Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2023
Вилков Дмитрий Владимирович — родился в 1986 году в городе Горький. Окончил в 2008 году филологический факультет Нижегородского педагогического университета и там же — аспирантуру. Преподаватель Нижегородского технического университета имени Р.Е.Алексеева. Стихи печатались в журналах «Нижний Новгород», «Знамя» и других, а также в сборниках «Поэзия: Новые имена» (фонд СЭИП, 2022), «Мир литературы. Новое поколение» (АСПИР, 2022). Участник Итоговой Мастерской АСПИР (2022). Живёт в Нижнем Новгороде.
В журнале «Дружба народов» публикуется впервые.
Тамань
Уже прочерчены дороги,
Пробиты в небе колеи.
Космические недотроги —
Кометы — жгут хвосты свои,
Касаясь жарких звёзд по-лисьи;
Планетам — взмах исподтишка…
Все смотрят: мы не добрались ли
(Мелькает белая рука)
До тонкого вселенной горла,
Горнила, где летят за край
Протуберанцы. Речь замёрзла.
Звучи, звучи, не умирай!..
Шумит космический сарай,
Сопит на берегу станица.
Нам кажется, Азов двоится…
Не повторяй, не повторяй!
Не повторяйся: жив Печорин,
Страницей канувший в ночи,
Когда разносится над морем:
Не умирай, звучи, звучи!
И в море, как частицы свыше,
Огни на рейде дышат, ждут,
Грохочет порт далёкий, слышишь,
И колеи туда ведут,
Дай только руку.
* * *
Мой отец в незапамятные времена писал стихи.
Нет, конечно, стихи — слишком громко сказано
Про те короткие, едва рифмованные строчки
(Выведенные далеко не каллиграфическим почерком)
С орфографическими,
Речевыми,
Грамматическими
И прочими ошибками,
И, в довершение всех несчастий,
Со смешными рисунками
На вольном пространстве полей
Общей тетради
В плотно-ребристом коричневом переплёте
(Таких теперь наша промышленность
Отчего-то не изготавливает).
Вряд ли попадут такие стихи
На современные страницы
Толстых литературных журналов,
Тонких сборников и альманахов.
Даже графоманские стихи.ру
Им противопоказаны.
Но именно те стихи,
Порой напоминающие колыбельные
(Некоторые и вправду были колыбельными),
Продолжают сниться мне и теперь.
Они всегда звучат отцовским голосом
В дверном проёме между прихожей и кухней
В квартире, которой уже нет.
А отец, не замечая этого,
Продолжает чтение
Вслух,
А я снова тянусь, пытаясь
Увидеть, какие сокровища рассыпаны
За обложкой общей тетради
В коричневом переплёте…
Пожалуй, стихо-
Творение было не самым полезным даром
Для оператора дробемёта,
Для рабочего кораблестроительного завода,
Для моего отца,
Ведь в его руках рождались русские корабли,
Встречающие ныне
Стальными лицами
Слепящие ледовые
Поля Арктики,
Дымные миражи
Персидского залива…
А сегодня, по прошествии эпох, эр и эонов,
Подскочив среди ночи в кровати,
Словно пружинный колпачок авторучки,
Вывалившись из утробы сна
Во внешний мрак,
Я
(Невидимый, почти бесплотный)
Готов поклясться на собственной плоти,
Положив руку на рёбра:
Та тетрадь — во мне.
Эта тетрадь — я.
Во мне — я. Во мне — я. Во мне — я.
Немею.
Но я не могу молчать.
Голос пропал
Голос ушёл, как поезд, и ни к чему билеты,
Где-то он мчит в пространствах, в стоге из звёзд игла,
Тонет с яйцом и птицей на переправе Леты,
Прячущей отраженья: только что ты была.
Голос — почти что поезд. Только что он уехал,
Дверь запирая глухо, сдвинув души засов,
Но на краю вселенной всё же дробится эхо,
И отраженье бьётся в тысячах голосов.
* * *
Словами сердцу насладиться,
Напиться вдоволь не дано,
Но ты поёшь на ветке, птица.
И я молчу. Мы — заодно.
Поэзия в бетонной клетке
Оглохла с веком наравне,
Но птица голосит на ветке
И не даёт умолкнуть мне.