Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2022
Дэн Дельтман — журналист и политический комментатор, живущий в США.
I
Что случилось с Америкой? Страна как будто сошла с ума и на потеху авторитарным режимам мира сего занимается самобичеванием: сражается с памятниками, оплевывает свою историю, объявляет, что поражена структурным и институциональным расизмом. Под сомнение берется все, вплоть до начала американской истории. Предлагается считать отправной точкой не Американскую революцию 1776 года, а 1619 год, когда к берегам Виргинии причалил корабль, на котором находилась горстка чернокожих, захваченных в португальско-африканском рейде на территории нынешней Анголы. Прибыли эти двадцать с лишним человек не по своей воле, но оказались не рабами, а контрактными рабочими, как и многие колонисты. Отработав энное число лет, получили свободу. Николь Ханна Джонс, афроамериканская журналистка из «Нью-Йорк Таймс», назначила это событие точкой отсчета американской истории и провозгласила, что 2019 год — это год, ознаменовавший 400-летнюю историю унижений и страданий чернокожих соплеменников. Профессиональные историки нашли много изъянов и проблем в ее описании этого события, но левая американская пресса превознесла зачинщицу. В ответ на ревизионистский почин президент Дональд Трамп организовал Комиссию-1776, куда привлек видных историков и общественных деятелей. Целью комиссии было культивирование патриотического образования и борьба с очернением отцов-основателей Америки. Стоит ли удивляться, что пришедший к власти Байден немедленно комиссию распустил? Нынешняя американская культурная революция, как и все предшествующие ей, пытается построить новый мир, предварительно разрушив старый. Отсюда борьба с памятниками, запрет на книги, новояз, гонения на несогласных вплоть до увольнений с работы и другие признаки нового времени.
Вы, возможно, думали, что существует только два пола: мужской и женский? Отстали от времени! Фейсбук предлагает богатый выбор из пятидесяти восьми вариантов половой принадлежности. Какое богатство!1
Неудивительно, что у многих американцев, особенно в связи с пандемией, кружится голова от происходящего. Как следствие — конспирологические теории и поиски некоей скрытой группировки, управляющей страной. Современную радикальную идеологию некоторые сравнивают с религией — проповедуются утверждения, которые надо принимать на веру и в которых не положено сомневаться: «социальная справедливость» (social justice); «разнообразие, равенство и включенность» (diversity, equity, and inclusion), утверждается, что американцы живут в условиях институционального и структурного расизма и что полицейские — расисты, убивающие чернокожих. По словам одного известного парадоксалиста, «в жизни все не так, как на самом деле». Как писала журналист и юрист Хеза Макдональд2 , «В 2015 году у полицейского было в 18,5 раз больше шансов быть убитым чернокожим мужчиной, чем у невооруженного чернокожего быть убитым полицейским». Ей вторит афроамериканка Кэндис Оуэнс, популярная консервативная телеведущая, журналистка и активистка. По ее словам, в 2016 году у черных американцев было больше шансов быть убитыми молнией, чем быть убитыми полицейскими, будучи безоружными3 .
Жажда власти способна переупрямить факты, особенно вкупе с древнейшим принципом «разделяй и властвуй». С приходом к власти новой администрации во главе с Джо Байденом, критическо-расовая теория (КРТ) стала официальной доктриной не только левых радикалов, но и Демократической партии США, полевевшей до неузнаваемости. Байден тут же отменил запрет Дональда Трампа на преподавание этой теории в федеральных учреждениях. В ряде штатов, где в этом вопросе верх взяли республиканцы, КРТ находится под запретом, но в большинстве американских штатов она победно шествует по образовательным учреждениям, начиная с детского сада и кончая университетами и корпоративными тренингами. Так что же это за теория, и откуда она взялась?
Чтобы это понять, надо углубиться в историю, точнее, в 1940-е годы, когда ряд представителей философской так называемой Франкфуртской школы (Юрген Хабермас, Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе, Эрих Фромм и др.) бежали от нацизма и переселились в Америку. В 1937 году Макс Хоркхаймер написал манифест «критической теории». Он утверждал, что люди не могут мыслить об обществе объективно. Общество делится на угнетателей и угнетаемых. Звучит знакомо? Что ж, Франкфуртская школа была пропитана марксистскими взглядами. Далее: те из угнетаемых, которые придерживаются культурных норм и верований, свойственных противоположному клану, то есть угнетателям, мешают революции, стоят на ее пути. Основатель итальянской коммунистической партии Антонио Грамши видел, что нельзя полагаться на пролетарскую революцию на Западе. Во-первых, рабочие разделены по национальной принадлежности, и, во-вторых, путь революционных изменений преграждают такие устои как семья и религия. И что же?
