Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2023
Полянская Екатерина Владимировна — поэт, переводчик. Родилась в Ленинграде. В 1992 году окончила Санкт-Петербургский медицинский университет им. И.П.Павлова. Автор семи книг стихов, в т.ч. «На горбатом мосту» (СПб., 2014). Живёт в Санкт-Петербурге.
* *
Ох уж мне этот «маленький человек»!
Богачи его грабят,
чиновники — издеваются,
государство — выжимает, как тряпку.
Он мается в очередях,
тянет до пенсии,
потом — выживает на пенсию.
Это с него срывают шинель,
его сбивает карета,
«Мерседес» обливает грязью.
Это его
вечно преследует Медный всадник.
Вся жизнь его — страх,
вся жизнь — обида.
Бедный «маленький человек»!
Так дайте же, дайте ему
немножечко силы,
хотя бы капельку власти,
чтоб он ухмыльнулся
и сплюнул сквозь зубы:
«…давай вали, пока цел!»
И дальнее эхо
смогло, наконец, отозваться:
«…да чё с ним возиться… в расход!»
* * *
То война, то иная печаль,
То тюрьма, то безумная воля…
Ах ты, Родина — дымная даль,
Материнская горькая доля.
То разбойник пирует, то — вор.
Глядь, от жизни остался обмылок.
Если ты не расстрелян в упор,
Значит, пулю получишь в затылок.
Но высокие звёзды чисты,
И во тьму подступающей ночи
Светят строгие лики святых,
Богородицы скорбные очи.
В Комарово
Эта женщина больна,
Эта женщина одна.
Анна Ахматова
Анна! Анна! — Тишина.
Александр Блок
Льдисто, ветрено и звёздно.
Ночь бездонна и бесслёзна.
Только лишь сосна сосне
Тихо шепчет в полусне:
То ли — «слышишь…», то ли — «поздно…».
Меж ветвей чернеют гнёзда,
Меркнет свет в чужом окне.
Где — в сиянии, во тьме ли
Те, кто всё ж пройти посмели
Ломкой линией судьбы,
Тонкой вязью ворожбы,
Острым лезвием метели?..
Анна, помнишь, как шумели
Царскосельские дубы?
Только ветра вздох глубокий,
Только тающие строки:
«…Эта женщина больна,
Эта женщина одна…»
Только лишь срока да сроки —
Дом казённый, путь далёкий…
«Анна! Анна! — Тишина».
Серебряный век
Пока они ждут обновленья,
Свободы неведомой ждут,
Смыкаются накрепко звенья,
И время свивается в жгут.
Они ещё шутят, смеются,
Нахваливают пироги,
А где-то уже раздаются
Патрульных глухие шаги.
Ещё не померкли улыбки,
Не взорван привычный уют,
И только цыганские скрипки
О вечной разлуке поют.
В последнем порыве всё выше
Почти отзвучавший пролог,
И скоро, так скоро услышит
Смертельную музыку — Блок.
Ода пингвину
Алексей Максимыч Пешков
Взял и пингвинов обидел:
Он сказал, что пингвин — жирный,
Глупый, а ещё — трусливый.
Ради красного словечка
Наклепал на птичек Божьих —
В биологии простейшей
Он, видать, не разбирался.
Наши пингвины прекрасны,
И умны, и благородны:
Всем довольны, что имеют,
И в быту неприхотливы,
Выживая век за веком
В ледяной стране пустынной —
Там, где гордый буревестник
Просто мёрзлой тушкой рухнет.
Вот попробовал бы классик
Со своим-то ницшеанством
Греть яйцо в снегу на лапах,
Мягким брюшком укрывая.
Ну а пингвин под водою
Как по воздуху летает,
На лету хватает рыбку
И детишек малых кормит.
В общем, пингвину хватает
И забот, и дел серьёзных…
Так зачем ему, скажите,
Ко всему ещё и буря?
Пусть крылатый шизофреник
То смеётся, то рыдает,
Пусть он бури предвещает,
С высоты пусть гадит смело!
Мне же всё-таки милее
Храбрость скромная и стойкость,
Ей пою хвалу и славу,
И — да здравствуют пингвины!
* * *
Тонкой стрелкою прошит,
Час полуночный дрожит
В тишине пустой и гулкой.
Всё у нас не навсегда,
Наше горе — не беда.
Над ослепшим переулком
Просыпается звезда.
Не надейся и не плачь —
Пусть река уносит мяч
Дальше и бесповоротней.
Тают памяти круги —
Не жалей, не береги,
Затихают в подворотне
Торопливые шаги.
Отмель времени. Отлив,
Словно вздох, нетороплив.
Ломкой зыбью серебристой
Гаснет чуть заметный след
Лёгких снов, где смерти нет, —
Только льющийся, ручьистый,
Безмятежно-тихий свет.