Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2022
Юлия Воробьёва родилась в Ленинграде, училась в Санкт-Петербурге, живет в Бейруте (Ливан); кандидат филологических наук, переводчик.
— Chеri, — сказал муж, вернувшись из клиники, — мы приглашены на свадьбу в следующие выходные, Мохаммад женит старшего сына.
— Замечательно! А что мне надеть?
Конечно, какой еще вопрос можно было задать? Но, подумав, я уточнила:
— Мохаммад? Значит, семья мусульманская? Надо подобрать скромное платье, закрытое. Но лето в самом разгаре… как быть?
— О, как ты заблуждаешься! — расхохотался муж. — Они шииты, ты поразишься, сколько там будет декольте и мини.
Еще муж забыл упомянуть, сколько там будет бриллиантов, золотых украшений, блесток, пайеток, ярких теней и помад, залакированных локонов, дорогих часов и сигар. Жемчужина Средиземноморья, Париж Ближнего Востока — Бейрут, столица Ливана, совсем еще недавно слывший тихой гаванью баснословных капиталов, скрытых в недрах ливанской банковской системы, секретность которой сравнивали со швейцарской. Но богачи Ближнего Востока и Северной Африки едут в Ливан не только ради надежности банковских сейфов. Здесь в доковидные времена устраивали самые улетные вечеринки, где нет разницы, саудовский ты принц или эмиратский шейх, — здесь можно все. В стране, где официально признаны восемнадцать религиозных конфессий, нет строгих дресс-кодов, зато есть комфортные отели, благоустроенные пляжи, отели с огромными бассейнами и ресторанами, специальные свадебные комплексы, где под грохот барабанов заффе и в искрах фейерверков сотни гостей танцуют до утра, поздравляя жениха и невесту, платье которой нередко стоит не меньше бюджета всего свадебного торжества.
Такой Ливан вы увидите на страницах глянцевых журналов, в видеоклипах поп-звезд и на дорожках международных кинофестивалей, актрис и актеров, которых нередко одевают знаменитейшие ливанские модельеры Зухейр Мрад, Эли Сааб и Жорж Хобейка.
Шекспировское «весь мир театр» идеально описывает тот Ливан, который я знаю, живя здесь последние десять лет. Соседка сверху может без зазрения совести сметать мусор со своего балкона ко мне в сад, пока никто не видит, но при встрече в подъезде улыбнется во все свои покрытые сияющими белизной винирами тридцать два зуба, обязательно спросит, как дела, сделает какой-нибудь комплимент и отправится дальше по своим делам, помахивая дизайнерской сумочкой, поблескивая свежим маникюром и позвякивая золотыми браслетами.
Здесь мужчины не меньшие модники и шопоголики, чем, как стереотипно принято считать, женщины. Свежие стрижки и укладки, эпиляция и липосакция, пластические операции и брендовые украшения, трендовые наряды и дорогие часы одинаково популярны у представителей обоих полов. Но жизнь в Ливане, ливанский быт никогда не были синонимом легкости и прекрасного far niente.
Иногда кажется, что ливанская любовь к роскоши, стремление к красивому отдыху, дорогим нарядам и машинам — своеобразный антидот, спасающий от будничных забот и тягот, в некотором смысле попытка убежать от реальности. Судите сами. Государственные электростанции не в состоянии обеспечить нужды страны в электроэнергии, из-за чего повсюду распространены дублирующие сети частных генераторов, поэтому каждая семья выбирает то, что она может себе позволить — жить только на госэлектричестве, поступающем по часам, например, три часа с утра и два часа вечером, или оплачивать два счета за электроэнергию — государству и частникам, благодаря которым ваш холодильник будет работать круглые сутки, и вы даже сможете запустить стиральную машину. Во время июньско-июльского энергетического кризиса 2021 года (ставшего, конечно, логичным следствием длящегося уже третий год политического и экономического кризиса) в некоторых районах госэлектричество поступало всего на пару часов в сутки, муж проводил не по одному часу в очереди за бензином, а я планировала стирки, пытаясь угадать, когда и на сколько дадут свет, и выстраивала меню так, чтобы максимально использовать все продукты из холодильника и морозильника, потому что было ощущение, что в любой момент исчерпавшие запасы топлива электростанции и генераторы могут оставить всю страну без электричества.
