Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2021
Курмангалина Яна-Мария — поэт, переводчик, редактор. Родилась в 1979 году. Окончила Литературный институт им. А.М.Горького и ВГИК им. С.А.Герасимова. Автор четырех сборников стихов, в том числе «Спит Вероника» (М., 2019) и книги прозы для детей «Журавлиное солнышко» (М., 2016). Участник студии сравнительного поэтического перевода «Шкереберть» журнала «Дружба народов». Живет в Одинцове.
* * *
когда тебе чуть за двадцать,
и жарок внутри заряд,
поэзия — мать повстанцев,
не ведавших, что творят,
где каждый, кто признан годным
и равным своей тоске,
повиснет щенком голодным
на тощем её соске.
а после, привыкнув к бликам,
запомнив немало лиц,
поэзия — мать великих
бессмертных самоубийц,
летающих с тех же горок.
и выше её платеж,
когда тебе чуть за сорок,
а ты всё равно растёшь.
* * *
для того, чтоб здесь не сойти с ума,
моя жизнь сокращает себя сама,
по кофейной капле из пор сочась,
по одной сигарете в час.
по одной таблетке, чтоб спать без снов,
по любви, не нашедшей тех самых слов,
что, смешавшись с горькой слюной во рту,
превращаются в кислоту.
по одной простуде, где я горю
в одиночку. по каждому ноябрю.
по зиме, в которой не говорю,
не пишу, не дышу, не зрю.
по безумцу, по снобу, по главарю,
по строке, по слогу, по букварю,
по одной заре, одному огню.
я ни в чем её не виню.
* * *
что не сходилось, —
огненный острослов,
скудной равнины женщина-суккулент, —
стало тобой, дитя, наша плоть и кровь,
школьник весёлый,
будущий мой студент.
так не смыкаются
дальние берега,
так в кровоток зимы не вживить июль,
так не встречает враг своего врага,
чтоб на войне друг друга
закрыть от пуль.
так навсегда,
ребёнок моей души,
мы проросли в черты твоего лица.
…если отец не пишет, то сам пиши,
не забывай отца.
* * *
утром мои скрижали — вишенки на пижаме,
мысли бегут ежами, гонят меня
с постели.
где-то мы не дожали, где-то передержали,
вот от того и жалит, — или, верней,
метелит.
как-то умеют профи прятать такое в сейфе,
я и сама, как серфер, — на высоте
цунами.
так что, не буду выпью: встану, зевну и выпью
этот ужасный кофе — в космосе
между нами.
* * *
под шкафом мышь разделывает булку,
на чайном блюдце сгорбилась свеча.
висит звезда над тёмным переулком,
где кто-то злится в поисках ключа.
лишь тополей белеющие гетры
в холодной тьме отчётливо видны,
и на верёвке хлопают по ветру
печальные спортивные штаны.
короткий день мгновеньем бирюзовым
мелькнул, ударив светом по лицу.
и жмёт ноябрь, как парочка кирзовых
сапог у новобранца на плацу.
смотри, смотри, невидимый свидетель,
здесь все равны, — в начале всех начал, —
и я, и ночь, и крошки на паркете,
и шкаф, и мышь, и звёзды, и свеча.
* * *
…и уже ничего возвращать не надо,
ни словесным золотом, ни разменом.
даже если тебя унесёт торнадо,
всё вокруг останется
неизменным.
тот же чайник будет свистеть, как птица,
клокотать, наполненный под завязку.
тот же мальчик будет в забавных лицах
выдавать историю
или сказку.
будет пёс подпрыгивать так же лихо
или спать с беспечностью кабыздоха.
знаешь, в центре торнадо настолько тихо,
что и ты своего не услышишь
вздоха.
…и уже не нужно искать ответа,
обоюдоострого, ножевого.
даже если случай сведёт нас где-то,
буду просто рада тебе,
живому.