Обосновавшись в Колумбийском университете, «франкфуртцы» прижились и обросли связями и влиянием, главным образом на движение «новых левых», ставшее популярным в конце 1950-х — начале 1970-х годов в американских высших учебных заведениях. Студенческое американское движение тех лет превозносило «трех М»: Маркса, Маркузе и Мао. Маркузе увидел в расовых меньшинствах именно тех «угнетаемых», которые призваны коренным образом преобразовать американское общество и «протащить» марксистскую революцию. Зерна падали на благодатную почву: ученицей Г. Маркузе была не кто иная, как наша давнишняя знакомая Анджела Дэвис, чью свободу горячо отстаивала советская общественность.
Маркузе поощрял революционную активность и объявлял современное капиталистическое общество тоталитарным, в котором «политическая власть утверждает себя через машинный процесс и техническую организацию аппарата»4 . Свобода, по мысли Маркузе, обретается через коллективизм и так далее по заезженной дорожке.
Толерантность современного западного общества, по Маркузе, это уловка хитрой буржуазии, призванная одурачить пролетариат. Но угнетенные меньшинства не должны останавливаться ни перед чем, включая насилие, чтобы разрушить существующую систему и создать более справедливое общество.
Современная американская высшая школа глубоко пропитана марксистскими идеями и влияниями. Нынешняя доктрина, внедряемая с младых ногтей, взывает не просто к равенству, но к equity, то есть к равенству в результативных проявлениях. Марк Левин задается естественными вопросами: «…действительное равенство в экономическом контексте и неосуществимо, и невозможно. Что в действительности имеется в виду под экономическим равенством? До какой степени его можно навязать населению, состоящему из уникальных и различных индивидов? Как мы определим, когда равенство достигнуто? Как мы уверимся, что оно продлится от одного поколения к следующему? Не является ли экономическое равенство равенством в глазах глядящего? И какой эффект будет иметь экономическое равенство, что бы оно ни значило и как бы его ни внедряли, на экономический рост, возможности и благосостояние всего общества? В каких из 190 стран, включая коммунистические режимы, в реальности существует экономическое равенство?»5
Сегодняшняя американская система образования направлена на подрыв самого фундамента Америки: в школах пропагандируется, причем начиная с самых младших классов, что страна основана на несправедливости, что белые люди безмерно и неискупимо виноваты перед черными и цветными, что американцы живут в обществе «системного расизма» и абсолютно все упирается в расовый вопрос.
Как пишет Марк Левин, «промывание мозгов против основ Америки и гражданского общества и индоктринация активизма и протеста — даже насильственного, если необходимо, — постоянно проповедуются в высшей школе. Цель: создать поколение революционеров».
В 2006 г. было проведено опросное исследование преподавателей высшей школы 927 образовательных учреждений. Согласно этим данным, только 9% преподавателей было консервативно настроено, в то время как 80% были устойчиво левыми по своим взглядам. Более того, из этих 80% более половины были крайне левыми, и каждый пятый профессор по социальным дисциплинам относил себя к марксистам6 .
Что касается демократов в целом, то, согласно опросу Гэллопа за 2018 г., 57% демократов смотрят на социализм позитивно, и только 47% из них позитивно смотрят на капитализм.
Критическо-расовую теорию развивали и совершенствовали, распространяли и пестовали по всей Америке. В 1970—1980 годах эксперты-юристы, такие как Деррик Белл, Кимберле Креншоу, Ричард Дельдаго и другие, посвящали ей свои труды. Многие считают, что основателем Критической расовой теории является Деррик Белл, профессор юриспруденции Гарвардского университета. Д.Белл в своих взглядах расходился с теми, кто стоял во главе движения за гражданские права, включая Мартина Лютера Кинга и его друга и доверенного лица Доктора Уолкера.