С водоснабжением похожая история: вода от государства поступает по часам, через день, не во все районы и не всегда в предсказуемом объеме. На крыше любого здания — от старой многоэтажки в Бейруте до белокаменной виллы в уютном горном районе — вы увидите баки для воды, которые наполняют из цистерн, привозящих ее по заказу. «Приятный» повод пообщаться с соседями по дому возникает, когда вдруг выясняется, что в общем баке закончилась вода, но никто не заказал цистерну, и, чтобы принять душ, приходится ждать, пока воду накачают в общий бак, оттуда насос перекачает долю в наш личный бак; а ведь еще хотелось бы эту воду и нагреть. Зимой у нас работает водонагреватель на дизельном топливе, летом солнечный водонагреватель на крыше. Последний хотя бы условно бесплатный — уж солнечно в Ливане почти всегда.
При такой ситуации с электричеством понятно, что готовят еду на газе. Но центрального газоснабжения тоже нет. Поэтому мы, как и все остальные ливанцы, покупаем газовые баллоны. А еще нет и центрального отопления (но этим вас уже не удивить). И хоть зима в Ливане короткая и сравнительно теплая, на побережье становится ветрено и дождливо, многие дома страдают от плесени, а в горах случаются снегопады, оставляющие после себя по четыре-пять метров снега за раз. Поэтому практически в любом ливанском доме вы непременно увидите камин или хотя бы буржуйку. Нередко зимние дни вся семья проводит в единственной на всю квартиру теплой комнате, у печки, укутавшись в теплые пижамы и фланелевые халаты.
Однако ливанцы пошли бы против своей природы, если бы дали этим трудностям восторжествовать. Десятилетиями складывалась и развивалась огромная индустрия сервиса, остававшегося доступным всем слоям населения до последнего кризиса и захлестнувшей Ливан волны инфляции. В Ливане можно заказать доставку на дом чего угодно: от газовых баллонов, бутылей с питьевой водой и цистерн с водой для бытовых нужд до ресторанных обедов и кальянов на любой вкус с дымящимися углями прямо к вечерним посиделкам в саду или на балконе. И пока курс доллара к ливанской лире оставался стабильным (1$ = 1500 лир), моя свекровь не ходила за продуктами, а звонила зеленщику, мяснику, бакалейщику, и знакомые ей много лет курьеры-сирийцы приносили прямо на порог пакеты с выбранными по телефону товарами, радостно получая небольшие, но регулярные чаевые. В разрушенном 4 августа 2020 года взрывами в бейрутском порту районе Жеммейзе я как-то наблюдала, как пожилая дама с безукоризненной укладкой, с сигаретой во рту спускала с балкона корзину на веревке. А внизу, у дверей пекарни, мальчик-разносчик придержал корзинку, достал из нее деньги и вынес заказ — упаковку хлебных лепешек и два завернутых в вощеную бумагу круассана. Перекинувшись с мальчиком парой приветственных фраз, дама стала деловито перебирать веревку, поднимая к себе на балкон свежеиспеченный завтрак.
Гостеприимство ливанцев, отличный сервис, особенно в ресторанах, пекарнях, отелях, радушие, с которым вас встретят, напоят крепким кофе, конечно, являются отражением восточного представления о том, что гость в доме — король. В домах и квартирах непременно есть гостиная, которой семья, пожалуй, не пользуется в повседневной жизни, иногда ее даже запирают на ключ от маленьких детей, и в которой принимают гостей, усаживая их на мягкие диваны, показывая сувениры, привезенные из путешествий, ставя поближе к каждому маленькие столики, чтобы не пришлось далеко тянуться за орешками, морковными и огуречными палочками в лимонном соке (их вам подадут и в любом кафе и ресторане вместе с россыпью чипсов в качестве закуски к алкогольным напиткам).
В ресторанах, кстати, подавляющее большинство персонала мужчины, нередко в возрасте, и я всякий раз со смесью восторга и страха наблюдаю, как они лавируют между столиками, держа над головой огромный поднос с десятком блюд и успевая на ходу поднести кому-то зажигалку, улыбнуться досужему наблюдателю вроде меня и дать указания младшему официанту. К слову, самой большой популярностью пользуются у ливанцев рестораны именно ливанской кухни, особенно если речь идет о выходе в люди всей семьей в субботу или воскресенье. Тогда можно увидеть, как накрываются длинные столы на двадцать-тридцать человек, ведь — независимо от вероисповедания — здесь редко встретишь семью с одним ребенком, а трое или четверо детей совсем обычное дело, по крайней мере так было до нынешнего кризиса. Представьте себе семейный ресторанчик под ветвями шелковичных деревьев. Прохладный горный ветер, ледяная вода в стаканах, на площадке носится стайка детей, пока два, а то и три поколения семьи оживленно беседуют, подкладывая друг другу хумус и ароматный салат таббуле из петрушки и помидоров, заворачивая в лепешки с сыром овощи, зелень и кебабы и затягиваясь ароматным кальяном. За детьми, возможно, следит домработница и по совместительству няня из Эфиопии или с Филиппин. Но и в отсутствие помощниц молодая мама с малышом может насладиться кофе и десертом, потому что в Ливане обожают детей, и всегда найдется официант или официантка, которые с радостью возьмут вашего кроху на руки и поразвлекают его, пока вы едите, пьете кофе или кальян. Да, я не оговорилась, по-арабски говорят не «курить кальян», а «пить», хотя процесс ничем, конечно, не отличается от обычного.
