Жизнеописания великих суфиев. Фрагменты. Со староузбекского. Перевод Сабита Мадалиева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2023
Алишер Навои, великий тюркский поэт, основоположник литературы на чагатайском (староузбекском) языке, приступил к созданию книги жизнеописаний великих суфиев Востока на закате своих дней. Как признается он во вступлении к этому стремящемуся к полноте своду свидетельств о жизни мусульманских святых, в 881 году Хиджры, что соответствует 1476 году христианского летоисчисления, он помогал своему наставнику, другому признанному классику литературы Востока, ‘Абд ар-Рахману Джами, собрать и привести в порядок его книгу «Дуновения дружбы от великих благородством своим людей».
«Постоянно в мой ум, — пишет Навои, — очарованный книгой этой благословенной, приходило и в мыслях крутилось, что слова в этой книге — персидские… Представители наших тюркских народов, истину исповедующие и сердец чистоту, из-за того, что не знают в мере достаточной языки — и персидский язык, и арабский, — лишены были связи с книгой, подлинного наставления, и им неизвестны тонкости скрытой истины.
И вот ваш покорный слуга подумал однажды: “Смогу ли я пересказать благословенную книгу эту на тюркском, на родном для меня языке? Смогу ли все тонкости передать в ясных, простых словах?..”
Я никак не мог преодолеть сомнения эти в себе и не мог начать эту работу из-за необъятности слов, сокровенных мыслей чужих и недоступности смыслов и таинства шайхов святых. И только <…> когда уже двадцать лет миновало с тех самых пор, когда я впервые задумал книгу ту перевести, я подвигнул своё перо на этот грандиозный труд».
В общей сложности «Дуновения любви из цветников благородства» вбирают в себя жизнеописания 770 суфиев, проживавших на огромной территории исламского мира от стран Магриба и Ближнего Востока до Туркестана и Индии, охватывая семь столетий истории ислама. При этом для автора крайне важна преемственность и достоверность передаваемых свидетельств. Описание пути, который проделала из уст в уста та или иная история либо высказывание, и перечисление святых, которые носили прежде суфийскую хирку, укрывающую плечи героя жизнеописания, уходят иногда в глубокую древность и занимают не одну страницу. И в то же время читатель постоянно ощущает некую дистанцию, отделяющую автора книги от описываемых событий, допущение, что все изложенное могло бы иметь другое прочтение, будучи увиденным под другим углом зрения. Не случайно многие жизнеописания завершаются фразой: «Так говорят люди, но Аллах знает лучше».
Читатель, знакомый с агиографиями христианских святых, возможно, заметит некоторое сходство суфийских орденов с монашескими братствами: свойственный тем и другим аскетизм и неустанное усмирение «низменной души человека — нафса», стремление как можно дальше уйти от мира с его соблазнами и пороками, безусловное послушание духовному наставнику.
Бросается в глаза и родство жизнеописаний с фольклором, особенно отнесенных в глубь веков. Ряд сюжетных мотивов — вроде чудесных спасений героев во время кораблекрушений или избавления незнакомых людей из далекого плена по мановению руки святого — блуждают и переходят из одного фрагмента книги в другой.
Все это делает «Дуновения любви…» не только бессмертным образцом духовной литературы Востока, но и выдающимся произведением мировой художественной литературы, которое еще только предстоит по достоинству оценить широкой читательской аудитории.
Отдельно следует отметить работу хазрата Сабита Мадалиева — известного ташкентского поэта, редактора и переводчика, в последние годы глубоко и напряженно трудящегося над переводом на русский суфийского литературного наследия. Переводчик «Дуновений любви…» умело передает звучание ритмизованной, поэтичной прозы, которой написана книга Навои, а его подробные комментарии служат важным подспорьем для читателя, мало посвященного в историю суфизма.
Двухтомное собрание сочинений Алишера Навои в переводах Сабита Мадалиева, куда наряду с «Дуновениями любви…» войдет и поэма классика узбекской литературы «Мольба к Богу», должно выйти в этом году в ташкентском издательстве Ma’naviyat.
Вадим Муратханов
19. Абу Йакуб аль-Хашими,
да благословит Аллах его тайны
Абу Йакуб аль-Хашими рассказывал:
— Никогда не забуду того, как однажды в праздничный день в честь завершения месяца Рамадан мы с Зун-н-Нуном возвращались домой. Толпы людей, которые тоже шли из мечети, были в приподнятом настроении духа оттого, что совершили праздничную молитву. Зун-н-Нун сказал: «Эти люди радуются, ибо, исполнив свой долг и завершив месячный пост, они совершили праздничную молитву, но того эти люди не ведают, будет принята их молитва или нет. Давай отойдём в сторону и поплачем о них!»