Проповедники КРТ утверждают, что расизм внедрен во все американские институты и что отстаивание прав юридическим способом бесплодно. Почему эта теория называется «критической»? Потому что традиционная идеология обслуживает интересы правящего класса, а эта теория заступается за якобы бесправных. Именно поэтому надо подвергнуть критике все общество с его институциональным, структурным и системным расизмом. У белых слишком много преимуществ во всех сферах жизни, а расовые меньшинства недополучают благ. Для того, чтобы достичь справедливости и равенства, надо склонить чашу весов в другую сторону, отдавая предпочтение расовым меньшинствам во всех сферах жизни. Белым, согласно этой теории, необходимо признать свою причастность и сознаться в тех преимуществах, которые они имеют благодаря системе белого супремасизма (превосходства). Если они не признают свою вину и говорят, что они не расисты, это означает, что они пытаются защититься от обвинений, и выявляет свой грех — white fragility, то есть хрупкость ментальности белого человека, не имеющего смелости глядеть в глаза фактам, изобличающим их в расовых предрассудках. Даже если они не причастны к расистскому поведению и говорят, что для них цвет кожи не имеет значения (что они «слепы к цвету», color blind), это не освобождает их от ответственности за вину белого человека. Именно в этом духе проповедуют широко известные современные авторы Робин ДиАнджело и Ибрам Кенди.
Критически-расовая теория фактически подрывает даже такую модную и укоренившуюся в современном американском сознании концепцию как мультикультурализм, который придает каждой культуре значение, равноценное другим культурам. Она призывает атаковать доминирующую культуру белого человека силами всех недовольных американцев иного цвета кожи.
Книга профессоров Ричарда Дельгадо и Джина Стефаник под знаковым названием Critical Race Theory утверждает, что КРТ призвана отвергнуть теорию равенства, общепринятые принципы юриспруденции, рационализм Просвещения и основы конституционного правопорядка. А что вместо? Расовое чутье?
Не напоминает ли это перекос в сторону рабочих и крестьян в образовательной и производственной сферах в первые годы советской власти? Методика та же. «Возвращается ветер на круги своя».
Те, кто выражают несогласие со взглядами сторонников критической расовой теории, с её нападками на США как на страну неискупимо-расистскую, цитадель «белого супремасизма», попадают под обвинение в hate speech (речи ненависти) и подвергаются «отмене», то есть либо цензурируются, либо исключаются всяческими методами из общественного дискурса (запугивание, увольнение, бойкоты, нападения и т.д.). Идет атака на Первую поправку Конституции, то есть право на свободу слова, вкупе с атакой на Вторую поправку, дающую право носить оружие для самозащиты.
Как реализуется эта чудесная теория на практике? В школах детей просят написать о своих «привилегиях» и разделиться на «угнетенных» и «угнетателей». Их спрашивают, что они делают, чтобы поддержать пресловутое движение Black Lives Matter. Неудивительно, что основатели движения Патрисса Каллорс, Алисия Гарза и Опал Томети — марксистки. Об этом открыто заявила Патрисса Каллорс в интервью The Real News в 2015 году: «У нас в действительности есть идеологическая основа. Я и Алисия, в особенности, — опытные организаторы. Мы тренированные марксисты».
Так под флагом обучения в духе «разнообразия, равенства и включенности» ведется неприкрытая пропаганда расовой вражды, направленной на всех белых, на западную культуру, на христианство и американских христиан, даже на математику! Да-да, ведь математика принадлежит белой супремасистской культуре, поскольку предполагает, что у задачи может быть только одно правильное решение, а что делать тем, кто ее решает неправильно или у кого нелады с математикой? Вместо того чтобы поднимать уровень знаний таких людей, гораздо проще объявить математику инструментом расизма, как и американский флаг, и стремление к эффективности, и классы для одаренных детей, и экзамены-тесты, объективно оценивающие знания и способности, и безразличие к признакам расы (color blindness), и многое другое.
История страны пересматривается сквозь призму расового вопроса. Даже Война за независимость видится теперь через цветные очки: якобы британцы были против рабства, а вот повстанцы — за! По всей стране, включая федеральные учреждения, проводятся тренинги, где людям внушаются идеи о «белом супремасизме», причем это понятие трактуется расширительно. Намеренно создается впечатление, будто вся Америка сверху донизу пронизана расизмом, что, конечно же, является полной фальсификацией истинного положения вещей. Детям внушается чувство вины за белый цвет кожи и за «привилегии», которые они якобы получили при рождении. У американцев существует понятие gaslighting — это когда, манипулируя сознанием человека или группы, некто пытается изменить их представление о реальности, выстроить иллюзорную картину (пример — Яго и Отелло).
Вполне предсказуемо, что многие американцы в ужасе от подобных идей. Некая г-жа Стинман, которая живет в штате Теннесси и возглавляет местное отделение организации «Мамаши за свободу» (Moms for Liberty), смотрит на критически-расовую теорию как на попытку посеять вражду среди американцев и повернуть вспять прогресс в расовом вопросе. По ее мнению, это путь к неорасизму и неосегрегации, и это — трагедия7 .