Вообще, жизнь ливанца и есть такой баланс бытовых трудностей и довольно простых радостей: заказать цистерну воды домой и напиться холодной воды в жаркий день, достать дров и дизтоплива на зиму для камина и системы отопления и поиграть в пятницу вечером в карты на балконе, да так, чтобы соседи на пять домов в округе слышали гневные споры и победные кличи, в очередной раз напомнить клиенту об оплате и, получив деньги, вывезти семью и пожилых родителей на выходные в горы, или на прибрежный курорт, или в ресторан.
Кто-то скажет, примитивно. А где же чтение, походы в музеи, на концерты? Музеем для ливанцев служит их родная земля, как бы пафосно это ни звучало: разнообразие природных условий и огромное количество разбросанных по стране финикийских, древнеегипетских и древнеримских памятников, христианских и мусульманских святынь, множество гастрономических и музыкальных фестивалей делают наиболее популярным видом отдыха поездки по стране: в горные заповедники ливанских кедров над Эхденом, в Шуфе и Эхмеже, к ущелью с трехуровневым водопадом в Баатаре, на фестиваль вин и морепродуктов в прибрежный Батрун, в замок крестоносцев в самом древнем из непрерывно существующих городов Библосе, в древние города Тир (ныне Сур) и Сидон (Сайда), в Кану, где Христос совершил чудо превращения воды в вино, на горнолыжные курорты Фарайи и Заарура, в пещеру Жейта, напоминающую нерукотворную версию барселонской Саграды Фамилия, в поражающий своими масштабами огромный храмовый комплекс Баальбек в долине Бекаа, в сравнении с которым афинский Парфенон кажется старинной миниатюрой…
Неслучайно самый большой храм Бахуса (Вакха) находится именно в Баальбеке: в плодородной долине Бекаа и на склонах ливанского нагорья с давних пор возделываются виноградники. Древние римляне считали здешнее вино лучшим и потому посвятили один из огромных храмов Баальбека богу виноделия. И сейчас винные хозяйства «Кефрайа» и «Ксара» проводят экскурсии по своим погребам, устраивают дегустации для всех желающих, а их вина получают медали на международных выставках. Помимо вин заслуживают внимания ливанский сидр и местное пиво, которое многие любят пить «по-мексикански» — из ледяного бокала с кромкой из соли и лимоном.
Ливанцы очень любят свою страну и гордятся ею, зная и понимая все сложности, охотно приглашают к себе — и сами часто приезжают в гости. Ведь большая часть ливанцев живет за пределами Ливана — внушительные ливанские диаспоры Франции, Канады, Австралии, Бразилии, Нигерии и даже России поддерживают родственников и обеспечивают Ливану сезонный доход летом и в новогодние праздники, когда многие ливанцы приезжают погостить на родину.
В этом и счастье ливанцев — куда бы ты ни поехал, везде в мире встретишь соотечественника, — и скорбь, ведь каждый год все новые и новые потоки эмигрантов покидают страну. Многие уезжают с пониманием, что вернутся только погостить.
Казалось бы, разбросанный по миру народ, разделяющий судьбу множества эмигрантов, должен с пониманием относиться к приехавшим в Ливан представителям и представительницам других стран. Но и здесь Ливан умудряется идти наперекор логике. Патриархальный уклад в сочетании с чувством превосходства потомков древних финикийцев нередко оборачивается дискриминацией — эфиопки и филиппинки в роли домработниц и нянь часто не могут даже обратиться в свои посольства с жалобой на побои и жестокое обращение и смиряются с тем, что если им обеспечивают еду и зарплату, то остается терпеть, отправляя каждый месяц домой добрую половину своего скромного заработка. Зена работала в ливанской семье с тремя детьми и достатком выше среднего. Она занималась всем в доме: уборкой, готовкой, стиркой, глажкой. И детьми. Которых по возвращении из школы надо было накормить. Но холодильник неделями стоял пустой, родители обедали и ужинали вне дома, а Зена готовила себе из самостоятельно купленных продуктов рис с овощами по филиппинскому рецепту и делила на четверых. Укладывала детей спать и каждый вечер ругалась с их матерью из-за того, что ей надо чем-то кормить детей пять дней в неделю. Так продолжалось месяца два, пока не взбунтовались сами дети. И тогда в доме уже на регулярной основе стали появляться продукты. Зена же в итоге ушла работать в другую семью, а после и вовсе переехала на заработки в Катар, где радуется, что в семье нанимателя почти все дети уже взрослые, в холодильнике всегда есть продукты и не надо следить за электричеством и водой.
