Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 6, 2022
Воропаева Анна Владимировна — китаистка. Родилась во Владивостоке в 1983 году, окончила факультет востоковедения ДВГТУ по специальности переводчик китайского языка и магистратуру Университета иностранных языков в китайском городе Далянь. Более 10 лет прожила в Китае. В настоящее время живет во Владивостоке, работает переводчиком и преподавателем китайского языка, занимается научной работой.
Предыдущая публикация в «ДН» — 2022, № 1.
Китай — родина более чем миллиардной нации. По традиции каждое без исключения утро шумная волна темноволосых, для многих европейцев на одно лицо, жителей Поднебесной заполоняет еще не до конца проснувшиеся улицы городов-миллионников. Работающие в режиме 996 1 менеджеры компаний, оставив малолетних детей на попечение дедушек и бабушек, забыв обо всем на свете, потрудиться ради лучшей жизни для семьи. Стремящиеся в будущем занять место в рядах этих самых менеджеров сонные студенты с кипами книг в руках на ходу жуют баоцзы2 и чайные яйца3 , купленные у кривенькой бабули, которая каждое утро без выходных и больничных паркует свою тележку на обочине дороги, чтобы заработать денег для внуков, а те с товарищами, одетые в спортивные костюмы и пионерские галстуки, в это же время вереницей стремятся за новыми знаниями в школу, чтобы в будущем стать опорой и надёжей для бабули и родителей.
В этом утреннем муравейнике каждый заряжен на предназначенную ему работу. Так уж устроено китайское общество. Миллионы людей, миллионы судеб, миллионы жизненных историй.
Я же хочу сегодня затронуть, пожалуй, самую лирическую из них — историю про Поднебесную любовь, любовь в Поднебесной. Вы спросите, а она вообще возможна при таком сумасшедшем темпе и всем известном «материальном» отношении китайцев к жизни? Отвечу: возможна, но с очень тонким, я бы даже сказала, мудрым отличием от привычного нам представления о семье и любви. Какова она, любовь на просторах коммунистического, материального до мозга костей Китая, давайте судить вместе.
Линь Линь и Юн Юн.
Китайская мечта: вместе к стабильному светлому будущему!
Спустившись с конечной станции монорельсового поезда города Ухань, мы поставили свои огромные чемоданы и осмотрелись по сторонам. За время, что мы провели в метро, стемнело. В многомиллионном южном городе Китая сегодня выпал снег, вызвав коллапс на дорогах. Визг скользящей по мокрому снегу летней резины, водители, нервно «фафакающие», настоятельно требуя уступить дорогу, суета, возня… Картину дополняли заполонившие тротуары кособокие тележки с местными деликатесами, хозяева которых во все горло зазывали возвращающихся пешком домой работяг с близлежащих фабрик. Хозяева припаркованных под монорельсовой дорогой мотоциклов на той же летней резине, что и личные авто, смело навязывали свои услуги: подбросить до пункта назначения за кругленькую сумму.
Во всей этой неразберихе мой спутник Ян Сянь (а по-русски Сеня) все же усмотрел кого-то знакомого. Таща за собой чемоданы, по пути отбиваясь то от продавцов съестного, то от мотоциклистов, мы добрались до свободного пятачка возле мокрой опоры моста, где, нервно куря, переминался с ноги на ногу лысоватый худощавый китаец лет тридцати с копейками. Он поднял взгляд и, увидев Сеню, устремился к нам. Юн Юн — так, оказалось, звали мужчину — был мужем старшей сестры Сени. Поздоровавшись, он схватил мой огромный чемодан. Откуда ни возьмись из толпы вынырнула невысокая, худенькая, с растрепанным хвостом китаянка. Трясясь от холода, она запахнула слишком легкую, на мой взгляд, для такой погоды куртку и, подойдя поближе, постукивая осенними ботиночками один о другой, оглядела меня с ног до головы, как какую-то диковинную зверюшку. Это была Линь Линь — сестра Сени и героиня первой части нашего рассказа.
Она деловито сообщила, что из-за выпавшего снега и затора на дорогах, они решили не ехать на машине и нам придется пешком добираться до их жилища, где мы и заночуем. А когда транспортная ситуация нормализуется, отправимся в деревню. Именно родная деревня Сени и была нашим пунктом назначения: близился китайский Новый год, время, когда вся семья собирается вместе за одним столом. Что ж, ничего не оставалось, как подчиниться решению «принимающей стороны». И мы вчетвером, чавкая промокшими ботинками по грязной жиже, направились в сторону дома сестры Сени. Еще не подозревая, сколько придется пройти, я с интересом оглядывалась по сторонам. Шли мы вдоль бесконечных заборов, за которыми на просторных площадях располагались огромные заводы и фабрики. Стоит отметить, что Ухань — промышленный город-порт, расположенный в месте слияния рек Янцзы и Ханьшуй. Это огромный жужжащий улей, не замедляющий свою жизнь даже ночью.