Все же открыто выступать против модного идейного течения не каждому по силам, ведь даже нынешний президент Джо Байден неоднократно заявлял, что самая большая угроза для Америки — это белый супремасизм. В то же время бывший вице-президент США Майк Пенс назвал мнение о существовании системного расизма «мифом левого крыла». Кто из них прав?
II
Америка прошла долгий путь. В Гражданской войне между Севером и Югом 110 тысяч американцев, сражавшихся на стороне северян, погибли в битвах и 250 тысяч — от болезней и других причин. История не знает примера, когда сотни тысяч людей, преимущественно белых, погибли, сражаясь за свободу от рабства людей другой расы. Кстати, свободу от рабства принесла партия республиканцев, партия Авраама Линкольна. Годы спустя, когда северяне одержали победу и многие чернокожие стали преуспевать в бизнесе и образовании, расисты взяли реванш. Президент-демократ Вудро Вильсон ввел расовую сегрегацию в федеральных учреждениях и возродил Ку-клус-клан, устроив в Белом доме просмотр фильма, в котором восхвалялась эта печально известная организация. Именно сегрегационистские законы, принятые во многих штатах, так называемые законы Джима Кроу, взял в качестве примера для подражания Гитлер, когда вводил Нюрнбергские расовые законы.
Вторая мировая война произвела переворот в массовом сознании. Впервые человечество столкнулось со злодеяниями такого масштаба, какой раньше был непредставим. Расизм идеологически был заклеймен как безусловное зло. В 1948 году Гарри Трумэн отменил расовую сегрегацию в американской армии, приказав интегрировать войска. В 1954-м Верховный суд в знаменитом деле «Браун против Совета по образованию»8 признал, что расовая сегрегация неконституционна. В 1964 году президент-демократ Линдон Джонсон подписал Закон о гражданских правах, положивший конец сегрегации и законам Джима Кроу. Закон 1965 года открыл дорогу расовым меньшинствам для участия в избирательном процессе. Закон 1968 года отменил дискриминацию, существовавшую при продаже и аренде домов. Не премину заметить, что на войну с бедностью за 50 лет было затрачено 22 триллиона долларов.
Исследование 2018 года, проведенное Институтом экономической политики, попыталось выяснить, как изменилось положение афроамериканцев за 50 лет. Вот несколько выводов.
Афроамериканцы сегодня намного лучше образованы, чем в 1968 году, но в целом все еще отстают от белых в этой области.
В 2,5 раза больше вероятность, что афроамериканцы будут жить в бедности, и средний показатель дохода белой семьи почти в 10 раз превышает уровень черной.
В отношении домовладения, безработицы и тюремных заключений условия для чернокожих американцев либо не улучшились, либо ухудшились.
В 2017 году уровень безработицы среди черных составлял 7,5%, что превышает показатель 1968 года (6,7%), это в два раза выше, чем безработица у белых.
В 2015 году уровень домовладения у черных был выше 50%, это показатель, практически неизменный с 1968 г., он отстает от уровня домовладения среди белых.
Доля афроамериканцев среди заключенных выросла почти в три раза с 1968 по 2016 год и в настоящее время превышает уровень белых в 6 раз.
Прямым результатом войны с бедностью стало разрушение афроамериканской семьи. Были приняты законы, помогающие матерям-одиночкам и ставящие семейных людей в невыгодное положение. Как результат: рост иждивенческих настроений и распад института семьи, ведущий к росту преступности. Ведь, если в доме нет отца, по словам того же Барака Обамы, гораздо больше вероятность, что ребенок не окончит среднюю школу и пойдет по криминальной дорожке.
За прошедшие с тех пор шесть десятков лет страна неузнаваемо изменилась. Сексуальная революция и борьба за гражданские права, студенческие волнения и протесты против войны во Вьетнаме пронеслись вихрями, вырвав с корнем многие закоснелые привычки и предрассудки. Выросли поколения американцев, которые не только лишены каких бы то ни было расовых предубеждений, но и горячо отстаивают интересы расовых меньшинств. Межрасовые и межрелигиозные браки стали обыденным явлением. В Америке не только запрещена какая-либо дискриминация на основании религии, цвета кожи, национального происхождения и половой принадлежности, но вот уже 60 лет прилагаются беспрерывные усилия со стороны правительства для продвижения расовых меньшинств в области образования и на любые должности. Более того, образовательные учреждения, включая самые престижные университеты, устанавливают более низкие пороги требований для поступления чернокожих, потомков американских индейцев и выходцев из Латинской Америки. Все это делается для того, чтобы обеспечить необходимый уровень расового разнообразия. Смертельно опасаясь любого, зачастую необоснованного, обвинения в расизме, компании и организации постоянно увеличивают число цветных сотрудников. Борьбе с расизмом посвящены тренинги и семинары, а Голливуд внедрил новые правила для Оскара: какой процент расовых меньшинств должен быть представлен в качестве актеров и/или героев фильмов. Неудивительно, что продукция Голливуда теряет в популярности! Вспомним большинство советских фильмов, в которых мудрый руководитель парторганизации спускал ценные указания, как уладить производственные споры. В современных американских фильмах эту роль выполняют чернокожие мужчина или женщина, помогающие белым разобраться в их личных проблемах или решить математическую задачу, которую никто не может решить. Чернокожие, американские индейцы и представители других меньшинств давно изображаются только в позитивном свете или в виде жертв, в отличие, скажем, от белых американцев и полицейских.