Тяжела бывает и судьба русских в Ливане. Вас не удивит, конечно, что словом «русийе» здесь называют всех русскоговорящих, а стереотипы о женщинах с просторов бывшего СССР живут и здравствуют, несмотря на то, что немало ливанцев получили высшее образование в Союзе и России и знают наши народы не понаслышке. Но и стереотипы бытуют неспроста — до самого недавнего кризиса поддерживали их не только процветавшие Super Night Clubs, где львиную долю танцовщиц представляли россиянки, украинки, белоруски, но и наделавшие шуму тирады одного из экс-министров страны Виама Ваххаба в утреннем шоу на канале «Аль Жадида», который, по его словам, в беседе с президентом Мишелем Ауном об особенностях Ливана как страны сказал ему: «Если мы являемся страной проституции, позвольте нам ввезти 10 тысяч российских или украинских женщин». Дошло до того, что Ваххабу пришлось не просто объясниться, но и принести публичные извинения по требованию посольства Украины. Пусть официально приличия в итоге были соблюдены и со стороны партии, членом которой является Ваххаб, были сделаны заявления, восхваляющие красоту и ум украинок и россиянок, нельзя не признать, что многие разделяют мнение о, мягко говоря, доступности и неразборчивости приезжих из наших стран. Не одна «русская» жена расскажет вам, как при знакомстве с нею родня и друзья избранника спрашивали ее, не работала ли она в Ливане ранее, намекая именно на работу в ночных клубах.
С этим стереотипом бывает связана и неприязнь ливанских родных к приезжей невестке, особенно если формировать отношения мешает языковой барьер — во многих христианских семьях старшее поколение чаще владеет французским, а не более распространенным на территории бывшего СССР английским, а у новоиспеченной жены на овладение арабским уходит некоторое время. Кроме того, по законам страны и религиозных конфессий, супругу-иностранку могут запросто оставить без наследства после смерти мужа-ливанца или без права видеться с детьми после развода. Даже испытав домашнее насилие и пытаясь найти убежище в родной стране, женщина может оказаться перед тяжелым выбором: уехать одной или остаться в Ливане ради детей, так как супруг имеет полное право установить запрет на выезд общих детей из Ливана; оформленный у нотариуса документ воспрепятствует выезду детей даже при наличии у них паспортов другого государства.
Но есть, как обычно, и другая сторона медали. Во-первых, Россией здесь и раньше восторгались, особенно побывавшие в ней ливанцы (к слову, немало ливанских подданных получило высшее образование в СССР и в России; один коллега мужа, собираясь к нам в гости, каждый раз просит приготовить настоящий салат из крабовых палочек, который ностальгически возвращает его в счастливые годы, проведенные в общежитии московского медуниверситета. Во-вторых, многие сегодня надеются на помощь России в выходе из кризиса, увидев заинтересованность и готовность РФ участвовать в политике ближневосточного региона на примере войны в Сирии и переговоров по крупному газовому месторождению на шельфе Средиземного моря у берегов Ливана, Израиля и Сирии. В-третьих, те, кто в семье или на работе узнал «русийе» получше, в один голос хвалят ум, трудолюбие, широту кругозора и добродушие наших женщин. В школе, например, где учится наш сын, я несколько раз слышала от учителей, будто они неоднократно замечали: дети «русских мам» больше знают и умеют к моменту поступления в школу, которая тут начинается с трех-четырех лет, причем сразу с шести уроков по сорок минут пять дней в неделю.