Шли мы минут сорок, пока Линь Линь не завернула в открытые ворота какой-то фабрики. Пройдя мимо трехэтажного, отделанного белым кафелем здания, мы снова завернули, на сей раз в небольшой двор позади фабрики, и оказались перед длинной одноэтажной постройкой со множеством железных дверей и зарешеченных окон. Это было общежитие работников фабрики. Линь Линь вставила ключ в замочную скважину и повернула его.
Но прежде чем открыть дверь комнаты, хочу отметить: не все китайцы живут так, как герои моего рассказа. Китай стремительно набирает мощь, развивается, и за ним становится довольно сложно угнаться даже некоторым сверхдержавам. Многие китайцы имеют хороший заработок, квартиры, машины и все блага, которые так любят «материальные» жители Поднебесной. Я же рассказываю историю обычных работяг, которых в Китае, конечно же, тоже хватает. Ведь именно они крутят экономическую махину государства. Благодаря их трудоспособности и желанию иметь лучшую жизнь, Китай в какой-то мере и является тем, чем он сейчас является.
Позвольте официально представить наших героев. Линь Линь родилась в 80-х годах двадцатого века. Это был непростой период для Китая. В то время доход родителей-фермеров оставлял желать лучшего. Да что уж там! Даже еды не всегда хватало на всю семью. В то время сельские жители не особо вкладывались в образование дочерей. По китайским традициям, девочка вырастает и уходит в дом мужа, так зачем излишние траты? Поэтому, отучившись в средней школе, Линь Линь окончила курсы кройки и шитья и направилась в огромный город Ухань искать свою ячейку в жизни рабочего общества. Так она оказалась на швейной фабрике. Зная не понаслышке, что такое жить впроголодь, заряженная мантрой «работать, зарабатывать, копить», Линь Линь с 8 утра и до 10 вечера, без выходных и отпусков, работает на фабрике, выстрачивая ровные швы одежды, предназначенной, возможно, и для нас с вами. В целях большей продуктивности производства, смекалистые хозяева предоставляют рабочим общежитие, которое расположено прямо на территории фабрики. Это очень удобно, ведь не нужно тратить время и деньги на дорогу, вечером можно трудиться допоздна, зарабатывая премиальные за сверхурочную работу.
Юн Юн — работает водителем грузовика. И так же, как жена, вкалывает с утра до вечера, развозя грузы по городу. Перевозки в Китае налажены очень оперативно, и работа Юна считается одной из перспективных среди рабочего класса. Как же они познакомились при таком сумасшедшем графике? — спросите вы. Можно себе представить романтическую сценку из какой-нибудь китайской дорамы5, как в один прекрасный солнечный день Линь Линь в шифоновом легком платьице перебегает мокрую от грозового дождя дорогу и, поскользнувшись, чуть не попадает под колеса грузовика Юна. Или, может быть, Юн привез для нее посылку и влюбился с первого взгляда в ее раскосые глаза и щеки в веснушках. Но такое в стране с безоговорочным приоритетом материальных ценностей, на мой взгляд, может случиться только в дорамах. В реальной жизни все намного проще.
Познакомились наши герои через родственников. Да, да, то самое «у вас товар — у нас купец» в Китае до сих пор широко распространено. Если ребенок достиг брачного возраста и уже устроен материально, пора играть свадьбу. Родители начинают присматривать для них пару. Так случилось и с Линь Линь. Однажды, когда она приехала домой на китайский Новый год, у нее случился разговор с мамой, которая как бы невзначай обронила, что в соседней деревне есть молодец: хорош собой, работящий, из приличной семьи, бережливый и со стабильным заработком. Чем не жених? Будучи китайской женщиной, Линь Линь взвесила все за и против и согласилась на общение по вичату с перспективным, как считала вся семья, для ее уровня женихом. На протяжении года, занятые каждый своим делом, молодые люди общались по мессенджеру, узнавая друг друга получше. А на следующий китайский Новый год семьи встретились, и была выбрана благоприятная для свадьбы дата. Так и поженились. А еще через год у них родился сын. Все по плану, как заложено традициями и обществом в умы представителей деревенской Поднебесной. Планы планами, но мы тут про «вместе к стабильному светлому будущему» разговаривали. Пора нам возвращаться к железной двери общежития.
