Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2022
1. Кому вы наследуете? (В широком смысле слова и в литературе «всех времен и народов».)
Мои духовные ориентиры находятся вне литературы. Это художники. В детстве читал много биографий, изучал историю искусств, увлёкся, проникся, полюбил, мои учителя — это Лотрек, Гоген, Пикассо. Немного Кандинский, немного Шагал, немного Сезанн, немного Рублёв, немного Саврасов, немного Врубель. Образ Микеланджело на меня влияет. Мужчины и женщины, перемазанные краской, мне ближе нарциссичных писателей. Кстати, многие художники оставили классные тексты. Микеланджело писал стихи, Ван Гог — увлекательные, полные размышлений письма, Малевич — поучительные трактаты, Константин Коровин — прекрасные мемуары. С миром изобразительного искусства у меня очень сильный контакт, я и сам до сих пор увлечённо занимаюсь графикой. Писать прозу я начал случайно, делая пометки в блокнотах для набросков. То есть я просто записывал впечатления, а потом оказалось, что это проза. Когда не могу нарисовать, пишу слова. А ещё протопоп Аввакум мне симпатичен. И как личность, и как автор. Маньяк, конечно, но целеустремлённость восхищает. Мои ориентиры — это те, кто продолжают движение вопреки встречному ветру.
2. Узнаёте ли вы в ком-то из молодых писателей — своих и своего поколения читателей, будь то «наследники»» или оппоненты?
Мне интересна проза Оксаны Васякиной. Просто читать интересно. Я получаю удовольствие, я влюбляюсь в незнакомый мир. Вообще, тексты, написанные девушками, для меня сейчас интереснее. Это Алиса Ганиева, Елена Безсудова, Анна Козлова. Они пишут разную содержательную прозу. Когда читаешь такое, хочется с человеком пообщаться, поговорить. Хочется у них чему-то учиться. Впрочем, с писателями обычно лучше не общаться, книжки, как правило, лучше.
3. Литература ваших сверстников: что вас объединяет и отличает от других и для вас важно, чтобы сохранилось в будущем?
Возможно, мы первое постсоветское поколение, отчасти или даже полностью освобождающееся от груза советских литературных химер. Вся эта тяжеловесная тупая добросовестность, поучительность, морализаторство, заигрывание с так называемой народностью, искажение заветов русской литературы XIX века, всё это уходит, к счастью, и остаётся чистая литература. Ощущение, будто тебя бросили в воду в свинцовых башмаках, а ты их скинул, вынырнул на поверхность и хватаешь воздух ртом.