Родить и растить ребенка в неродной стране может уже само по себе быть испытанием. Но родить и растить ребенка в Ливане — это еще и путешествие во времени и в окружении людей, для которых любое событие является поводом собраться большой компанией и вместе посудачить, порадоваться или погоревать. Например, в комфортной одноместной послеродовой палате вы обязательно увидите диван, кофейный столик и пару стульев — для родных и друзей, которые окажутся рядом с мамой в первые же часы после родов, принесут украшения из воздушных шаров, горки конфет и обязательный сладковатый пудинг «мегле» из рисовой муки, приправленный анисом, тмином и корицей и украшенный крошкой из миндаля, фисташек, кокоса, грецкого и кедрового ореха. Считается, что мегле помогает женщине восстановиться после родов и способствует приходу молока. Ваши гости придут не на минутку или пять, а на час-два как минимум. И ни у кого из посетителей не требуют флюорографию или удостоверение личности. Зато все спросят про подробности родов и естественных отправлений малыша и мамы, будут угощать врачей и медсестер конфетами, то и дело пытаясь донести кусочек шоколада до младенческого рта. Последнее — не шутка, младший племянник моего мужа впервые попробовал шоколад в возрасте пяти дней, когда уже дома у молодых родителей одна из старших тетушек просто положила кусочек шоколадной конфеты прямо в открывшийся было зевнуть ротик новорожденному Карлу, и все присутствующие одобрительно засмеялись, когда малыш, удивленно причмокивая, вовсе не попытался выплюнуть нежданный десерт. И до сих пор эта история вспоминается на семейных торжествах, мол, неудивительно, что Карлито вырос в настоящего сладкоежку. Так что сторонникам здорового питания может прийтись не сладко, а очень сладко. Моя чудесная свекровь, «Женераль Тотбох» (генерал-повар, как я ее окрестила на смеси французского с арабским) от всей души советовала поскорее дать младенцу соску, а если не будет брать, то намазать ее медом.
— Ах, мед таким маленьким еще нельзя? Как странно, а мы давали. Ну ничего, у меня еще сироп есть шелковичный, с ним тоже можно.
Ливанский дом должен обязательно быть хлебосольным и гостеприимным. И гостям должно быть максимально удобно. Поэтому, когда после родов и выписки из роддома к вам начинает тянуться вереница близких и дальних родственников посмотреть на такого маленького, но уже полноправного члена семьи, а за ними — друзья, коллеги, знакомые, причем не только собственно ваши, но и ваших свекров, например, или их старших детей, лучше заранее с этим смириться, ибо уличную обувь в ливанском доме снимать не принято, а вот курить в присутствии детей очень даже обычное дело, как и брать на руки младенца, щекотать, теребить ему щечки — разумеется, не вымыв рук. Конечно, сейчас, в условиях пандемии, эти обычаи стали немного сдержанней (например, крупные свадьбы могут праздновать в два-три приема или сокращая количество гостей с «приличных» шести сотен до «почти непристойно скромных» семидесяти или ста), но здесь действует «традиция участия», хотя бы номинального, а также своеобразного взаимозачета, так как тетушки и бабушки очень бдительно помнят, кто кого позвал на свадьбу или пригласил на крестины. И рождение ребенка обязательно сопровождается подарками от родных и близких (и даже не очень близких людей) — это может быть и детская одежда и обувь, и игрушки, а старшее поколение чаще всего дарит золотые монеты и золотые украшения, в том числе и маме малыша. Подарить жене драгоценности по случаю рождения ребенка считается правилом хорошего тона, и многие женщины заранее заказывают мужу, что бы хотели получить в подарок.
А вот подарков от государства здесь ожидать не приходится. Поддержка семьи, детей, матерей отсутствует, официальный декретный отпуск можно взять всего на сорок дней. Частные компании позволяют продлевать декрет, но не намного дольше, примерно до трех месяцев. Поэтому женщины оказываются перед выбором между материнством и работой, и многие отказываются от карьеры или просто возможности личного заработка, решив остаться дома и заниматься детьми. Те же, кто выходит на работу после такого короткого декрета, оставляют младенца либо на свою маму, либо на свекровь, что случается намного чаще, так как от мужчины ожидается, что он вначале обеспечит себя жильем и только потом женится. А живут здесь часто кланом — в одном большом частном доме или в соседних квартирах в многоквартирном доме или хотя бы на соседних улицах, поэтому свекровь оказывается зачастую намного ближе, чем бабушка ребенка по маминой линии. В таких обстоятельствах, конечно, традиционные представления об уходе за младенцем только закрепляются, и мамам-иностранкам, а также наиболее «продвинутым» ливанкам может быть нелегко убедить старшее поколение в правильности своего подхода. Надо отдать должное моей свекрови, которая приняла наш с мужем «русифицированный» уклад вместе с подаренными тапочками и настоятельными пожеланиями не добавлять соли в детскую еду, а однажды даже попробовала селедку под шубой.
Чаще всего столкновения между ливанской свекровью и «русской» невесткой случаются на почве еды, так как ливанцы в большинстве своем являются ярыми поклонниками национальной кухни с учетом особенностей семейных канонов, и тут важно по возможности соблюсти баланс и сохранить мирные отношения. Полезно помнить, что средиземноморское питание считается на сегодня самым здоровым и сбалансированным, так что прививать любовь к ливанской еде ребенку полезно. Мы просто договорились, что с началом прикорма свекровь постарается не добавлять соли, перца и сахара при готовке, чтобы ребенок мог пробовать все блюда в дополнение к своему питанию.