74. Ахнаф аль-Хамадани,
да благословит Аллах его тайны
Ахнаф аль-Хамадани — из числа величайших шайхов Хамадана.
Он рассказывал:
— В самом начале моего мистического пути оказался я один в бескрайней пустыне. Долгое путешествие по нестерпимой жаре сильно утомило меня, я безмерно устал, испытывал голод и жажду. И тогда, воздев перед собой ослабевшие руки, я взмолился перед Аллахом: «О Всевышний, я твой слабый и ничтожный раб, пришёл навестить Тебя». Последовал ответ: «А кто тебя звал?» Я ответил: «О Господь! В Твоём царстве и для незваного найдётся место». Вдруг кто-то окликнул меня сзади. Я оглянулся и увидел араба, сидящего верхом на верблюде. Он спросил: «Эй, иранец, куда направляешься?» Я ответил: «В Мекку». Он спросил: «Тебя кто-то позвал?» Я ответил: «Не знаю». Он сказал: «Но твоих сил на этот путь не хватит». Я согласился, но признался, что я незваный. Он сказал: «Хорошо, ты незваный, но земля широка». И ещё он спросил: «Ты можешь взвалить свои заботы на этого верблюда?» Я ответил: «Могу». Тогда он слез с верблюда, подсадил меня на него и сказал: «Иди к дому Господа».
75. Абу Шу’айб аль-Муканна,
да благословит его Аллах
Имя Абу Шу’айбы аль-Муканны было Салих, и проживал он в Египте во времена его святости шайха Абу Сайда Харраза.
Говорили, что он совершил семьдесят пеших паломничеств в Мекку. Перед каждым паломничеством он давал твёрдую клятву посетить Священный дом и только затем вступал в пустыню Табук. Во время последнего паломничества он увидел в пустыне собаку, у которой от жажды язык вывалился изо рта, и она была уже на грани издыхания.
Он громко воззвал:
— О люди! Откликнитесь. Найдётся ли кто-нибудь, кто готов напоить собаку за благо семидесяти пеших моих паломничеств?
Откликнулся один человек, который, как и просил святой, принёс воды и вдоволь напоил собаку.
И потом признавался шайх, да будет свята его могила:
— Из всех моих хаджей это паломничество было для меня наилучшим, ибо Пророк Мухаммад, да благословит его Аллах и да приветствует, изволил сказать: «За добро, сделанное каждой живой твари, есть своё воздание».
90. Тальха б. Мухаммад Сабах ан-Нили,
да благословит Аллах его тайны
Тальха б. Мухаммад Сабах ан-Нили — из числа великих сподвижников шайха Абу ‘Усмана аль-Хири. Умер он в 302 году Хиджры.
Передают, что шайх Абу ‘Усман аль-Магриби сказал ему:
— Хочешь, я дам тебе один совет? Вот уже пятьдесят лет, как я даю его людям, но никто его не принимает.
Он ответил:
— Хочу.
Тот сказал:
— Прощай тех людей, которые на тебя клевещут, пока они не оценят тебя по достоинству; принимай клевету от людей, пока сами они не поссорятся между собой.
Тальха принял этот совет и сказал:
— Благодаря этому наставлению я очень много для себя открыл.
100. Йусуф б. Хусайн ар-Рази,
да благословит Аллах его тайны
Йусуф б. Хусайн ар-Рази происходил из второго сословия суфиев. Кунья его Абу Йа’куб. Его называли шайхом Рея и Джибала. <…>
Умер шайх в 303 или 304 году Хиджры. <…>
Ваш покорный слуга сам слышал приводимое ниже повествование от исследователя божественных наук Мавлоно Мухаммада ат-Табадгани. Говорят, в Нишапуре жил один суфий, аскет и подвижник, за которым следовали лучшие люди того времени.
И, говорят, был у него друг, торговец, и этот человек отправился в далёкое путешествие. Но у него была служанка неописуемой красоты, которую он не мог взять с собой в путешествие, но и в городе боялся оставить, не доверяя людям. И вот он посчитал того суфия самым надёжным человеком, доверил ему красавицу, а сам отправился по своим торговым делам в путешествие.
Как только суфий увидел её, был тут же очарован ею и, одним словом, нарушил свою чистоту. Раскаявшись в своём падении, он совершил покаяние, пошёл в услужение к шайхам, рассказал им о своём страдании и спросил их о том, как можно избавиться от душевной муки.