Линь Линь отворила дверь своего жилища. Ступив на порог, я осмотрела крохотную каморку. Возле окна стоял старенький деревянный стол, на котором расположились видавшая виды газовая плитка со сковородой вок6, пакет с одноразовой посудой и термос, тот самый китайский термос с рисунком пиона и деревянной пробкой. Вдоль потертых стен на полу были навалены пакеты с овощами и зеленью из деревни, заботливо переданные мамой Линь Линь. Возле задней стены, на столбиках из кирпичей, стоял старенький топчан, накрытый потертым одеялом. На стоявшей рядом вешалке висели скромный гардероб Линь Линь и пара разноцветных дамских сумок с местного вещевого рынка. Отопления в комнате не было. Сенина сестра предложила мне самое почетное место в ее скромном жилище — тот самый топчан. Достав откуда-то из закромов обогреватель, она воткнула его в расшатанную розетку. Пока Юн Юн хлопотал на импровизированной кухне, Линь Линь вскипятила воду и, налив в таз горячей воды, поставила его передо мной, что-то объясняя на плохоньком путунхуа7 с элементами наречия ее деревни. Я вопросительно посмотрела на Сеню. Оказывается, чтобы согреться, китайцы по вечерам парят ноги. Согревающий эффект улучшает циркуляцию крови и энергии ци8 по телу, а также регулирует работу внутренних органов. Нагрел ноги — и в кровать, под теплое ватное одеяло. Осторожно засунув замерзшие ноги в горячую воду, я почувствовала, как мое тело начинает потихоньку согреваться после сорокаминутной прогулки в мокрой обуви по промозглому Уханю. Но на этом гостеприимство сестры Сени не закончилось. Она поставила рядом с тазом теплые байковые ботиночки — зимняя домашняя обувь, которая пользуется огромной популярностью у местных. Не знаю точно, из чего они сделаны, но только такие ботиночки помогают выживать в промозглых домах без отопления при температуре ноль градусов. Наша обувь тут совершенно бессильна. Напарив ноги, я надела предложенные мне новые носки и ботиночки и уселась на низенький табурет рядом с Сеней возле раскладного столика. Запах теплого, свежесваренного риса и только что приготовленных Юном, еще дымящихся на столе овощных блюд, спровоцировали мой желудок на урчание. С чувством полного удовлетворения жуя тушеный шпинат и домашнюю колбасу Сениной мамы, быстро обжаренную на сильном огне с сельдереем, я с удивлением обнаружила, что убогая на первый взгляд комната китайского общежития вдруг наполнилась теплом и уютом домашнего очага. Стало хорошо на душе. После долгой дороги и холода тело наконец расслабилось, и захотелось окунуться в сладкое царство Морфея, под то самое, изначально казавшееся невзрачным и потрепанным, но на самом деле тщательно выстиранное и пахнущее чистотой одеяло.
И у меня возник вопрос: а как же мы все поместимся в этой крохотной комнатке? Проблема была решена очень просто. Оказывается, хоть Линь Линь и Юн Юн муж и жена, живут они в разных общежитиях. Линь Линь здесь, а Юн Юн — у себя на автобазе. Вот такая она китайская любовь работяг. Скажете — совсем не романтично и бесчувственно? Может быть. Но, согласитесь, любовь бывает разной. В разном возрасте, с разными людьми, в разных условиях мы испытываем разную любовь. И у наших героев она тоже есть, их особенная любовь. В одной очень популярной китайской песне есть строка: «Самое романтичное, что я могу представить себе в жизни, — это потихоньку состариться вместе с тобой». И пусть в их отношениях нет чрезмерных эмоциональных всплесков, и живут они пока порознь, пусть они друг друга не называют «зайчиками» и «котиками», но эти ребята, когда-то согласившиеся связать свои жизни, рука об руку идут к общей цели, которую они когда-то поставили перед собой. Выходцы из простых семей, не имея высшего образования, они изо дня в день борются за общие ценности, за лучшую жизнь и счастье сына. Да, сейчас они живут порознь в непрогретых, обшарпанных каморках, но все это ради будущего. Экономят, много работают и копят. И вот накопили на машину. И Юн Юн в свободное от официальной работы время подрабатывает частным извозом у богатых лаоваев9. Забегая вперед, скажу, что позже, благодаря общим усилиям и накоплениям, они купят собственный грузовичок. А еще возьмут ипотеку на квартиру в построенном рядом с фабрикой новом районе высоток. Да, может, их любовь и не проявляется на словах, но она воплощается в поступках.
Как же они не впали еще в депрессию? Пахать с утра до ночи целый год без выходных и отпусков, прерываясь только на десять дней китайского Нового года, не позволяя себе даже в кино сходить, не говоря уж о более дорогостоящих развлечениях! Как они не перегорают? Все просто. Как-то одна знакомая китаянка на мое «по-моему, у меня депрессия» сказала: депрессии бывают только у аристократов, которым заняться нечем. Помнится, я тогда очень на нее обиделась. Но позже поняла: если человек постоянно чем-то занят и у него есть цель, ему некогда думать о чем-то еще. Так и Линь Линь с Юн Юном, прерываясь на заслуженный отдых в честь китайского Нового года, уже на третий день, не зная, чем себя занять, считают дни до возвращения на работу. Ведь они никогда ничего другого в жизни и не знали, и их занятая, в бешеном темпе текущая жизнь не дает им возможности даже задуматься, а хотят ли они знать что-то еще кроме этого.
История Линь Линь и Юн Юна — лишь одна из миллионов жизненных историй молодых супружеских пар Поднебесной.
Опираясь же на общеизвестные факты, можно сказать, что в большинстве своем все они скорее «материальны», нежели эмоциональны. Выходящая замуж китайская женщина смотрит в первую очередь на состоятельность будущего спутника жизни.