Diversity (под этим словом подразумевается расовое разнообразие), по словам Хезы Макдональд, фактически означает социально сконструированное пропорциональное представительство по расовому признаку9 . На деле эти усилия приводят к плачевным результатам. Если в наиболее престижные учебные заведения принимают по цвету кожи, а не по знаниям, то чего можно ожидать от будущих инженеров, врачей и учителей? Книга эта вышла в 2018 году, еще до того как по Америке пронеслась безумная волна протестов и погромов, связанная с убиенным Джорджем Флойдом. Но и тогда была очевидна абсурдность линии, которой придерживаются университеты при приеме новичков. К примеру, университет Дьюка, довольно престижное учебное заведение, принимал в свои ряды чернокожих, чьи баллы по стандартному экзамену SAT составляли в среднем 1275, в то время как у белых — 1416, а у азиатов — 1457. Это ли не дискриминация по отношению к китайцам и корейцам, индийцам и вьетнамцам? Десятилетиями этот университет из кожи вон лез, чтобы выглядеть «правильно» в глазах «прогрессивной общественности»: тут вам и студенческий центр для черных (да-да, теперь в колледжах Америки входит в моду новая сегрегация, когда сами афроамериканцы жаждут отдельных общежитий и особых выпускных церемоний), и торжества, посвященные набору чернокожих студентов, и новые должности — результат усилий по пресловутой diversity, дабы набрать побольше учителей и студентов из расовых меньшинств.
Все эти усилия предпринимались, повторю, еще до нынешней волны протестов, под эгидой Программы позитивных действий (Affirmative Action), введенной при Линдоне Джонсоне в 1960-х годах и призванной дать фору афроамериканцам, способствовать их продвижению в образовании, карьере и жилищных условиях. Возможно, и без этого способные афроамериканцы могли бы добиться многого, но довольно посредственный студент Обама вряд ли попал бы в Колумбийский университет, один из самых престижных в США. Забавно было наблюдать, как миллионерша герцогиня Сассекская Меган Маркл жалуется на несправедливое обращение с ее персоной со стороны королевской семьи. И кто же может понять ее лучше, чем еще одна «угнетенная» чернокожая, звезда телеэкрана, миллиардерша Опра Уинфри? Сегодня как никогда выгодно быть жертвой, но надо быть «правильной» жертвой, в соответствии со сложившимся медийным нарративом. Желающих представить себя жертвой пруд пруди!
Невозможно даже вкратце охватить всю степень абсурда и лжи, которую льет левая пропаганда. Достаточно сказать, что большинство эпизодов расовой вражды оказываются фальшивками. Бандита и наркомана Флойда хоронили в золотом гробу и поставили ему памятник в центре Манхэттена, в то время как каждый день в Чикаго и Нью-Йорке под бандитскими пулями в разборках гибнут невинные чернокожие дети, в которых случайно попадают шальные пули, но никто и не думает устраивать по этому поводу протесты. Когда чернокожие убивают чернокожих (что составляет большинство насильственных преступлений в Америке), это не слишком волнует прогрессивную общественность. Но «борцы за равенство» выскакивают чертиками из табакерок, когда от руки белого полицейского гибнет чернокожий. И поднимается «праведная волна народного гнева»…
В предисловии к книге Кэндис Оуэнс ведущий популярной радиопрограммы чернокожий американец Ларри Элдерс писал: «В последнее время каждый год совершается около 500 насильственных межрасовых преступлений. Согласно данным ФБР, около 90% случаев касается черных правонарушителей и белых жертв и только 10% — это белые правонарушители и черные жертвы. Где слушания конгресса по этому поводу?»10 . А закончил свое предисловие Л.Элдерс так: «Более тридцати лет назад гарвардский социолог Орландо Паттерсон, чернокожий демократ, сказал: факты социологии подтверждают, что Америка, которая все еще имеет недостатки в расовых отношениях, в сегодняшнем мире — наименее расистское общество, где белые составляют большинство; имеет лучшую историю юридической защиты меньшинств, чем любое другое общество, черное или белое; предлагает большие возможности большему числу чернокожих, чем любое другое общество, включая тех, что живут в Африке».