Все советчики в голос повторяли, что вопрос этот сложен, им не под силу его решить и, значит, они не в состоянии ему помочь, вот разве что имам Йусуф б. Хусайн ар-Рази ему сможет помочь. Суфию ничего больше не оставалось, как отправиться в город Рей к шайху Йусуфу б. Хусайну ар-Рази на поклон и за решением своей проблемы.
Придя в Рей, суфий стал расспрашивать у людей об имаме, но все, кого ни встречал он, отвечали ему:
— Да он же неверный, какое дело может быть у тебя к этому безбожнику?
В конце концов он отыскал имама в полуразрушенном доме. Весь внешний вид его вызывал жалость, ибо он оброс волосами, которые лохмотьями свисали с его головы. Повернувшись лицом в сторону киблы, он сидел в потрёпанной власянице и читал Коран. Но как только имам повернул своё благословенное лицо в сторону суфия, так сразу же нарушенная тяжким грехом чистота вернулась в его сердце. Он тут же подбежал к имаму, припал к его ногам, а затем обратился к нему с вопросом:
— Всевышний Аллах одарил тебя столь высочайшей степенью, так почему же ты ввергаешь себя в такое безумие и неопрятность, ведь когда спрашивают о тебе, то жители Рея отзываются о тебе как о неверующем и безбожнике?
Имам ответил:
— Именно потому я и избрал столь неприглядное состояние, чтобы какой-нибудь торговец не посчитал меня случайно надёжным человеком и не доверил мне на хранение свою красавицу-служанку.
Услышав эти слова, суфий пришёл в смущение, опустил голову и устыдился своего вопроса. Он попросил прощения у шайха и возвратился в Нишапур.
Так говорят люди, но Аллах знает лучше.
105. Захрун аль-Магриби,
да благословит Аллах его тайны
Захрун аль-Магриби был выходцем из Тараблиса и одним из приближённых шайха Музаффара аль-Кирманшаха. Утверждают, что, проводя время в долгих беседах о суфийском пути, они совершили паломничество в Мекку и не заметили тягот и лишений путешествия.
Шайх Абу ‘Абд Аллах аль-Магриби говорил о Захруне:
— Среди благородных людей (суфиев) я не встречал более благородного, чем он.
Шайх уль-ислам рассказывал:
— Однажды в сообществе дервишей Захрун вышел на прогулку, чтобы посмотреть на праздничное зрелище, и услышал, как некто прочёл:
Та молния, слетевшая с небес,
сон небреженья из меня изгнала,
увидела душа и осознала:
здесь площади прекрасны и чисты,
благоустроены дома,
и это место, где сошёл Сальма.
Услышав эти строки, Захрун всплеснул руками и громко вскричал, словно его самого ударила молния, но затем пришёл в себя и сказал своим спутникам: «Вы идите, а я уже увидел своё представление».
107. Маймун аль-Магриби,
да благословит Аллах его тайны
Маймун аль-Магриби — из числа странников Магриба и ранних шайхов. Рассказывают, что он сопутствовал в путешествиях шайху Абу Мусе ад-Дабили.
Говорят, что шайх обладал удивительными мистическими состояниями и умением творить чудеса. И ещё говорят, что он был темнокожим, но, когда пускался в сама’, лицо его неожиданно светлело.
Ему сказали:
— Твоё состояние во время мистического радения меняется.
Он ответил:
— Во время участия в сама’ и мистического опьянения эта перемена проявляется во мне так сильно, что я и сам поражаюсь. Если бы подобное проявлялось и у вас, тогда и ваши состояния были бы такими же глубокими, как у меня.
Рассказывают, что у шайха всегда с собой была дорожная торба и каждый раз, когда он что-нибудь хотел, он засовывал руку в эту торбу и вытаскивал из неё, что нужно.
И, говорят, это было не единственное чудо, подвластное святому Маймуну аль-Магриби.
Так говорили люди.
Но Аллах знает лучше.
113. Сахл б. ‘Али аль-Марвази,
да благословит Аллах его тайны
Случилось, что шайх Сахл б. ‘Али аль-Марвази пришёл домой к ‘Абд Аллаху аль-Мубараку и сказал:
— Почему ты нарядил и вывел на крышу своих служанок-певиц и не спускаешь их обратно?
‘Абд Аллах Мубарак спросил:
— А надо их спустить на землю?
