К 100-летию со дня рождения Иззата Клычева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 10, 2023
Клычев Иззат Назарович (1923—2006) — советский, туркменский художник-живописец, график, педагог. Народный художник СССР
Амансахатов Бердыгулы — живописец и сценограф, лауреат Госпремии СССР, заслуженный деятель искусств Хакасии.
Иззат Клычев — и в жизни, и в творчестве — был настоящим аксакалом. Туркмены в это понятие включают мудрость, степенность, достоинство. Он никогда не спешил, не суетился. Он был немногословен, но от этого сказанное им только обретало дополжную весомость. Даже когда горячился, умел оседлать свои чувства, видимо, сберегая их для искусства.
Мне крупно повезло — долгое время наши мастерские находились в одном здании республиканского худфонда, и нам приходилось часто общаться. Наблюдать вблизи великого мастера, впитывать исходящий от него свет щедрой души — это дорогого стоит. Сегодня вспоминаю эти встречи как золотой фонд собственного жизненного опыта.
Новаторство Иззата Клычева составляет блестящую страницу советской художественной культуры. Хрустальное отражение слияний народного творчества (изобразительного фольклора) с восточной миниатюрой и «суровым стилем» соцреализма XX столетия в работах художника было поистине уникальным. Прелесть творчества Клычева заключалась не только в тончайшем рисунке, многокрасочности и яркой насыщенности колорита, в выразительности образов, в изысканной простоте и чёткости изображений, но и в радости созидания, уважении к красоте и доброте, ощущении человеческого достоинства. Глядя на работу мастера, чуткий зритель чувствует, что художник получал истинное удовольствие от творческого процесса.
Только со временем я понял, насколько его искренность близка мне лично. Его пейзажи, натюрморты настолько глубоко прочувствованы, что воистину завораживают букеты душистых цветов, сочность спелых фруктов. В своих произведениях художник очень эмоционален, экспрессивен, всегда в динамике — даже позирующие модели наполнены внутренним динамизмом. Они думают, размышляют, разговаривают.
В моем понимании, именно благодаря творчеству Клычева в туркменском изобразительном искусстве появился полновесный и многогранный образ женщины — матери, жены, хранительницы домашнего очага. Помню, когда я сам был еще студентом художественного училища, мы стали свидетелями того, как впервые появились эти образы на Клычевских полотнах, какой поразительной силой они обладали, скольких авторов вдохновили на отображение женской красоты. Они очаровывают духовным богатством, достоинством, изящной статью. Это не изнеженные, а закаленные жизнью труженицы, в то же время не потерявшие своего очарования, привлекающие некоей таинственностью. Я думаю, что самую сокровенную и большую любовь к матери, жене, дочерям он впитал в свою душу, возвышенно отразив в своих художественных образах. Не побоюсь сказать, что женские образы Клычева наполнены божественностью.
При созерцании картин мастера на душе становится тепло и радостно. С богатым знанием о красоте в природе и жизни художник как бы разговаривает с нами словами притчи: «Взгляните, какой у меня отец и какая мать, сколько братьев и сестер, взгляните, как мы дружно живем, и тогда станут понятны и гордость моя, и моя уверенность».
Совершенно так: родная земля питает художника! Иззат Клычев чувствовал дыхание земли, радость жизни как никто другой. Не говоря о его тематических произведениях, в его пейзажах, натюрмортах звучат такая гордость, такая щедрость души, что они, словно буйная туркменская весна, дарят праздник красочности и торжественности природы. Весна в Туркмении короткая, но так глубоко заряжает энергией и оптимизмом, что хватает на весь год.
Картины Клычева — истинный гимн родному очагу. В них его душа поет, слышен звук народного инструмента — дутара, — как голос его духовного опыта, его безграничной благодарности родной природе.
По каким-то неведомым нам причинам художник не оставил ни одного своего автопортрета, хотя много и плодотворно работал в портретном жанре. Правда, если взять на вооружение цитату из творчества английского писателя и художника ХIX века Сэмюэля Батлера, «Любое человеческое творение, будь то литература, музыка или живопись, — это всегда автопортрет». Думаю, что полноценный образ Иззата Клычева надо искать в его миниатюрах. В станковых картинах он гордый, монументальный, масштабный, иногда даже суровый. А вот в миниатюрах находит отражение целый сонм его качеств и дарований. В них он жизнерадостный, яркий человек, щедрый художник, крупный композитор и изысканный юморист, и временами мальчишка-озорник.
Миниатюры, посвященные туркменским народным сказкам, восточной литературе или назидательно-бытовым сюжетам, — это искреннее и самое точное воплощение души Иззата Клычева. Изысканно-утончённый декоративный язык, ярко-звучный колорит, виртуозное мастерство композиций, красота и музыкальность линий, глубокое проникновение в духовный мир образов… Все это присуще творческой манере художника, делая его опыт уникальным по качеству находок, привлекая его современников; да и до сих пор влияет на творчество нового поколения живописцев.
Клычев много работал и в жанре книжной графики. Так, туркменский народный эпос «Гёроглы» он иллюстрировал дважды. К большому сожалению, первые его иллюстрации, выполненные в цвете, сгорели при пожаре в здания издательства. Книга была издана поспешно после пожара, и, видимо потому иллюстрации к ней были исполнены в манере линейной графики. Но даже и такой «обедненный» вариант поражает глубиной мысли и силой образности.
С упоением вспоминаю период, когда в девяностые годы мне довелось вместе с Иззатом Клычевы и замечательным туркменским графиком Курбангельды Курбановым работать над иллюстрациями к восьмитомнику «Тысяча и одной ночь», изданном потом в Ташкенте. Бесценный жизненный и творческий опыт!
По моим личным ощущениям, в последние годы жизни и творчества Иззат Клычев всё больше и больше уходил в себя. Он в советское время был общественным деятелем, много государственных, депутатских, забот. А на склоне лет ему открылось новое временное пространство, когда ни условности, ни конъюнктурные понятия не могут повлиять на чистоту и свободу собственной мысли. То несметное богатство, которое оставил он нам после себя, — лучшее подтверждение величины его таланта. Величины, которую мы, наверное, только-только начинаем постигать!