В качестве необходимого довеска: критическо-расовая теория охватывает также и латиноамериканцев, перед которыми белый человек безмерно виноват и которые беспрестанным потоком перетекают через границу в надежде осесть в несправедливых расистских США.
Но если читатель полагает, что борьба за равенство и справедливость в современной Америке ограничивается только расовым вопросом, то он ошибается. Существует еще и борьба за гендерное равенство, которая сегодня уже не является стремлением к предоставлению равных прав представителям любого пола и любой социальной ориентации (они этими правами и так обладают), но сводится к агрессивному навязыванию обществу новой идеологической доктрины: что пол — это социальный конструкт, что существует такое понятие как gender fluidity, то есть «перетекание одного пола в другой», чего при современной медицине можно достичь ценой невосполнимых изменений и большого риска для здоровья, включая и психическое. Детям с самого раннего возраста стали внушать в школах, что менять пол вполне нормально и чуть ли не похвально. В результате все большее число детей стало приходить в замешательство относительно своей половой принадлежности.
В начале ХХ века возникло движение de-growth, которое по сути является утопическим направлением, стремящимся повернуть индустриальную цивилизацию вспять, движение против машин, против урбанизации, против использования углеводородов и за использование «чистой» энергии. В реальности, как пишет Марк Левин в уже цитировавшейся книге, это движение против машин (мобильности), против рекламы (речь), против современного сельского хозяйства (изобилия еды), против углеводородов (обильной энергии) и т.д.
Как тут не вспомнить Жан-Жака Руссо с его идиллией о «благородном дикаре» и Золотом веке? Само собой, сторонники этого движения — против капитализма. Они за перераспределение доходов между богатыми и бедными, будь то люди или страны. Они идут дальше, чем пошел Маркс в своей критике капитализма, они выступают против экономического роста вообще, за всеобщую деградацию и обеднение. Один из лидеров этого движения, Серж Латуш, почетный профессор экономики Университета Пари-Сюд, даже и не скрывает, что его теория — это теория «конкретного утопизма».
Для этого предлагается множество мер: экологические налоги, базовый доход для всех (кто работает и кто не работает), кооперативное производство и потребление, кооперация в жилище, местные валюты, бартерные обмены. Словом, «выход из экономики» (не мой термин!) назад, к природе!
Пока что политика Демократической партии (открытая граница на юге, борьба за зеленую энергию в ущерб ее традиционным видам, разбазаривание казны на перекройку и перестройку страны в угодном им виде) грозит гиперинфляцией и кризисом невиданного масштаба. Уже сейчас, через год байденовского правления, официально признанный уровень инфляции составляет 7% (самый высокий за последние 39 лет), но на самом деле цифры гораздо выше.
Все эти нововведения, конечно же, можно внедрить только сверху, только насильственным путем. Именно по этому пути и идет байденовская администрация, в которой значительную роль играют социалисты и марксисты всех мастей.
Известная писательница, одна из апологетов капитализма, Айн Рэнд, писала в своей книге: «Непосредственная цель очевидна — разрушение остатков капитализма в сегодняшней смешанной экономике и установление глобальной диктатуры. <…> Вместо старых обещаний, что коллективизм создаст всеобщее изобилие, и осуждения капитализма за порождение бедности, они теперь осуждают капитализм за создание изобилия. Вместо обещания комфорта и безопасности для всех, они теперь осуждают людей за комфорт и безопасность. Им нелегко внушить чувства вины и страха, которые всегда были их психологическими орудиями. Только вместо увещеваний почувствовать вину за эксплуатацию бедняков, теперь они убеждают вас испытывать вину за то, что вы эксплуатируете землю, воздух и воду. Вместо того, чтобы угрожать вам кровавым восстанием нищих масс, они теперь стараются свести вас с ума страшными туманными угрозами неизвестного космического катаклизма, угрозами, которые нельзя проверить и подтвердить»11 . Эта провидческая книга была опубликована в 1971 году под названием The New Left (Новые левые).
Движение экологической справедливости, как и иные идеологические течения, упомянутые выше, созданы и направляются университетскими элитами и не являются чем-то, идущим от народа и меньшинств (расовых, гендерных, сексуальных и т.д.), интересы которых они якобы отстаивают.