Когда же Сахл вышел от него, шайх Мубарак сказал себе:
— Раз Сахлу довелось увидеть их у меня на крыше, значит, настало время уходить мне из этого мира, ибо нет у меня на крыше никаких певиц, а Сахл не станет говорить неправду.
И, воистину, это были райские гурии, которых послали встречать шайха аль-Мубарака.
Когда его сподвижник вошёл к шайху — тот уже умер.
У Сахла спросили:
— Какая из милостей Всевышнего Аллаха самая великая?
Он ответил:
— Спокойствие сердца, о котором Пророк, да благословит его Аллах и да приветствует, сказал: «Здоровье и душевный покой — две милости, которые многие люди недооценивают».
119. Абу ‘Абд Аллах аль-Каланиси,
да будет доволен им Аллах
Абу ‘Абд Аллах аль-Каланиси — из величайших представителей этого сословия.
Рассказывают, что однажды, когда он в числе других людей плыл на корабле, неожиданно подул сильный ветер и началась буря. Испуганные люди стали с мольбой о спасении обращаться к Аллаху и давать обеты Всевышнему. Его попросили, чтобы и он взмолился и дал Аллаху обет.
Поскольку Абу ‘Абд Аллах был свободен от житейского в мире добра, то свыше ему внушили следующие слова:
— Если придёт спасение, тогда я даю обет — мясо слона не есть.
Внезапно бушующие волны успокоились, но корабль уже был разбит, и люди на одной из досок добрались до берега. Через день-другой люди стали страдать от голода, и когда уже были при смерти, из зарослей появился слонёнок. Люди стали охотиться на него, поймали, изжарили его на костре и съели.
Верный своей клятве, Абу ‘Абд Аллах не стал есть мясо слонёнка. После того как, насытившись, люди уснули, из зарослей вышла слониха, увидела кости своего детёныша и стала одного за другим обнюхивать спящих. Каждого, от кого исходил запах её детёныша, она втаптывала ногами в землю. Когда дошла очередь до него, она обнюхала суфия и не почувствовала запаха. Опустившись на землю, она подала ему хоботом знак, усадила себе на спину и понесла.
Всю ночь до утра шла слониха и утром, дойдя до некоего поселения, спустила его со спины своей, а сама возвратилась обратно.
Удивлённые обитатели селения стали его расспрашивать о случившемся, и тут выяснилось, что слониха за одну ночь преодолела восьмидневный путь.
Так говорили люди.
Но Аллах знает лучше.
129. ‘Али б. аль-Баккор,
да благословит Всевышний Аллах его тайны
Его кунья Абу-л-Хасан. Он беседовал с его святостью Ибрахимом Адхамом.
Однажды он с одним из своих сподвижников пошёл в степь за дровами, и они разошлись друг с другом в разные стороны. Собрав нужное количество дров для себя, сподвижник долго ждал, когда появится ‘Али б. аль-Баккор, но он не появлялся. Наконец он отправился по его следам, чтобы отыскать, и увидел его сидящим в одном пустынном месте. На его коленях покоилась голова спящего льва, а сам он отгонял от него мух.
Сподвижник спросил:
— Как долго ты собираешься здесь сидеть?
Тот ответил:
— Пока спящий зверь не проснётся.
179. Ахи Фаррадж аз-Занджани,
да благословит Всевышний Аллах его тайны
Ахи Фаррадж аз-Занджани был муридом шайха Абу-л-‘Аббаса ан-Нихованди. Он умер в среду в начале месяца Раджаб 457 года Хиджры. Могила его находится в Занджане.
Рассказывали, что у шайха была кошка. Необычность этого создания заключалась в том, что, когда в ханаку приходили гости, кошка мяукала по числу пришедших людей, и повар, в соответствии с тем, сколько раз она промяукала, наливал в казан воды для будущего блюда.
Ошибок никогда не бывало.
Но однажды оказалось, что гостей на одного больше, чем блюд. Дервиши удивились. Кошка тем временем обошла всех гостей, каждого обнюхала, а подойдя к одному из них, обмочила его. Они проверили — оказывается, был этот человек другой веры.
В другой раз в котёл ханаки налили молоко, чтобы приготовить молочную рисовую кашу для дервишей. Незаметно для людей через дымоход в кухню пробралась чёрная змея и утонула в казане с молоком. Это видела кошка, а люди — нет.
