Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2022
Долгарева Анна Петровна — поэт, журналист. Родилась в 1988 году в г. Харькове (Украина). Автор семи поэтических сборников, среди них «Из осаждённого десятилетия» (2015), «Уезжают навсегда» (2016), «Русский космос» (2019). Лауреат Григорьевской премии (2019). Живёт в Москве и Санкт-Петербурге. В «Дружбе народов» печатается впервые.
Баунти
Рождаться я не должна была.
Матери пять лет, и ещё потом
ставили бесплодие, чёрное, горькое, как смола.
В ноябре каком-то, полуснежном, полуседом,
она доехала до пасмурного села.
Бабка что-то шептала над её животом,
слушала, как её сердце бьётся.
Давала воду из местного ручья
(не исключено, что попросту из колодца),
через девять месяцев родилась я.
«Баунти» — райское наслаждение.
Так говорили по телевизору, показывая картинки рая.
Я смотрела — пятилетняя — замирая.
Это происходило как раз на разделе
большой империи, а я была небольшая.
Отцу тогда перестали платить зарплату,
он злой ходил, а тогда и вовсе,
засунул меня в куртку, потащил в тёмную осень,
до ларька, к пергидролевой продавщице патлатой,
на последние деньги купил этот баунти сраный,
я ела, захлёбываясь слезами,
он был совершенно невкусный, как деревянный,
но папе я об этом ничего не сказала.
В семь лет, отправившись в школу,
я узнала, что умерли те, о ком я читала.
В землю легли рыжие кони,
гипсовые пионеры сошли с пьедестала.
Кто писал о победе — тот стал обманщиком.
Разбилась голубая чашка,
накрылась судьба барабанщика.
Зарыты в землю герои Гайдара,
никто не шлёт привет Мальчишу.
Они проиграли, а я дышу.
Наверное, тогда я и стала старой.
Там, где я выросла, мне светит пятнадцать
Лет за экстремизм и призывы к сепаратизму.
Но эти неосвещённые дорожки мне часто снятся
и тропинка к ларьку через футбольное поле моей жизни.
И жёлтое окно на втором этаже — мамино и папино,
словно книга, что открывается на одной и той же страничке.
Когда я умру, надо мной запоёт Алёна Апина,
и я уеду прочь на ночной электричке.
* * *
Генерал Василий Филиппович Маргелов,
Командующий ВДВ,
Уверен в успехе проекта,
«Боевая машина десанта».
Это многотонный железный гроб на колёсиках,
С живыми человеками внутри,
Который предполагается выбрасывать с самолёта,
С высоты нескольких сотен метров.
Никто не верит.
Генерал Василий Филиппович Маргелов,
Командующий ВДВ,
Выбирает для испытаний младшего сына Сашу.
И, пока самолёт с Александром Маргеловым набирает высоту,
Василий Филиппович курит
Беломорину за беломориной,
Не смотрит в небо.
Позже журналисты напишут,
Что он приберёг для себя пистолет с одним патроном.
Это неправда.
Чем выше, тем холоднее.
Боевая машина десанта
Со старлеем Маргеловым Александром
Промерзает до кишок.
Скоро заброска.
Когда холодно, не растают твои крылья.
Скреплённые воском.
Это солнце, мороз, Россия, это никто не упал,
Это выше человеческого закона.
Беломорину за беломориной курит Дедал
Посреди Тульского полигона.
* * *
Собрала яблоки, а они сгнили.
Или неправильно хранила, или
Некому было есть.
Дом мой пуст. Дом мой вообще не здесь.
В детстве собирали подсолнухи и орехи,
Складывали на балконе. В эфире помехи,
Не дозвониться.
Семечки из подсолнуха сыпала птицам.
Мама, возьми трубку. Не слышит — на даче.
То, что живы — вообще большая удача.
Не жалуйся, могло быть и хуже.
Некому меня домой позвать со двора на ужин.
Яблоки мои, яблоки, катитесь по блюдцу.
Катятся и смеются:
«Зеркало в пустой квартире покроется пылью,
Унесли тебя гуси-лебеди на белых крыльях».
* * *
Пообещали, что к вечеру будет дождь.
Воздух горячий, трясущийся, как желе.
Тополь стоит за окном, лопотлив и тощ,
пух от него разлетается по земле.
Если поймать пушинку, придёт письмо.
Там, где болит — приложи подорожник, пройдёт само.
Если оса, то скажи ей: «соль, соль, вода».
Плавятся за спиной мои города.
Беленькая пушинка, лети, лети,
через границы стран и жэдэ пути,
через минные и маковые поля,
туда, где меня забыла моя земля.
К вечеру будет дождь. На верёвках висели
простыни, но убрали. По небу течёт лиловое.
Трещины на асфальте: ночью было землетрясение.
Я выходила с клеем, заклеивала.