В сегодняшней Америке большинство средств массовой информации, похоже, следуют заветам Ильича. Профессионализм и стремление к объективности уступили место политически мотивированным выводам, поддерживающим наиболее радикальные и безумные идеи. Wokeness12 проникла повсюду, от Пентагона до детских садов, и создается впечатление, будто Америка превратилась в корабль дураков, которым рулят обезумевшие элиты.
В разы выросла самоцензура. Еще никогда в американской истории люди так не скрывали своих мыслей. К 2019 году 40% американцев признавались, что не чувствуют себя свободными делиться своими мыслями13 .
Радикализация идеологии идет нога в ногу с криминализацией. Снижение финансовых затрат на полицию в больших городах, управляемых демократами, и принятие законов, связывающих полицейским руки в борьбе с преступностью, оскорбления и нападения на полицейских принесли свои плоды: полиция сократилась в числе, снизила свою активность, и в 2020 году в США было совершено свыше 20 тысяч убийств — на 4 тысячи больше, чем в 2019-м14 .
После злополучного ареста Джорджа Флойда 25 мая 2020 г. в Миннеаполисе по Америке прокатилась волна поджогов, погромов и грабежей. Протесты распространились на более чем две тысячи больших и малых городов США. Они продолжались несколько месяцев, причинили ущерб в два миллиарда долларов, погибло 25 человек, и огромное число людей было покалечено. Свергали памятники, поджигали и грабили магазины, нападали на полицейских.
В стране произошла антикультурная культурная революция.
Почему американцы позволили и продолжают позволять это безобразие? Возникает закономерный и пресловутый вопрос: кому это выгодно?
III
Ленин некогда изрек: «Дайте нам организацию революционеров — и мы перевернем Россию!» Октябрьская революция началась с переворота и стала революцией по ходу развития и навязывания своей воли активным, «пассионарным» (пользуясь выражением Льва Гумилёва) меньшинством большинству страны. Но не только насилие сыграло свою роль. Как известно, большинство интеллигенции сочувствовало революционерам и левым, а часть народа была бессовестно обманута большевиками сладкими обещаниями «земли и воли». А что же в Америке?
Большинство населения не поддерживает сегодняшние приоритеты, назойливо навязываемые верхушкой: ни критическо-расовую галиматью с идеологическим абсурдным «промыванием мозгов», ни открытые границы, ни то, что трансгендеры губят по сути женский спорт, ни чудовищные по своей нелепости местоимения, придуманные для десятков полов, ни отказ от энергоносителей во имя борьбы с глобальным потеплением, ни остальные выдумки элит.
Но есть группы людей, которые свято верят в подобные благоглупости, как есть и те, кому выгодно их проповедовать.
Несколько поколений американцев, начиная с бейби-бумеров (послевоенного поколения, родившегося между 1946 и 1959 годами), выросло в условиях невиданного в истории человечества материального благополучия. Новое поколение 20—30-летних плохо представляет себе, как живут люди в других странах. Они руководствуются прекраснодушным стремлением улучшать жизнь и менять мир к лучшему. Многие из них — дети обеспеченных родителей, выпускники элитных учебных заведений. Учителя и профессора внушили им, что самую большую угрозу «прекрасному далёку» представляют белые мужчины — носители патриархальной культуры. И вообще белые люди — урожденные расисты и носители привилегий, и чем больше они это отрицают, тем яснее их вина и упорство в ереси. Молодые люди горят желанием бороться за равенство, но так как равенство в правах уже существует, остается бороться за произвольно понимаемую справедливость, компенсацию для прежде ущемленных и обделенных слоев населения. Юноши и девушки хотят бесплатного образования и медицины, стремятся открыть пошире границы Америки и впустить в страну всё страждущее человечество — словом, у них много благих намерений.
Верят ли их профессора в то, что проповедуют? Когда речь идет об интеллектуальной моде, то не столь важно, сколько среди них истинно верующих, а сколько лицемеров, зарабатывающих деньги на модной теме. Поднимается волна и несет всех. Тем, кто пробует плыть против течения, приходится нелегко.
