Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2021
Катя Капович — двуязычный поэт и прозаик, автор двенадцати книг на русском и английском языках, в т. ч. книги избранных стихов «Город неба» (М.; «Эксмо», 2021). Лауреат многочисленных премий: Библиотеки Американского Конгресса (2001), Русской премии (2012 и 2014) и др. Живет в Бостоне.
* * *
Над серыми дворами — облака,
над этой жизнью — жизнь другая тоже,
и трудно осознать наверняка,
которая из двух тебе дороже.
И та, и эта тайною манит,
и та, и эта — для отвода взгляда.
Но если наша жизнь — простой магнит,
то только там — весов и мер палата.
* * *
С. Г.
Ничем не связанные веком
в круговороте немоты,
мы близко. Я — листва под небом,
всё остальное в мире — ты.
Листва горит на небосклоне
под ледяной осенний свист
и трёт кленовые ладони,
но и её бросает вниз.
Есть поэтический обычай —
в унынье не ходить к врачам,
для бодрости — стакан «столичной»
и петь романсы по ночам.
И станет зыбкою граница
в дотошной прописи земной,
и жизнь навеки повторится —
одна между тобой и мной.
Воспоминание
Лёгкая вьюга прогулки к тебе
после того, как закрыли метро,
детское облако дыма в трубе,
как серебро.
По пешеходной полоске моста
над замерзающей серой рекой,
над некрасивыми глыбами льда —
и на другой.
Мне бы к тебе дотянуться: «Пусти,
я не ревную тебя, хоть убей»,
греть бы замёрзшие пальцы в горсти
у батарей.
Ночь будет, длинная ночь до утра
восемь несчастных, счастливых часов.
Скажешь: «Малыш, ты судьба и сестра,
но не любовь».
* * *
Всё, что надо — два окна,
лампа и диван,
комната на времена,
песенка цыган.
Пригласить любовь свою
жизни на краю,
чтобы пели, как в раю,
Невечернюю.
Чтобы пробрало насквозь,
отпустило прочь,
чтобы сердце унеслось
и летело в ночь.
Без руля и без ветрил,
в темноту стремясь,
посреди миров, светил,
и рыдало всласть.
Автопортрет
Вот наблюдений сумрачный объект
пересекает городской проспект
по направленью к близкой остановке
возле конторы «Смитт и сыновья».
А это кто же? Неужели я?
Штаны и куртка, на ногах кроссовки.
Я, я, я, я — какой нелепый вид!
Век ходит, сигаретою дымит,
в ладони пересчитывает мелочь,
на красный свет через дорогу прёт.
Да разве, мама, ты любила вот
такую? Правду молвил Ходасевич.
Что на уме, то и на языке,
на языке же то, что в кулаке,
а именно, два доллара с полтиной.
«Я» на автобус в человечий хвост
становится. Смотри, закат замёрз.
Жди очереди и не будь скотиной.
* * *
Чёрны по краю
с углём сараи.
Идёт вторая
волна зимы.
Идут трамваи
в наплывах тьмы.
Купить бы вот
золотую рыбку,
пусть принесёт
что-нибудь она,
и от блошиного прямо рынка
в трамвае въехать
в те времена.
В холодный город,
в пейзаж немаркий,
в места свиданий
из прежних лет.
И рыбка в банке
всё-всё исполнит,
когда желаний
на свете нет.