Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2023
Я читала всё: и «Молодую гвардию», и «Что делать?», и «Героя нашего времени», — такой я была всеядный читатель, меня только передовицы в тогдашних газетах могли уморить. А книги школьной программы увлекали. Хотя и в разной степени. Особенно я полюбила «Героя нашего времени». В «Молодой гвардии», к примеру, было совершенно ясно, кто герой (и значит — хороший человек), а кто предатель (и значит — плохой человек). Печорин вполне мог стать героем на войне, но был ли он хорошим человеком? Нельзя сказать однозначно.
Печорин был странный. Сложный. Он занимал мои мысли. Я думала о нем как о действительно живом человеке. Он как будто выступал из книги и смотрел на тебя. Прочие герои меня не видели, их мир был замкнут.
Но самое сильное впечатление произвела другая книга.
Со школьных времен сохранилась тетрадка (была толстая, стала тонкая, много листов утратила) в серой, клеенчатой обложке. В этой тетрадке полно отрывков из «Войны и мира». И про княжну Марью, и про князя Андрея, и про Наташу, и даже про Наполеона. Про самоуверенность немцев, французов, англичан, итальянцев и русских (русский ничего не знает и знать не хочет). Про Николая (можно убить и быть счастливым). В отощавшей этой тетрадке немало математических формул (загадочных для меня сегодняшней). Есть какие-то мои умствования. Есть отрывки из других книг. Но «Война и мир» — на первом месте.
Я читала ее летом, на каникулах, в Муроме; страшно рыдала, когда убили Петю.
Все герои были живыми, я не могла их иначе воспринимать (как вымысел). Они и сейчас живые для меня. Потому что жили полной жизнью. И в моем воображении тоже. Толстой вдохнул в них душу.
Я несколько раз перечитывала «Войну и мир». В больнице, например, в городе Пушкино. Морозище, сосны за окнами, в окнах щели; мы заталкивали газеты, чтобы не дуло. И вот я читала, забывала о себе, мир оказывался велик, и все в этом мире бессмертны, даже погибшие, не дожившие до финала, до последней точки в последнем предложении.
В прошлом году я сделала операцию на глаза. Читать нельзя, и я слушала «Войну и мир» в исполнении Александра Клюквина. Это было забавно, потому что до этого я слушала в его исполнении «Гарри Поттера». Так что они все говорили его голосом (точнее, голосами; Клюквин умеет и любит менять голос, интонацию). И поначалу мне казалось, что я слушаю какое-то странное продолжение «Гарри Поттера», но это длилось недолго.
Дело не в этом. Слушая Клюквина, я уже не пропустила в этом мире войны.
Нет, я и в школе читала про небо Аустерлица (и про гибель Пети, если вы не забыли). Но я не читала про все эти перемещения войск. Или читала невнимательно (быстрее, быстрее, к Наташе, как она там). Но Клюквина я слушала внимательно. Закрывала глаза и слушала. И, как ни странно, мне было не скучно.
То ли поумнела, то ли постарела.
P.S.
Сегодня утром мы с мамой сидели на кухне. Октябрь, ветер, дождь, бог знает что творится в мире. Мама принесла потрепанного «Евгения Онегина» и прочитала мне: театр уж полон, ложи блещут…
Чудо. Магия. А волшебная палочка — гусиное перо.