Здесь не очень популярно грудное вскармливание, а выходящих после декрета кормящих мам можно смело назвать супергероинями, так как в принципе общая осведомленность о пользе грудного вскармливания низкая, а в течение года, а то и двух носить изо дня в день с работы и на работу молокоотсос и сумку-холодильник, находя время для сцеживания в офисе, за кассой супермаркета, у прилавка аптеки или лавки, где редкий работодатель отнесется к этому с пониманием или хотя бы нейтрально, — это подвиг. Есть небольшие группы поддержки кормящих мам в соцсетях, инициативы, отдельные больницы выступают с пропагандой естественных родов и грудного вскармливания, но в целом даже от педиатров часто можно услышать: мол, завязывайте вы с этим делом, кормите смесью и спите спокойно. Сейчас, как с грустной ухмылкой отметил педиатр нашего сына, экономический кризис способствует отказу от смесей, потому что они не просто подорожали на порядок, но и почти исчезли из продажи из-за проблем с поставками, так что многие мамы выбирают кормление грудью как способ экономии семейного бюджета. Зато здесь практически не говорят о диетах для кормящих мам, наоборот, активно рекомендуя питаться разнообразно, избегая лишь большого количества завораживающих богатством вкусов и начинок ливанских сладостей. Но отвечающих строгим требованиям «русских» мам продуктов детского питания в Ливане почти нет, во всех кашах и пюре для прикорма есть сахар, крахмал, соль и различные добавки, которые бы точно не прошли проверку Роспотребнадзора; детских йогуртов и творожков вовсе нет, поэтому приходится выбирать — готовить самостоятельно, заказывать в «русских» магазинах по постоянно растущим вместе с курсом доллара ценам, привозить с собой из России, Украины, Беларуси, Казахстана запасы, что многие и делают, или обходиться тем, что есть.
Так же обстоит дело с книгами и пособиями: с одной стороны, понятно, что для поддержания у ребенка материнского родного языка в Ливане литературы не найти, с другой — тема раннего развития еще только приходит в Ливан (зачастую с легкой руки и на энтузиазме самих же мам, организующих кружки, домашние занятия, открывающих свои игровые и развивающие центры для детей); и потому чемоданы из поездки на родину обычно наполовину заполняются «долгоиграющими» продуктами — сухим детским питанием, гречкой, — а наполовину книгами, пособиями на родном языке и развивающими играми, которые в Ливане бывает сложно найти. Раньше многое можно было заказать на зарубежных сайтах и получить, пусть через два-три месяца, с доставкой по почте Ливана, но после взрывов в порту почтовое сообщение сильно пострадало, и кто решается что-то заказать онлайн, может ждать посылку месяцев восемь.
Те, кто живет не очень далеко от улицы Верден в Бейруте или в Батруне, могут участвовать в мероприятиях Русского дома и Русского культурного центра. Но многим слишком далеко добираться. Хотя, например, в этом году на новогоднюю елку в Бейрут приехали семьи русских мам из самых разных уголков Ливана. Для детей постарше есть еще и Культурная ассоциация русскоговорящей молодежи в Ливане, а бывшие студенты, обучавшиеся в РФ, составляют Ассоциацию выпускников российских вузов, куда входит много русскоговорящих ливанцев. Так что при желании и определенной доле географического везения можно способствовать усвоению и развитию русского языка и речи у своего ребенка разными способами.
За последние года два на российском телевидении и в русскоязычном сегменте YouTube вышло немало репортажей о Ливане, здесь побывали некоторые известные журналисты, певцы и блогеры, и меня очень радует, что все больше и больше зрителей и читателей узнает о Ливане как о стране с богатым историческим наследием, интересным настоящим и, надеюсь, благополучным будущим. Но все же ни строки публикаций, ни видеорепортажи не передают ни ароматов специй и обжигающего кофе, ни сладости брызжущих соком мандаринов, ни прохлады горного воздуха, ни мягкости запеченных каштанов, ни танинности красного вина долины Бекаа. Поэтому лучше самому ощутить яркость и радушие Ливана, его терпкость и парадоксальность.
А пока — еще несколько слов о Ливане от моих подруг — блогерш.
Юлия Евстратова
Автор блога @mount_of_tabbouleh
Арабист, востоковед, окончила РГГУ
Гид по Ливану
История
Извращенцы. Детоубийцы. Поклонники вина и оргий.
Такими финикийцев я вам еще не показывала. Ту самую таинственную нацию, которая появилась на территории современного Ливана задолго до нашей эры. Ту, чьими потомками гордо называют себя ливанцы, особенно проживающие в некогда главных финикийских городах, а ныне Жбейле, Сайде и Суре.