Так уж исторически сложилось, что количество мужчин в Китае почти в два раза превышает количество женщин. Все дело в том, что в силу традиций в Поднебесной больше «любили» мальчиков, чем девочек. Мальчики оставались в отчем доме, приводя в семью невестку. В деревнях мальчики работали на полях, помогая прокормить семью. Им давали образование, в них делали семейные инвестиции с расчетом на то, что, когда сын вырастет, он обязательно позаботится о родителях в старости. А что девочка? Повторюсь, девочка — временное явление в семье. Каких-то 18–20 лет — и она упорхнет в чужое гнездо. Поэтому, когда в медицине появилось такое чудо техники, как определение пола ребенка с помощью УЗИ, прозорливые китаянки быстренько этим воспользовались и, как только узнавали, что плод имеет женский пол, как бы это кощунственно ни звучало, от него избавлялись. В современном Китае определение пола ребенка до родов запрещено законом. Но и жизнь теперь уже не та, что раньше. Большинство китайцев приветствуют как мальчиков, так и девочек.
Но вот взрослое поколение китаянок все еще пользуется сложившейся к их благу ситуацией, по большей части придирчиво выбирая себе спутника жизни. Никакая уважающая себя китаянка никогда не посмотрит на парня без стабильного заработка или разведенного мужчину. Ну, стабильный заработок еще понятно, но с разведенными мужчинами что не так? Считается, раз супруги развелись — значит, мужчина не смог сдержать данное жене слово, у него нет чувства ответственности, и кто сказал, что он опять так не поступит? Дети, кстати, при разводе в большинстве случаев остаются в семье мужа. Как-то я спросила у одного знакомого китайца, почему у него нет жены. В ответ он пожал плечами и вздохнул: «У меня нет квартиры и высокой зарплаты. Кто за меня пойдет?» А еще один коллега по работе угрюмо пожаловался: «Я развелся. Быть мне одиноким на всю оставшуюся жизнь. Кому я теперь такой ненадежный нужен?»
Скажете — слишком черство и расчетливо со стороны китайских женщин, а как же чувства, как же русское «с милым рай и в шалаше, главное, чтобы любовь»? А мужчины, со своей стороны, возмутятся: это что же, женщинам только деньги подавай? Да, вот такие они, китайские женщины, и такая она, китайская семейная жизнь. Но не спешите сердиться на видимую несправедливость. Если разобраться в ситуации поглубже, то характер меркантильной, здравомыслящей китайской женщины сложился исторически. Будучи матерью и хранительницей домашнего очага, она понимает, что в современном китайском миллиардном обществе ее ребенку будет ох как непросто. Ведь требуемый уровень образования в Китае растет, а таких, как твой ребенок, вокруг многие миллионы. Хочешь, чтобы твое чадо заняло в обществе достойное место и обеспечило тебе безбедное существование в старости — необходимы инвестиции, нужно крутиться. Поэтому у китайских детей совсем не бывает выходных. Языки, музыкальная школа, спорт, рисование и т.д. и т.п. И что тут такого? — удивитесь вы. У нас тоже дети занимаются вышеперечисленным. Но не забывайте, что в Китае детские сады, старшая школа и университеты платные, так же, как и медицинские услуги. Если денег недостаточно, то в Китае нет возможности воспользоваться бесплатным страховым полисом или стипендией. И какой уж тут рай с любимым в шалаше?
Стоит заметить: хоть китаянки довольно меркантильно подходят к выбору суженого, но в большинстве своем они и сами работают за троих. У китайских женщин нет отпуска по уходу за ребенком. Какое там «посижу хотя бы до года с ребенком, а потом уже на работу»! Одна моя знакомая китаянка уже через пару часов после родов вовсю отвечала на рабочие е-мейлы, заверив клиентов, что послезавтра выйдет на полный рабочий день. И никто им не платит ни материнский капитал, ни зарплату за время отпуска по уходу за ребенком. Хорошо, что правительство отменило штраф за второго ребенка, официально разрешив иметь двух детей в семье. Хотя современная молодежь не особо и спешит обзаводиться вторым чадом, некогда, да и дорого. Правительство помощи за рожденных детей семьям не оказывает.
Навязанная традиционным обществом жизнь у китайцев распланирована настолько, что даже роды в Китае проходят по расписанию. «Как так?! — не поверите вы. — Ну уж это-то точно только Богу известно!» А вот так! В Китае почти нет естественных родов. Зачастую врач назначает операцию кесарева сечения на определенное число. И уж будь добр постарайся явиться на собственные роды по расписанию.
И все же, сколько бы китайские мужчины ни пытались соответствовать поставленным женским обществом стандартам, как ни крути, на всех женщин не хватает. С точностью до наоборот складывается ситуация в России. В отличие от корейцев, которые очень настороженно относятся к бракам с иностранками, китайцы по своей натуре довольно открыты к межнациональным бракам. Как-то на просторах интернета я прочла одну из тех статей в духе «русский с китайцем братья навек», где китайский автор внес предложение: почему бы не объединить русские и китайские корни? Ведь в России так много замечательных одиноких женщин, а в Китае немало состоятельных мужчин, страдающих от одиночества. Как вы думаете, что бы из этого могло получиться? А получилось следующее…
Ян Сянь и Анюта.
Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда
На студенческой кухне университета иностранных языков кипела жизнь. Мы с подругой Ланой пригласили в гости новых знакомых — китайцев, мальчишек из медицинского университета, который располагался аккурат через дорогу от нашего. Они так же, как и мы, учились в магистратуре и, как оказалось позже, работали над созданием лекарства от рака. После долгих раздумий, с какими традиционными блюдами стоит познакомить китайских друзей, выбор пал на борщ, блины и, конечно же, царя всех салатов — оливье. Так себе меню для большинства иностранцев.
Прослышав, что этажом выше готовится пир, изголодавшиеся по домашней еде парни Советского Союза изъявили огромное желание как-нибудь подсобить по дружбе русским девушкам. А заодно и посмотреть, что за заморские мандарины за ними пожалуют. Поэтому после выполненного мужского долга в виде чистки картошки они с чистой совестью уселись на диван перед телевизором в ожидании обеда. Ну а что, так уж заведено у нас в большинстве семей: мужчине во время приготовления пиршественных яств вход на кухню запрещен, а то можно и по рукам схлопотать при попытке стащить кусок колбасы.
Китайцы явились минута в минуту, притащив во всех шести руках по огромному пакету, что приятно нас удивило. Осведомившись, где кухня, все трое, закатав рукава, уверенной походкой направились на рабочий объект, заверив, что они серьезно настроены угостить нас сегодня домашней, собственноручно приготовленной китайской едой, и тем самым заработав несколько очков себе в карму в женских сердцах.
В китайских семьях, кстати, нет распределения обязанностей. Для китайских мужей совершенно нормально готовить, заниматься уборкой и стиркой и, конечно же, возиться с детьми. Тик-ток Поднебесной заполонен видео о том, насколько изобретательными в воспитании детей могут быть китайские папы.
— А чего не найдешь китайского мужа? — часто удивлялись встречавшиеся на моем жизненном пути китайцы. И патриотически настроенный таксист, и сердобольная женщина, продающая овощи на рынке, и зажиточный лаобань10 чифаньки11 — казалось, абсолютно все, кого я встречала на просторах Поднебесной, радели о моем семейном счастье, наперебой перечисляя плюсы китайских мужей.
— Китайцы — хорошие семьянины, — заверила меня та самая сердобольная женщина, укладывая в мой пакет сельдерей и несколько яблок в подарок.
— Китайские мужья не пьют и много работают, — гордо заявил таксист.
— Наши мужчины вкусно готовят, — подмигнув, констатировал пухлый лаобань чифаньки.
В общем, из всего вышеизложенного читатель может сделать вывод, что китайцы любят хвалить себя и свою страну, что довольно патриотично с их стороны. Да так смачно нахваливают, что через какое-то время начинаешь задумываться о возможном варианте. А вариант как раз представился на том самом обеде.
Не буду скрывать, я большая поклонница китайской кухни. Чего только мне не удавалось попробовать на землях Поднебесной. Еда в Китае — это не просто питание, это своего рода культ, это искусство. И в каждой провинции свой культ и свои традиционные блюда. Конечно же, мне очень хотелось научиться самой готовить китайские блюда, но, как я ни старалась, у меня не выходило. Поэтому, обретя уникальную возможность посмотреть, как готовят настоящие китайцы, я, естественно, за нее ухватилась. Ян Сянь, то есть Сеня, стоя у плиты, готовил рис с овощами. Заметив, что я интересуюсь его стряпней, он решил провести мастер-класс. Последним штрихом было добавление специй. Взяв баночку с черным перцем, он, не скупясь, высыпал немалую часть в рис.
— Ты не боишься, что другие не переносят черный перец? — осведомилась я.
— Тебе нравится? — тут же поинтересовался он.
— Нравится, — согласилась я, — я люблю острое.
— Вот и я люблю, — ответил Сеня, — а если остальные не любят, то нам с тобой больше достанется. — Он заговорщицки подмигнул мне.
В тот самый момент, делая выбор, еще совсем наивные и зеленые, мы пока и понятия не имели, насколько тернист будет наш путь сквозь разность менталитетов, общественных установок, да и просто сложной совместимости характеров тельца и овна. Так себе, надо признаться, перспективка, но, если бы не было нашей истории, читатель не читал бы сейчас эти заметки о Поднебесной.
Итак, начнем с того, что Сеня изначально оказался довольно необычным китайцем, потому что у традиционно мыслящего китайца случается ступор при виде иностранки. Их заточенное на китайские обычаи восприятие никак не может соотнести матрицу отношений с китаянкой и реальную ситуацию с «инопланетной девой». В такую авантюру могут пуститься несколько категорий китайцев. Это либо мужчины, которые постранствовали далеко за пределами Великой китайской стены, повидали иностранную жизнь и уже имеют опыт общения с иностранцами, либо те, которые имеют внушительный капитал, и жена в принципе не самое главное в их жизни, но для статуса неплохо бы представить партнерам на зависть жену красавицу-иностранку, ну и третий вариант — это мужчины, воспринимающие иностранок как легкое времяпрепровождение, ведь в понимании азиатов иностранные девушки — свободные девушки, которые вправе делать выбор сами и порой, когда речь идет о делах любовных, семья даже понятия не имеет, с кем встречается их дочь.
