Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2022
Зубарева Вера Кимовна — поэт, прозаик, литературовед, Ph. D. Главный редактор журнала «Гостиная», президент Объединения русских литераторов Америки (ОРЛИТА). Автор многих книг стихов и прозы. Лауреат Международной премии им. Беллы Ахмадулиной (2012), Муниципальной премии им. Константина Паустовского (2010) и других литературных премий. Живёт в Филадельфии (США).
1
Словно кто-то к родине отвык.
С.Есенин
Спит ребёнок в чугунной ванне.
Пули свистят в ранней рани,
В рваной ране
Мира, который на грани.
Время горевать Ярославне.
Вот она
Тоскует в Путивле.
Между нею и суженым
Стену воздвигли,
Чтобы к родине бывшей отвыкли.
Скачет Игорь к своей Ярославне.
Змей Горыныч множится головами.
Спит ребёнок в чугунной ванне.
Снится ему адская домна.
Клятва ворога вероломна.
Чудище обло, озорно, огромно,
Стозевно и лаяй.
Лают сирены
С адской арены,
Лают служители Мельпомены
С передовиц мировой авансцены,
Водят свой каравай.
Под них подстраивается массовка.
Они словами жонглируют ловко.
Время пришло. Выбирай!
2
Во второй год царствования Навуходоносора снились Навуходоносору сны <…>
Даниил отвечал царю и сказал: <…> И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство,
которое вовеки не разрушится <…>
(Дан. 2: 1, 27, 44)
Ставят на Рейх.
Мир — ипподром.
Ходишь по струнке.
Славишь погром.
Скачешь под дьявольский метроном.
Это
Стокгольмский
Синдром.
Тьма беспросветная вышла в дозор.
Что было свято, отныне — позор.
Стонет
Навуходоносор.
Снится ему гигант-истукан,
Завоеватель, гроза всех стран.
Он простёрся за океан.
Тело его — разнородная смесь:
Золото, глина, железо и медь.
Глядишь, и обрушится весь.
Всё, что останется — поле могил.
Выстоять — больше не хватит сил.
Что там пророчит Даниил?
Стонет Навуходоносор во сне.
Плачет Ярославна в Путивле на стене.
Спит ребёнок на чугунном дне.
3
В Польше и Италии запретили Чайковского, Шостаковича, Достоевского и Чехова.
(Из газет)
Снимает время фильм на Оскара.
Мелькают эпизоды разные.
По улицам ведут Чайковского,
У дирижёра руки связаны.
Всё громче лейтмотив нашествия,
Устроен самосуд в Милане —
Приговорили Достоевского
Без преступленья к наказанию.
Они давно глаза мозолили.
На них аншлаги бесконечные.
В ГУЛАГе мировой истории
За то барак им обеспечили.
И дяди вани, и щелкунчики,
И даже маленькие лебеди
Предстанут как великомученики
В полуразрушенном наследии.
У помрачения — агония:
То мнятся мальчики кровавые,
То Ленинградская симфония
В большом концертном зале в Кракове.
4
Не полагайся на сильных мира сего — нет
в них спасения. Когда возвращаются они в землю свою, исчезают все их помыслы.
Псалом 146
Мы все на прицеле
У конечной цели.
Но и стрелку не избегнуть конца.
И выход один лишь на самом деле —
Остаться, чего бы от тебя ни хотели,
Если колоколом, то на пределе,
Если глиной — то в руках Творца.