Повар занялся приготовлением каши, а кошка стала бегать вокруг котла, мяукать и проявлять беспокойство. Повар несколько раз отбрасывал её в сторону, но она вновь возвращалась к котлу и проявляла ещё большее беспокойство. После того, как повар перестал обращать на неё внимание, кошка бросилась в котёл с кипящим молоком и сварилась.
Выливая из котла молоко, повар увидел, что в нём оказалась ещё и мёртвая змея, что и вызывало беспокойство кошки.
Узнав о произошедшем, шайх повелел, чтобы кошку похоронили во дворе ханаки, ибо она пожертвовала собой ради здоровья дервишей. И говорят, могила эта существует и поныне, и люди приходят её навестить.
213. Шайх Абу Джа’фар ад-Дамгани,
да благословит Аллах его тайны
Некто из людей этого сословия рассказывал:
— Я находился в Медине и увидел пожилого чужестранца, который, стоя над благословенной могилой Пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и да приветствует, прощался с ним. Закончив, он вышел, и я пошёл за ним следом. В мечети Зул-Хулайфа он сотворил молитву и вышел. Я вышел за ним. Он увидел меня и спросил: «Тебе что-то нужно?» Я ответил: «Хочу быть твоим спутником». Он отказал мне, тогда я стал просить настойчиво. Он сказал: «Если ты непременно этого хочешь, тогда иди вслед за мною, наступая на каждый мой след и не отступаясь от этого».
Я принял его предложение. Так мы и шли, как было обговорено. На рассвете вошли мы в Мекку. И вдруг он исчез, а я совершил хождение вокруг Ка’абы.
Шайх Абу Бакр аль-Каттани с собранием других шайхов сидели неподалёку. Я поприветствовал их. Шайх Абу Бакр аль-Каттани спросил: «Откуда идёшь?» Я ответил: «Из Медины». Он спросил: «А когда вышел оттуда?» Я сказал: «Прошлой ночью». Суфии переглянулись. Шайх Абу Бакр спросил у меня: «Кто был твоим спутником? Я описал приметы моего спутника. Шайх сказал: «Это шайх Абу Джа’фар ад-Дамгани, и совершить такое никому, кроме него, не под силу. О юноша, — добавил он, — я понял, что это не твоя заслуга».
Потом он спросил меня: «Когда ты шёл, каким представлялось твоё хождение по земле?» Я ответил: «Оно было словно волна, уходящая под нос корабля».
274. Ибрахим аль-Джили,
да смилостивится над ним Аллах
Говорят, что был шайх Ибрахим аль-Джили родом из земли Джил. И ещё говорили, что был он очень величавым и представительным пиром, так что один внешний вид его вызывал у людей трепет. Он хранил незапятнанной честь этого сословия.
Шайх Абу-л-Азхар аль-Истахри рассказывал:
— Он страстно влюбился в свою племянницу и вступил с ней в брак, и так радовался этому, что из-за любви к ней не мог оставить её ни на мгновение. Но однажды опомнился и сказал себе: «Что же это происходит со мной? Если и дальше продолжу жить в таком состоянии, то кем же предстану я в Судный день?» В ту же ночь он поднялся, совершил полное омовение, вознёс молитву и с мольбой и слезами обратился к Господу Своему: «О Аллах Всемилостивый и Милосердный, Ты превыше всего и всех, был всегда и всегда будешь, верни сердцу моему прежнее моё состояние!» Тотчас у его племянницы поднялся жар, и через три дня она умерла. Ибрахим похоронил её собственноручно, вернулся к прежнему своему состоянию и босиком с упованием на Аллаха вступил в пустыню.
302. Джахм ар-Ракки,
да смилостивится над ним Аллах
Был шайх Джахм ар-Ракки из последних шайхов древности и благородства суфийского сословия, из числа преданных факиров.
Он был истовым поклонником радений сама’ и был страстно влюблён в это суфийское действо. Говорят, умер шайх Джахм ар-Ракки на молитвенном коврике между двумя земными поклонами.
Шайх уль-ислам рассказывал:
— Джахм ар-Ракки был в бане. Неожиданно он взволновался и, выходя из бани, с тревогою сказал людям: «Поскорей выходите из бани!» Как только все вышли, баня рухнула.
И это о нём рассказывали, что однажды некий человек стал жеманно и бесцеремонно танцевать перед ним. Тогда он встал, просунул голову свою между ног этого человека, водрузил его на свои плечи и стал бить его головой о низкий потолок, пока человек не потерял сознание.
310. Абу Мухриз аш-Ширази,
да смилостивится над ним Аллах
Шайх Абу Мухриз аш-Ширази родом из провинции Шираз. Он один из сподвижников его святости шайха Зун-н-Нуна аль-Мисри.