Не скажу, что в Поднебесной такого явления не существует, но если говорить об отношениях с китаянкой, в большинстве случаев парень будет осмотрителен. Ведь за хрупкой спиной китаянки стоит сильный защитник — семья! А семья — это вам не игрушки, и она уж точно не поведется на призрачные посулы вроде «я подарю тебе Луну». Грозный папа сразу выяснит ваш доход и перспективы на будущее, а мама побежит к гадалке проверять гороскоп совместимости.
Сеня же не относился ни к одной из вышеперечисленных разновидностей. Сеня был Сеней. За границей он никогда не бывал, к отношениям с девушками подходил ответственно, но, будучи ученым-исследователем, держал мозг открытым для познания чужой культуры. Установив официальный статус наших отношений, он тут же позвонил домой и «обрадовал» семью, что у него теперь есть иностранная невеста, чем ошарашил их, — как и меня, когда на следующий день после разговора с родными сообщил мне, что на Новый год мы поедем знакомиться с его семьей. Встречались мы тогда всего лишь два дня.
Что до дружеского обеда, то борщ китайским друзьям в тот день совсем «не зашел». Как признался мне потом Сеня, было впечатление, что все имевшееся в холодильнике свалили в воду и сварили. А вот блины и оливье на удивление получили признание. Вскоре Сеня сам научился печь блины, чем подтвердил статус китайских мужчин как отличных поваров.
Также он подтвердил статус домовитого семьянина.
— Это обязанности парня, — объяснял он мне, протирая полы на кухне в день моего дежурства по уборке в общежитии. — Зачем ты будешь тратить деньги на стирку, когда я могу в тазу постирать? — недоумевал бережливый Сеня, помогая мне стирать крупные вещи руками. — Зачем ты покупаешь воду в бутылках, когда можно пользоваться карточкой и брать воду в автоматах, это же намного дешевле, — экономил мои сбережения Сеня.
Так простой китайский парень из деревни постепенно приучал несдержанную в тратах лаовайку к бережливости и экономии. Каждый раз, приходя к нам в гости, домовитый Сеня притаскивал что-нибудь очень, по его мнению, необходимое в хозяйстве. Не прошло и месяца, как я неожиданно обнаружила у себя на подоконнике цветочные горшки, в которые Сеня как истинный сын фермеров уже успел посадить какие-то семена.
Пролетели полгода. Было собрано несколько урожаев морковки, помидоров черри и зеленого лука с моего огорода-подоконника. И наконец наступил долгожданный день — день моего рождения.
В моей семье принято отмечать дни рождения. С самого детства и по сей день — это мой, пожалуй, самый любимый праздник. Люблю это чувство, когда утром, еще не открыв глаза, переходишь из сладкого сна в явь и понимаешь, что этот день настал. Ощущая, как солнечные лучи нежно касаются моего лица, я с наслаждением потягиваюсь, вдыхаю теплый весенний воздух и слышу, как скрипнула дверь в комнату. Моя семья уже успела сбегать за букетом цветов и, собравшись вместе, толкаясь, заваливается ко мне в комнату. А потом следует вкусный завтрак, ну и дальнейшее празднование. Я привыкла, что по причине дня рождения в университете можно получить автоматом «зачет», или суровый дядя гаишник возьмет да и простит какое-нибудь нестрашное нарушение правил. Потому что это твой особенный день.
В Китае к этому относятся по-другому. Не предвещавший никаких катаклизмов солнечный день испортил нагрянувший, как серая туча, Сеня. Китайцам, пропитанным до мозга костей традициями и патриотизмом, очень сложно принять отличающиеся от их собственных точки зрения или привычки, свойственные другим культурам. Даже дети китайских эмигрантов, которые, казалось бы, сызмальства растут на другой земле, никогда не забывают своих корней, традиций и языка. Что уж говорить о китайцах, живущих в Китае. Бросив светящейся от радости мне сухое: «С днем рождения», — Сеня продолжил хмуро кружить по квартире. На мои расспросы о том, в чем, собственно, дело, телец в теле Сени выдал ответ: «А это обязательно из обычного дня устраивать чуть ли не день создания КНР? Что такого? День как день». Сказать, что мое настроение было испорчено, — ничего не сказать.
А дело вот в чем. Китайцы не празднуют дни рождения. Самое большое — могут купить торт, и то они все «на одно лицо» — бисквит с незамысловатой начинкой, хотя внешне — произведение искусства. У них не принято дарить подарки, и уж тем более устраивать застолье. Дни рождения обычно устраивают только детям или пожилым людям на юбилейные даты. Детям по традиции дарят хунбао12. А пожилым людям — торт, украшенный персиками, сделанными из теста. Потому что персик в Китае — символ долголетия. Вот поэтому китайский мозг выдает ошибку в виде когнитивного диссонанса. Ясно же сказано: не празднуется, так почему тут все едят, пьют и радуются? Вот и у Сени произошло подвисание мозговой системы.