Обычно я, потягивая ливанское розэ, томно вещала, что финикийцы были искусными мореплавателями и виртуозными торговцами. В Библосе придумали алфавит — прародитель греческого и латинского, а в Тире научились добывать пурпурный пигмент из моллюсков мурекс, позволить который могла себе лишь знать.
Вёсельные лодки тоже изобретение финикийцев. Первый порт — все в том же Библосе. И ливанскими кедрами торговали с фараонами именно эти бравые товарищи. А какие у них были могилы! Ямы, уходящие в недра земли на многие метры, и массивные царские саркофаги, украшенные различными сценами.
Есть и темная сторона репутации финикийцев. Они, мол, очень любили вино и под его воздействием творили страшные дела под покровом ночи. Менялись партнерами, а то и группами совокуплялись во имя бога своего Баала (Ваала).
Дровишек в огонь подбавляли найденные массовые захоронения небольших размеров, натолкнувшие археологов на мысль о ритуальных детоубийствах.
Жуть, да?
Не спешите ставить крест на своей симпатии к древним жителям Ливана.
Сами финикийцы почти не оставили письменных источников о себе. Такой парадокс: алфавит придумали, а записать ничего не записали. Шутка. Многое до нас не дошло, да и была это нация, в первую очередь, торговая, а не военно-политическая. Никого кроваво не завоевывала, ни с кем активно не конфликтовала, чтобы оставить это в анналах истории.
Описывали финикийцев в основном греки. На их источники опираются ученые, рисуя облик и быт финикийцев. Греки финикийцам завидовали: все-то они придумали, сами купались в богатстве и поражали продвинутыми для тех времен технологиями. Зависть — плохое чувство, это мы и в XXI веке знаем. Соблазн очернить приморских коллег был велик.
Так гении стали злодеями. Или все же была в них тьма черная? Сказать сложно. История переписывается постоянно, и правду узнать трудно.
Финикийцы оставили след не только в Ливане. Вспомните Карфаген — финикийское государство на территории современного Туниса. Или порядка 300 колоний в Испании, Италии и Северной Африке.
На крупном сайте phoenicia.org имеются книги, статьи, научные работы и размышления о финикийцах.
И напоследок. От весьма образованных ливанцев я слышала версию о том, что Иисус был ханаанеем. Это негреческое название финикийцев. Более того, существует мнение, что распят он был не на Голгофе, а на финикийском корабле. Есть в YouTube пара роликов об этом.
С финикийцами получается любопытная ситуация: мало кто в мире о них слышал, но их изобретениями пользуемся мы все. Это как с Джебраном Халилем Джебраном , известным ливанским писателем: все ставили в статусах ВК цитаты из его произведений, но никто понятия не имел, кому они принадлежат.
Видите, Ливан ближе и понятнее, чем вы думаете.
Кулинария
Утро на Востоке считается оазисом умиротворения в пустыне пыли, шума и пекла городских дней. Неспешно потягиваясь, ты ставишь турку с кофе на газ, а на столе на балконе в мгновение вырастает полянка из маленьких тарелок, пиал и чашечек.
Арабский завтрак — особый вид искусства, радующий не только глаз, но и вкусовые рецепторы. Какой он бывает?
— Традиционный. Оливки в масле, сыр нитями и в шариках, огурцы без шкурки и помидоры, мортаделла, напоминающая внешне нашу докторскую, лябне с оливковым маслом или мятой, заатар. Яичницу часто жарят с колбасками сужук или с аурмой — очень жирным, до скрипа на зубах, фаршем. В Сирии и некоторых районах Ливана к завтраку в пиалку выкладывают мой любимый макдус — пикантные мини-баклажанчики в оливковом масле, фаршированные грецким орехом и перцем.
— В лепешках. Мы с Майком любили встать пораньше и отправиться в армянскую пекарню Севан, где в печи румянились лепешки манаиш с заатором, сыром или мясным фаршем со специями. Последние обязательно поливаются лимоном. В лепешки вкусно завернуть помидоры, огурцы, лук и листики мяты. Альтернативой ман’уше выступает садж, его готовят на полукруглых печках-саджницах. Тесто получается более воздушным и будто дышит.
— Бобовый. Сытный и плотный, из нескольких вариаций: фуль, или бобы, балила из хумуса (нута) и фаттэ из него же. Первые два блюда варят с лимоном, чесноком и каммуном. В последнее добавляют йогурт с поджаренными кусочками питы, орешками для украшения и оливковым маслом.
— На десерт. О финикийские боги, обязательной традицией завтрака выступает кнефе из семолины, тягучего сыра и приторного сиропа. В Ливане его любят в булочке каак с кунжутом. Увидев у кондитерской очередь часа в 3—4 утра, не удивляйтесь: в это время и начинают колдовать над огромным противнем с кнефе.
