезами ранит,
Сам заряжая ствол.
Беги, уходи кругами
От тех, кто кричит: «Постой!»