И да, если вы любительница цветов, то китайский мужчина вас тоже сильно разочарует. В Китае не принято дарить девушкам букеты. Китаянки считают такие подношения пустой тратой денег. Ну, конечно, если вы проявите настойчивость и объясните китайскому ухажеру, что без цветов и жизнь не та, то не забудьте также предупредить бедолагу, что четное число у нас покупают по другому поводу, а то есть большая вероятность получить, например, восемь штук. Ведь число восемь в Китае считается счастливым. В общем, не вините зря горемыку, он старался. Другое дело, если ваш кавалер преподнесет вам четыре штуки, тут есть повод задуматься: цифра четыре в Китае — самое нелюбимое число. Потому что созвучна слову «смерть».
Увидев, что все вокруг веселятся и поздравляют именинницу, Сеня все же на всякий случай принес извинения и реабилитировался, презентовав целую коробку бумажных журавликов, сделанных собственноручно. Странный подарок? Я вам больше скажу, он и для китайцев странный. Но для меня это был самый романтичный подарок, какой мне когда-либо дарили. Оказывается, все полгода нашего знакомства Сеня каждый день делал по несколько журавликов, и не просто делал, внутри он писал пожелание и стихотворение времен династии Тан. Сеня очень надеялся, что его труд не пропадет даром и я каждый день буду учить по одному стиху. Увы, моя память на пятом стихе отказалась от этой полезной затеи.
В полной мере поняла я Сенину безучастность к моему торжеству чуть позже, когда, получив на день рождения испеченный мною «Наполеон», он долго не мог понять — за какие такие заслуги. Просто-напросто он забыл о собственном дне рождения. Позже он мне признался, что даже не знает даты рождения родителей. Кстати, восьмое марта тоже пройдет мимо вас, дорогие русские женщины. Но есть в этом и плюс: двадцать третье февраля в Китае тоже не празднуют.
Однако все эти разногласия, которые нам тогда казались весомыми жизненными передрягами, были мелочью по сравнению с главным врагом наших межнациональных отношений. И звали этого врага — общество.
Китайское общество я бы назвала ржавчиной, разъедавшей наши отношения. Китайское мышление — поистине уникальный клубок противоречий и «нелогичных логичностей». В Китае спокойно можно, например, вечером, перед сном, выйти в пижаме прогуляться по улицам города, а потом в той же пижаме лечь в постель. Китайцы ничуть вас не осудят, если вы будете чистить зубы прямо в университетской аудитории перед началом пары. Кстати, если вдруг вас неожиданно посетит неудержимый голод, то и баоцзы с капустой и чесноком можете прямо на паре зажевать, на вас никто косо не посмотрит. И уж тем более никто не обратит внимания, накрашены ли вы и что там у вас с бровями и ресницами. В этом плане китайский народ находится, скажем так, в постоянном режиме изи-бризи13. Но, когда речь заходит о семейной ячейке общества и месте, которое занимает в этом обществе твоя личность, вот тут-то и включается коллективный разум, диктующий стандарты и правила, по которым живет это самое общество в миллиардной стране-муравейнике.
Я не упомянула, что у нас с Сеней была пятилетняя разница в возрасте. И старшим, к сожалению — или к счастью, тут уж как кому нравится, — был не он. Сеня еще учился в магистратуре, ни своего угла, ни машины. А в Китае, в среднем звене общества, чаще всего, чтобы жениться, нужно обеспечить избраннице быт: квартиру, машину, родители жениха еще и выкуп за невесту платят. А я была «инопланетной девой», иностранное лицо которой автоматически вносило меня в список среднего звена, если не выше. Получалось, что русская из среднего звена встречалась с китайским парнем из семьи фермеров, то бишь из низшего звена. И тут у китайцев опять включался когнитивный диссонанс, но только уже коллективный. Деревенское мышление не могло взять в толк разницу в возрасте и денежном положении, интеллигенция же, хоть и принимала разницу в возрасте, но не понимала, зачем иностранке китаец, который еще не укрепил собственное материальное положение.
Наши отношения казались своего рода багом14 в китайском институте священного брака и семьи. И никому не было интересно, что у нас общая мечта, что мы хотим вместе учить детей китайскому языку, что мы получаем огромное удовольствие, когда работаем над созданием учебных пособий для русскоговорящих детей, глубоко закапываясь в китайский язык и сопоставляя его с русским. Не положено — и все. Китайское общество вообще довольно деятельно, когда речь идет об основах его устройства. Будь то семья, любовь или карьера, большинство людей полагает, что имеет право и даже обязано принять участие в устройстве жизни товарищей. Так уж заведено.