Каак еще едят горячим, по классике с плавленым сыром в качестве начинки. Для этого есть специальные… ммм… «каакные».
Сахтэн и приятного аппетита!
Обычаи
Плюнете три раза через плечо, если увидите черную кошку на плече у бабули с пустыми ведрами, проходящей под лестницей? Многие народные суеверия Ливана не отличаются от привычных нам: ладонь чешется к деньгам, посуду бьют на счастье, а соль стараются не просыпать.
Есть, однако, и фирменные ливанские заморочки.
— Главной бедой в арабском мире считается сглаз. Порвалась цепочка или заболел живот? Симптомы сглаза. И неважно, что человек переел шаурмы или зацепился украшением за волосы. Боли в животе, правда, еще и симптом простуды этого самого живота. Так что тут спорный вопрос.
— Для безопасности комплимента следует обязательно добавить слово «МашАлла» (слава Богу, аналог нашего «тьфу-тьфу»). Особо суеверные ливанцы могут еще и ткнуть в лицо пятерней — это ручной аналог известной защитной Хамсы.
— Положили сумку на пол? Ждите дыру в бюджете. Вероятно, поэтому ливанки так любят шоппинг, ведь у них есть шикарное оправдание: хабиби, это все моя сумочка виновата.
— С обувью шутки плохи. Если не хотите накликать беду на свою голову, то ни в коем случае не держите туфли перевернутыми. И кроссовки, и ботинки, и даже босоножки с тапками.
— Где и в каком состоянии вы сушите зонт, господа? Когда Майк увидел, что после московского дождя я поставила раскрытый зонт в комнате, глаза его вылезли за пределы очков. Плохая примета, ктир-ктир.
— Последняя в списке, но не по значимости примета: не стричь ногти на ночь, чтобы не привлечь злых духов. Та же ситуация с мокрыми волосами, перед сном их мыть не стоит.
Я отношусь к приметам как к исторической традиции, возникшим в то или иное время по конкретным причинам.
В моей ливано-армянской семье с приметами не заморачиваются. Хотя свекровь уверена в одном: счастье любит тишину. Не повезло ей с невесткой-блогером.
Природа и отдых
@o.juvita
БелАрускi партЫзан в ливанских кедрах
Зима! Ливанец, торжествуя, натягивает штаны с начесом, утепляет уши, загружает все семейство в железного коня и поднимается в горы. На тыщи полторы метров вверх. Случается сия зимняя миссия в среднем раз в год, в промежутке между Рождеством и Пасхой. Хотя при хорошей снежной зиме и в мае можно удивить фоточкой в майке на фоне двухметрового сугроба.
Ливан вообще удивительная страна! Пока на побережье дождит, в горах — настоящая русская зима, падающая с неба огромными хлопьями снега. Час езды на машине, и пальмы с бугенвиллиями сменяются заснеженным пейзажем. Для меня, человека, за 10 лет забывшего, что такое колготки под штаны и капюшон на шерстяную шапку, это прям как сахарным сиропом по еще горячему кнефе. Только моя нога покидает пределы машины и касается белого безумия, как ностальгия берет свое: «Снег! Зузу, это же снег! Белый, холодный! Снееег! Ааааа!»
Но ливанцам не понять эту загадочную русскую душу, которая и плачет, и смеется одновременно, ковыряясь в корке льда и проваливаясь по колено в сугробы, пробуя снег на язык и не желая садиться обратно в машину, несмотря на промокшие штаны. Переминаясь с ноги на ногу и поглядывая на часы, ливанец исчерпывает свой природный лимит свидания со снегом и грезит скатертью-самобранкой, именуемой «мезе».
Вообще, в плане отношения к снежным забавам, я бы разделила местных аборигенов на три группы:
Первые — это любители лыжного спорта. Экипировка с ног до головы и — вперед, на подъемники, чтобы — вжух! — с горочки с ветерком спуститься. Горнолыжных трасс несколько по стране в разных ее частях.
Вторые — поклонники кальяна! Настолько поклонники, что, доехав до первого же мало-мальски заснеженного участка, сразу же выгружаются из машины с аргиле и складными стульями и прекрасно проводят время.
Третьи — по части пятиминуток. Выдолбить снеговика, по-быстрому улыбнуться в камеру и — ялла в ресторан, к теплому камину, отпраздновать поездку. Посиделки за графином арака по времени занимают больше, чем дорога в обе стороны и пребывание на снегу. Думаю, вы уже поняли, к какой группе относится Жозеф ибн Бутрос:)
Сезон 2022 объявляю официально открытым. И, вероятно, закрытым:) Хотя поживем — увидим.