Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2022
Мой год был посвящен перечитыванию, заполнению лакун, что, кажется, хорошо резонирует с ковидным замедлением мира — собственный темп ты как бы противопоставляешь внешнему.
Перечитывание таит больше находок, чем обычное знакомство с новинками.
Одним из самых ярких впечатлений стал Вениамин Блаженный (Айзенштадт, 1921—1999).
Действительно блаженный, тихий, тоскующий, алчущий — если бы кишинёвские клошары из «Ладоней» Аристакисяна записывали свои жалобы Богу на существование смерти, движение ампутированных рук к любимым и немые крики людям, они звучали бы, как Блаженный. Говорить о его поэзии не позволяет объем публикации. Но можно процитировать — кажется, все ясно из четырех строк. Тем более что они оказываются эмблематичными (чтобы избежать «пророческими»):
Воскресшие из смерти не брезгливы.
Свободные от помыслов и бед,
Они чуть-чуть, как в детстве, сиротливы
В своей переменившейся судьбе.
Впечатление сопровождалось сильной, не отпускающей мыслью. О том, что Блаженный сейчас почти так же не востребован, как и в советские годы. Даже не стоит, видимо, сравнивать его рецепцию с востребованностью Мандельштама, опять же рифмующегося с ним поэта. Можно взять любого серебренновечного поэта —издания, конференции, научные сборники, публикации текстологических и филологических открытий, памятники, музеи, фильмы, майки, рок-перепевы[1] (Мандельштам кладется на рэп, имидж лидера Shortparis срисован с Маяковского). У Блаженного нет сайта, статья о нем в Википедии проигрывает по размеру статье о каком-нибудь современном бойком писателе, а поиск главной его книги «Сораспятье» вылился в настоящий квест — лишь одна ссылка для скачивания в Сети (и та не сработала), книгу выслал мне в итоге букинист-продавец из другого города. Да, буквально на последних минутах года начали вдруг выходить его тонкие книги — «В переводах» (спасибо, но когда см. выше и еще очень многое просто не издано, переводы на польский читать кажется несколько странным изыском), «Переписка», «Стихи из тетрадей» (все — издательство «Новые меха», 2021).
Почему так? Виновата та ригидность общественного сознания, в котором изменить количество людей на пьедестале великих — все равно что собрать тысячу бумажек и стоптать железную обувку для оформления инвалидности? Его камерная и религиозная лирика выпадает из популярных конвенций и дискурсов, как, например, получил свои 15 минут славы в мистически настроенные 90-е Даниил Андреев, а с тех пор кому нужен? Нужно время?
Со временем, эпохами вообще интересно. Кажется, советское возвращается – не говорим про политические веяния, достаточно вспомнить увлечение им молодого поколения или современного кинематографа. Но вот то время, когда Блаженный писал и (не) публиковался — первые стихи датируются 1943; первая публикация в 1982, — кажется, до сих пор выпало из фокуса внимания. Революция, Серебряный век, авангард, репрессии, война – ярко, интересно, описано, изучено и осмыслено. А дальше – скучнее, ближе, не покрыто даже патиной ностальгии? Тоже не совсем так, конечно, издают, возвращают, даже фильмы снимают. Тогда почему?
Соблазнительнее всего сказать, что таким авторам и не нужна популярность, они — как та редкая рукопись, старая пленка, что лишь распадутся от света рамп, раскрошатся. Засветиться в миру для них означает – засветиться от света.
Но это, конечно, не ответ.
[1] Стихи Блаженного исполняла певица Елена Фролова: https://vk.com/music/playlist/239070621_82759361. Cто с копейками просмотров их весьма характерны по сравнению с миллионами у Земфиры (Бродский) и Noize MC (Мандельштам).