Чем же закончилась наша история? Мы проиграли. Коллективный Китай, где каждый трудяга трезво оценивает свое положение и обязанности в обществе, сделал выбор за нас. Расчет и философия материальной жизни китайцев в большинстве случаев берут верх над чувствами и эмоциями. Плохо ли это? Не соглашусь, что однозначно плохо. Пройдя весь путь наших русско-китайских отношений, познав китайцев изнутри, проанализировав собственную ситуацию, я пришла к выводу, что китайское представление о семейных отношениях имеет слишком весомое значение.
Попав в ловушку общественного мнения, можем ли мы быть достаточно сильными, чтобы оставаться самими собой? Конечно, человек существо социальное, и как бы мы ни старались не обращать внимания, изолировать мысли от оценки нас внешним миром, будет лицемерием сказать, что совсем никакого осадка она не оставляет. Так получилось и у нас с Сеней.
Но есть в нашей истории и положительный нюанс, которым я очень дорожу. Пройдя несколько лет вместе, мы отдали друг другу и впитали друг от друга какую-то частичку. Уверена, что после общения с иностранкой Сеня уже совсем по-другому будет смотреть на мир и человеческие взаимоотношения в целом. Побывав в России, пообщавшись с русскими людьми, познакомившись с иными культурой и менталитетом, хлебнув, как говорится, и горя, и радости на российских просторах, он уже никогда не останется прежним, изначальным Сеней. Так же, как и я. На протяжении этих лет я, сама того не осознавая, подспудно впитывала понимание чужой нации, осознание, принятие или, в некоторых моментах, непринятие чужой культуры и мировосприятия. Хорошо это или плохо, каждый, наверное, сделает выводы для себя сам. От себя могу добавить только одно: чем больше человек общается с людьми из разных стран, тем больше он сам становится интернационалистом.
Любовь, она такая разная
Конечно же, история, которая произошла с нами, — это только наша история. Определенные факторы в определенное время определенно сложились. И «идея объединения двух наций», на мой взгляд, дает плоды. Я знаю много русских девочек, которые вышли замуж за китайцев, родили симпатичных метисов и живут с китайскими мужьями как за каменной стеной. А еще знаю пары русских мужей и китайских жен. Тут случается особая «квинтэссенция». Ведь китаянки по традиции и воспитанию довольно деспотичны в семейных отношениях, у них русские мужчины не забалуют.
Все мы люди. У каждой пары, независимо от национальности, вероисповедания или возраста супругов, — особая история любви. Мы ссоримся, миримся, порой ревнуем, отстаиваем свою точку зрения, где-то идем на попятную, а где-то находим компромисс. У каждого из нас есть собственный характер, индивидуальные привычки. Каждый человек по-своему уникален, а если встречаются две уникальные души, то и отношения между ними, как ни крути, будут неповторимыми.
Любовь сама по себе очень разная. А если к этому добавить еще и национальные культурные особенности… Да, тут может получиться бесчисленное множество неповторимых историй.
Китай — «платформа международной любви». Большое количество иностранцев приезжает в эту страну учиться, работать и путешествовать. Независимо от того, кто мы — пакистанцы, индийцы, афроамериканцы, японцы, корейцы или русские, студенты из Европы, Америки, Латинской Америки, — всех нас объединяет простое человеческое желание любить и быть любимыми.
Сколько же наций собрал на своей земле многоликий Китай! Сколько историй любви сотворила Поднебесная! И каждая из них уникальна и заслуживает места под солнцем.
1. В некоторых фирмах китайцы работают с 9 утра до 9 вечера 6 дней в неделю — «996». В 2021 году правительство постановило, что за сверхурочную работу нужно доплачивать, но на частных заводах и предприятиях этот режим работы действует и теперь. (Здесь и далее прим. автора.)
2. Приготовленные на пару пирожки с начинкой.
3. Яйца, сваренные с чайными листьями, соевым соусом и пряностями.
4. О нашей поездке в деревню см. «Заметки лаовая о жизни в китайской деревне под Уханем до пандемии» («ДН», 2021, № 9).
5. Дорама — изначально японский термин, который впоследствии стал использоваться в русскоязычном интернете как общее название для телесериалов, выпускаемых в Восточной Азии.
6. Круглая глубокая китайская сковорода с выпуклым дном маленького диаметра
7. Путунхуа — официальный язык КНР, за основу которого принят пекинский диалект.
8. Ци, иногда чи — одна из основных категорий китайской философии, фундаментальная в том числе и для традиционной китайской медицины. Чаще всего определяется как «эфир», «воздух», «дыхание», «жизненная сила».
9. Иностранец, чаще европейской внешности, который не понимает или плохо понимает по-китайски и с трудом ориентируется в обычаях и порядках повседневной жизни Китая.
10. Лаобань — хозяин, владелец, босс.
11. Чифанька — так русские в Китае называют местные забегаловки. Слово произошло от слова «есть».
12. Красный конверт с деньгами.
13. От англ. easy-breezy — легко, проще простого, пустяк (разг.).
14. Баг — жаргонное слово, обычно обозначающее ошибку в программе или системе, из-за которой программа выдает неожиданное поведение.