Расизм существовал в Америке, и это в самом деле позорное пятно в истории страны. Сегодня подавляющее большинство белых американцев ведут себя корректно и опасаются обвинений в расизме как чумы, чем пользуются бесчестные демагоги и поджигатели. Выросла целая плеяда лекторов на тему перевоспитания, преодоления расистских установок и вывихов мировоззрения. Бороться с расизмом выгодно, образовалась целая индустрия, на которой греет руки множество консультантов, директоров по equity, diversity, and inclusion, читай — политруков и комиссаров, авторов книг для самых маленьких (как уверяют доверчивых американцев, расистские предрассудки формируются с двухлетнего возраста) и, конечно же, для школьников, студентов и взрослой публики. Именно разжигание расовой ненависти летом 2020 года и поощрение криминальной стихии, запугивающей всех тех, кто был или мог быть не согласен с проводимой демократами линией, помогло привести партию к власти. Коронавирус стал удобным предлогом для того, чтобы нелегально (без участия законодательных собраний штатов) поменять законы о выборах в целом ряде ключевых штатов и с помощью многочисленных подтасовок и правонарушений добиться своей цели.
Но почему потворствует всему этому корпоративная Америка? Тому есть целый ряд причин. К примеру, Силиконовая долина с ее технарями-миллионерами и миллиардерами пропитана левыми идеями. К тому же крупнейшие американские транснациональные корпорации не патриотичны, а космополитичны. Они чувствуют ответственность не столько перед своими согражданами, сколько перед инвесторами, которыми могут быть и китайцы, и арабы, и кто угодно на свете. А если бы эти компании попытались идти против течения, то на них натравили бы пикетчиков, им бы объявили бойкоты — словом, туго бы пришлось. Поэтому они предпочитают принимать условия игры, каяться, перевоспитываться и мчаться в едином потоке. Когда корпорации сливаются с интересами одной партии, стоящей у власти, когда государственный аппарат становится однопартийным в своем подавляющем большинстве — это опасный курс. История знала подобные режимы, и ни к чему хорошему такое положение не приводило.
В условиях глобального экономического спада, вызванного коронавирусом и драконовскими мерами, связанными с принудительной вакцинацией, обогатились транснациональные корпорации, включая фармацевтические компании, зато пострадало несметное количество малых бизнесов, многие из которых разорились и закрылись. Еще больше выросло экономическое неравенство. Искусственно раздуваемый расовый вопрос выгоден, чтобы отвлекать от роста классового неравенства в современной Америке и сращения корпоративных элит с коррумпированной партийной верхушкой обеих партий. Получив влась, Демократическая партия стремительно расправляется с несогласными, преследуя и отправляя за решетку под любыми предлогами тех, кто открыто стоит на стороне консерваторов. Ясно одно: кто бы ни стоял у руля современной Америки, корабль плывет в сторону Бермудского треугольника.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Russell Goldman, February 13, 2014 «Here is a list of 58 Gender Options for Facebook Users» /Here’s a List of 58 Gender Options for Facebook Users — ABC News (go.com).
2 Heather Mac Donald, “Hard Data, Hollow Protests,” City Journal, September 25, 2017, Hard Data, Hollow Protests | FBI Crime Figures Paint a New Picture (city-journal.org).
3 Candace Owens. Blackout. How Black America Can Make Its Second Escape from the Democrat Plantation. Threshold Editions. Simon and Shuster: New York, 2020, p. 170.
4 Mark R. Levin. American Marxism. Threshold Editions: New York, 2021, P. 60.
5 Ibid. стр. 69.
6 John M. Ellis. The Breakdown of Higher Education, New York: Encounter Books, 2020, p. 30, 31.
7 “Critical race theory: Who gets to decide what is history?” by Chelsea Sheasley, Christian Science Monitor, 6/4/2021.
8 Судебный процесс, закончившийся решением Верховного суда США о том, что раздельное обучение чернокожих и белых школьников противоречит конституции.
9 The Diversity Delusion. How Race and Gender Pandering Corrupt the University and Undermine Our Culture by Heather Mac Donald. St. Martin’s Press: New York, 2018, p. 35
10 Candace Owens. Blackout. How Black America Can Make Its Second Escape from the Democrat Plantation. Threshold Editions. Simon and Shuster: New York, 2020.
11 Ayn Rand, Return of the Primitive — The Anti-Industrial Revolution /New York: Meridian, 1998/, pp. 280-282.
12 Wokeness (англ. букв.) — пробужденность. Так называют политические, расовые, социальные, экологические, гендерные и пр. разновидности активизма, ведущегося с ультралевых позиций.
13 Robert Henderson, “Tell Only Lies”, City Journal, December 27, 2020, https://www.city-journal.org/self-censorship (April 11, 2021).
14 “Less Policing = More Murders,” Law Enforcement Legal Defense Fund, http://www.policedefense.org/wp-content/uploads/2021/04/Depolicing_April14.pdf (April 22, 2021).