Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2022
1. Кому вы наследуете? (В широком смысле слова и в литературе «всех времен и народов».)
Думаю, что я — как и все современные прозаики и поэты — наследую всем писателям и поэтам, которые существовали до нас. Все мы вписаны в общемировой литературный контекст, все мы используем приемы и продолжаем дело наших предшественников. Несмотря на разницу взглядов и стилей, мы настолько проросли друг в друга, что нельзя отделить чье-то конкретное «наследство». И, думаю, с течением времени и дальнейшим развитием технологий процесс прорастания и глобализации будет лишь ускоряться.
Идеальная книга для меня — это роман «Лёгкая голова» моего учителя Ольги Славниковой. В нем я вижу «золотую середину», безупречное сочетание плотного языка, текста, из которого нельзя убрать ни слова, и динамичного захватывающего сюжета.
2. Узнаёте ли Вы в ком-то из молодых писателей — своих и своего поколения читателей, будь то «наследники» или оппоненты?
Наверное, я еще слишком молода, чтобы иметь литературных наследников. Авторы поколения следующего — до 30 лет — пока только ищут свой стиль, пишут первые рассказы. Недавно я вела литературные мастерские и восхищена серьезностью подхода и эрудицией молодых авторов. Они с готовностью принимают замечания и тактично дают советы другим начинающим писателям. Это меня очень порадовало.
3. Литература ваших сверстников: что вас объединяет и отличает от других и для вас важно, чтобы сохранилось в будущем?
Начнем с того, что мы, миллениалы, читаем и пишем все время — так как мы все время сидим в смартфонах. Мы читаем больше, чем наши родители и другие возрастные группы. В среднем миллениалы чаще посещают библиотеки, чем другие поколения, — 53%. Они прочитывают в среднем по 5 книг в год, настоящие news junkies, 85% из них в курсе последних новостей.
Российские миллениалы родом из девяностых, которые в нашей стране были временем непростым, скажем мягко. Поэтому в первую очередь в наших работах звучит тема незащищенности. Социальные вопросы, тема насилия. Взаимодействие человека и общества. Часто встречается тема чужого среди своих, тема одиночества, тема смерти как физической, так и личностной. Людей, которые не слышат друг друга. Цифровой зависимости.
На первый план, по крайней мере в произведениях моих ровесников и авторов младше меня — молодых авторов до 35 лет, — все чаще выходит травма частная, та травма, которая возникает за закрытыми дверями квартир и воспитательных учреждений, таких как детский дом и школа. Да, в масштабах истории — это мелочь, но в рамках жизни одного человека масштаб детской травмы становится иным. Эта травма влияет на всю последующую жизнь, на все решения, которые принимает человек, на его ощущения и впечатления от мира вокруг. Каким он видит этот мир? Ярким и теплым, принимающим или же серым, неприветливым и холодным, подлым, опасным местом, где всегда нужно ожидать, что кто-то тебя предаст и сделает больно. Нужно быть начеку. Хочешь выжить — нужно быть начеку.
Звучит тема насилия — сексуального, физического, эмоционального, тема человека, идущего не против системы, а против общественного мнения и каких-то установок, рамок, в которые заталкивают личность. Когда я искала материал для «Павла Чжана и прочих речных тварей», я видела комментарии под статьями о делах об изнасилованиях, в которых говорилось, что «у редактора портала обострение, зачем писать про эту муть?». Часто общество транслирует нам, что не надо говорить об этом. Если боишься — то ты слабак. Если ты допустил насилие по отношению к себе — значит, ты жертва, ты гадкий и сам виноват. Обвинять жертв и заставлять их молчать удобно.
Вот это нужно менять, об этом нужно говорить — и говорят сейчас миллениалы.