По воспоминаниям шайха Абу ‘Абд Аллах аль-Хафифа, шайх Абу Мухриз рассказывал:
— Из Нисо вышел я в направлении Шираза и по дороге стал спутником нескольких надзирателей тюрьмы и подданных султана. Мне очень не понравились их поведение и привычки, а потому я от души мечтал отделиться от них. Вдруг раздался крик, из которого стало ясно, что у одного из тюремщиков пропал пояс. Он поклялся, что тщательно обыщет всех, кто находится в караване, чтобы найти свой пояс. Одного за другим стали обыскивать людей в караване, и очередь дошла до меня. Люди сказали: «Остался только один шайх, но как можно Божьего человека обыскивать и подвергать его подобному унижению!» Тюремщик сказал: «Я поклялся обыскать всех. И пусть это бесполезное дело, но нужно обыскать и шайха». Обыскали и меня. Этот затерявшийся пояс оказался завязанным на моей спине. Я сказал: «Клянусь Аллахом, я ничего не знал об этом поясе и не ведаю, как он оказался на моей спине». Тюремщик ответил: «Твоя ложная клятва хуже воровства». Он приказал выставить меня вперёд каравана, с тем чтобы каждый проходящий человек мог упрекнуть и укорить меня. Так они и сделали, а я наконец освободился от их присутствия. Меня оставили с шайхом Абу Музахимом аш-Ширази и шайхом Абу Хафсом.
329. Абу-л-Хасан аль-Кардуя,
да смилостивится над ним Аллах
Абу-л-Хасан аль-Кардуя был учёным и очень богобоязненным человеком. Шестьдесят лет жил он в Ширазе отшельником и выходил из дома лишь в исключительных случаях, а также по пятницам, чтобы сходить в мечеть на пятничную молитву. Время от времени к нему приходил Хизр, мир ему, и они подолгу беседовали.
Когда заболел шайх Рузбихан Бакли, шайх Абу-л-Хасан аль-Кардуя и шайх ‘Али ас-Саррожки, который приходился дядей потомкам шайха Рузбихана, пошли навестить его.
Шайх посмотрел на них и сказал:
— Давайте освободимся от оков телесной нашей жизни и обратимся к жизни духовной и вечной.
Они приняли его предложение.
Шайх сказал:
— Я покину земную жизнь раньше вас, а ты, о Абу-л-Хасан, через пятнадцать дней догонишь меня, а ты, ‘Али, через месяц.
Всё так и произошло, как предсказал шайх Рузбихан аль-Бакли. Сам шайх Бакли умер в середине месяца Мухаррам, шайх Абу-л-Хасан — в конце этого месяца, а шайх ‘Али — в середине месяца Сафар, да благословит Всевышний Аллах их тайны.
352. Мирчаи ас-Сафолфуруш,
да благословит Аллах его тайны
Шайх уль-ислам рассказывал со слов своего отца следующее:
— Шайх Мирчаи ас-Сафолфуруш имел обыкновение осторожно, чтобы случайно не нанести вред, вылавливать и относить скорпиона из своей лавки на скотный двор.
Шайх уль-ислам говорил:
— Мой отец тоже никогда не убивал никакую живность, и это обыкновение людей, близких к Аллаху, коих называют абдалами. Они действительно были святыми и из числа чудотворцев.
Некоему человеку выпала удача увидеть своего ангела.
Он спросил его:
— Что должен делать человек, чтобы иметь возможность видеть вас?
Был ответ:
— Не причинять вред ни одному существу.
Шайх уль-ислам рассказывал:
— Мирчаи ас-Сафолфуруш был в своей лавке, а рядом с ним находился другой человек. В это время пришла некая женщина и сказала: «Умер такой-то, не пойдёшь ли ты прочесть молитву над умершим?» Услышав эти слова, шайх вскочил на ноги, вошёл в свою лавку и долго не выходил оттуда. Тот человек, который был рядом с ним, вошёл в лавку, чтобы посмотреть на шайха, но его там не обнаружил. Удивительным было то, что шайх не выходил из лавки, а другой двери не было. В изумлении человек вышел из лавки и сел в ожидании шайха. Через некоторое время тот вышел из лавки. Человек спросил шайха: «Где ты был?» Он ответил: «Я был в лавке». Тот человек сказал: «Но я заходил в лавку и там тебя не обнаружил!» Шайх спросил: «Ты же видел ту женщину, которая известила о смерти некоего человека? Тот человек умер в Йемене, и я сходил, прочёл над ним заупокойную молитву». В доказательство своих слов он держал в руках кусочек материи из Йемена.
Шайх уль-ислам видел сына шайха Мирчаи ас-Сафолфуруша.
358. Абу Хамид ад-Дустон,
да благословит Аллах его тайны
Шайх Абу Хамид ад-Дустон жил в Мерве.
Шайх уль-ислам рассказывал:
— Я видел одного человека, который видел этого шайха.
Ахмад аль-Чашти спросил у него:
— Когда умолкает величие?
Шайх ответил:
— Как только начинается беседа, так сразу оно умолкает.
Шайх уль-ислам рассказывал:
— Водонос налил воды в открытые ладони шайха Абу Хамида ад-Дустона. Некоторое время шайх держал воду в ладонях. Водонос спросил его: «О шайх, почему ты не пьёшь воду?» Шайх ответил: «Один комар пьёт воду из моих ладоней, и я жду, когда он напьётся».
В комментариях к книге «Та’арруф» отмечается, что Всевышний Аллах имел на него такое неотразимое воздействие, что, когда он вставал на молитву и произносил начальные слова такбира11 , как только с губ его срывалось слово «Аллах», он тут же терял сознание, даже не успев произнести второе слово такбира — «велик»!
И так продолжалось годами: каждый раз, вставая на молитву, он переживал то же самое состояние.
Говорят, он сам никогда не надевал на себя халат — это делали его муриды. Если у кого-то появлялась нужда в халате шайха, этот человек снимал с его плеч халат, и тот не обращал внимания и ничего не говорил.
Однажды он с одним из своих сподвижников шёл по дороге. Его спутник сказал ему:
— Ты постой здесь, у меня поблизости есть одно дело. Я приду, как только его решу.
Тот человек ушёл и не вернулся. Шайх остался там, где его оставили. Ночью пошёл сильный снег. Утром пришёл его спутник и увидел занесённого и едва шевелящегося под снегом шайха. Он стряхнул с него снег и спросил:
— Ты всё ещё здесь?
Шайх ответил:
— Но разве не ты мне сказал: «Стой здесь, я скоро вернусь»? Друзья всегда должны хранить верность!
392. Абу ‘Абд Аллах Муштахир аль-Бабуни,
да благословит Аллах его тайны
Могила шайха Абу ‘Абд Аллаха Муштахира аль-Бабуни — одно из самых знаменитых захоронений Шираза.
Это именно он сказал однажды:
— Я уснул курдом, а проснулся арабом.
Дело в том, что он действительно был курдом по национальности. Рассказывают, как-то пришёл он в Шираз, посетил некоторые медресе и увидел, что студенты вовлечены в постижение разных наук, изучают уроки богословия и заняты диспутами. Он задал им вопрос, и присутствующие засмеялись.
Он сказал:
— Я хотел бы выучить те слова, которые вы произносите.
Желая подшутить над ним, они сказали:
— Если хочешь стать мудрецом, этой ночью дома привяжи себя верёвкой за ногу к потолку и говори до рассвета: «Кузбурах, усфурах» («Кориандр, шафран») — и тогда врата науки приоткроются для тебя.
Поверив словам студентов, он вернулся домой и со всей серьёзностью исполнил всё то, что ему говорили. И поскольку его помыслы и желания были искренни и чисты, то Всевышний и Всемилостивейший Аллах распахнул в его сердце врата к сокровенному тайному знанию. И были знания эти такими, что в любом неясном вопросе в споре он побеждал учёных, и это не может быть ничем иным, как свидетельством святости человека.
394. Шайх Мумин аль-Ширази,
да благословит Всевышний Аллах его тайны
Шайх уль-ислам передавал рассказ Исма’ила ад-Даббаса:
— С намерением совершить хадж я дошёл до Шираза. По дороге зашёл в одну мечеть. Там увидел шайха Мумина, который сидел и чинил свою хирку. Я приветствовал шайха и сел. Он спросил у меня: «Какое намерение у тебя?» Я ответил: «Хочу совершить паломничество». Он спросил: «Есть ли мать у тебя?» Я ответил ему: «Да, есть». Он сказал мне: «Возвращайся в услужение к матери». Эти слова его пришлись мне не по душе. Он сказал: «Что тебя озаботило? Я совершил пятьдесят хаджей с непокрытой головой под палящим солнцем, босиком и без спутников. Всё благо от них отдаю я тебе, а ты отдай мне взамен за это радость сердца твоей матери».
479. Пахлаван Махмуд Паккаёр,
да благословит Аллах его тайны
Шайх Пахлаван Махмуд был родом из Хевака. У него было знаменитое прозвище — Пуръёр, а некоторые утверждали, что прозвище шайха было Паккаёр. Сами хевакцы после смерти святого утверждали, что истинное прозвище у него было всё же Паккаёр.
Был он сыном мясника по имени Ёр. Говорят, он обладал выдающимися способностями в борьбе и среди силачей своего времени пользовался непререкаемой славой. Но в то же время тайно был он посвящён и следовал суфийскому пути, подвергал себя испытаниям и лишениям и, говорят, был удостоен духовного просветления. Тому соответствовала и его утончённая натура. Говорят, он писал стихи.
Рассказывают, что некий золотых дел мастер пришёл к нему в присутствие с просьбой от индийского царя. В ответ Пахлаван прочёл следующие рубаи:
Мне о путях Мултана говорил,
придя ко мне, однажды ювелир,
он мне султана просьбу передал,
чтоб я страну индусов посетил,
но только место то, где благородство
моих соратников разлито,
на Хиндустан не променяю
и за ячменное зерно.
Пока он читал эти стихи, свыше был дан ему знак, что надо ответить согласием на просьбу султана. Пришлось ему подчиниться и отправиться в Индию.
Говорят, у индийского султана был один знаменитый борец, и вот властитель, наслышанный о славе Пахлавана Махмуда, вознамерился свести борцов в поединке. Потому он и пригласил к себе в страну Пахлавана Махмуда.
После того как султан изложил своё пожелание, они пришли к согласию, что поединок состоится на следующее утро и по этому случаю соберётся огромное количество людей на зрелище.
Ночью, по своему обыкновению, Пахлаван Махмуд пошёл на кладбище, что он проделывал перед важными поединками, чтобы узнать, что ему предопределено. У подножия могилы некоего святого увидел он слабую старушку, которая с нижайшей мольбой обращалась к Господу.
Старушка плакала:
— Господь Милостивый! Не дай сыну моему опозориться перед борцом-чужестранцем!
Услышав эти слова старушки, Пахлаван понял, что это мать борца, с которым завтра предстоит ему встретиться в поединке, и про себя решил, что завтра утром проиграет её сыну.
На следующее утро по воле султана собралось огромное количество зрителей, состоялся поединок и, как Пахлаван Махмуд и предопределил для себя, после некоторого сопротивления он подставился под бросок соперника и проиграл ему.
Передают, что когда побеждённый Пахлаван коснулся земли, а глаза его увидели небо, то на мгновение приоткрылись наверху завесы и заблистал, засиял перед ним неземной мир ангелов.
Султан, пригласивший Пахлавана из чужой и дальней страны, тоже был счастлив оттого, что исполнилось его желание и увидел он поединок с участием известного борца, и потому одарил он его подарками невиданными и жалованье ему положил солидное.
Однажды султан пригласил Пахлавана с собой на охоту в горы. Газель, за которой охотился султан, легко перескочила горное ущелье, а конь вместе с седоком двумя копытами завис над пропастью, не в силах выбраться обратно. Пахлаван в это время оказался рядом. Он схватил повисшего над пропастью коня, вытянул его вместе с седоком и поставил на безопасное место.
Придя в себя, потрясённый случившимся, султан произнёс:
— Но как это может быть, что ты, обладающий такою могучею силой, проиграл в борцовском поединке человеку, который гораздо слабее тебя?
В ответ Пахлаван прочёл рубаи:
Только тогда храбрец ты, если можешь
верх одержать над низменной душой.
И мужество не в том, чтоб бить упавшего,
а в том, чтоб руку протянуть ему.
Султан оказал Пахлавану немало почестей, одарил его щедро и проводил обратно в Хевак. Могила святого находится в Хеваке. Пахлавану Махмуду принадлежат следующие стихи:
В Аллаха ты Единого уверуй,
молитвы пятикратные читай
и пост держи все тридцать дней, как должно,
давай закят нуждающимся людям,
и хадж однажды в жизни соверши.
Пусть тянется рука к подолу Бога —
грехи вершить дано Его рабу,
а их прощать дано лишь только Богу!
После Пахлавана Махмуда не имел себе равных в своё время и Пахлаван Мухаммад Абу Са’ид. Могила святого находится в Нематабаде.
1 Такбир — прославление, произнесение слов «Аллаху Акбар!» («Аллах велик!»).