Содержание Журнальный зал

Евгения Джен Баранова

Из несбывшихся сердец

Стихи

Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2021

Евгения Джен Баранова — поэт, переводчик, редактор. Родилась в 1987 году в г. Херсоне (Украина). В 2011 году окончила Севастопольский научно-технический университет. Автор четырех поэтических сборников, среди них «Хвойная музыка» (М., 2019). Участник арт-группы #белкавкедах. Сооснователь литературного журнала «Формаслов» и одноименного издательства. Лауреат многих литературных премий, в том числе журнала «Дружба народов» (2019), финалист премии «Лицей» (2019), молодежной премии СНГ «Содружество дебютов» (2020) и др. Живет в Москве.

 

 

* * *

У меня внутри деревня

из несбывшихся сердец.

«Жизнь — возможность тратить время», —

говорил мой друг — певец.

 

Там, где музыка гремела,

где клубился Амстердам,

остаётся только тело,

то, что пляшет неумело

по стихам.

 

То, что пляшет водомеркой

и скулит — о ком? о ком?

Нарезает зелень мелко,

заправляет чесноком,

 

выбирает соус (лучший

из предложенных) в салат.

Жизнь — возможность тратить душу

на ненужные дела.

 

 

* * *

Где золотое, там и белое.

Надеть всё чистое, уйти

туда, где бабы загорелые

не разбираются в IT.

 

И над судьбой своей наморщиться,

и тронуть кедами прибой.

Весна, патлатая уборщица,

не пощадила никого.

 

И вот июль уже разделали,

и август звёздами прибит.

Где золотое, там и белое

кипит, и жалит, и кипит.

 

Лечу ли аистом над крышами,

пытаюсь тенью рисковать —  

лишь золотистой пылью вышиты

на белом воздухе слова.

 

 

* * *

Мир меня поймал, но не ловил.

Что поделать с пленником — не знает.

Я живу от клавиш до чернил

и над запятыми унываю.

 

Ничего не будет хорошо,

из телёнка сделают ботинки.

Выдумала пасеке стишок —  

выдумаю подвиг для пчелинки.  

 

Выдумаю море во дворе,

выдумаю почерк на конверте.

Интересно, думал ли орех,

что родится шкафом после смерти?

 

Интересно, думала ли я,

хлопковая куколка пустая,

что уйду в молочные края,

в киселе и йогурте растаю?

 

 

* * *

Я прячу в долгой тишине

защитные огни.

Они молчат, молчат во мне,

а я теряюсь в них.

 

А я качаюсь рукавом,

невидимо дышу.

Плетёт обиды метроном

ритмический маршрут.

 

Океанической траве

смешны движенья рыб.

Но неужели я мертвец,

актиния,

полип?

 

Ни свежих слов, ни новых жабр,

ни сна на берегу.

Я не умею продолжать

и бросить не могу.

 

 

* * *

Нас очень много — пишущих и длящих,

впадающих в верлибр или в немилость.

— Ах, Машенька, была ли настоящей?

— Ах, Петенька, конечно, я приснилась.

 

Проходим незнакомцами смешными,

качаясь на веревке бельевой.

— Ах, Дашенька, осталось только имя.

— Ах, Фёдор, не осталось ничего.

 

И букли, и турнюр, и гимнастерка —

ничто не изменяет, все искрит.

— Ах, Полинька, вы ждали слишком долго.

— Ах, Всеволод, оставьте ваш иприт.

 

Нас очень много.

В этом ли причина

неузнавания — хоть вейся, хоть лютуй.

— А если буквы — поезд журавлиный.

— А если тело — только поцелуй.

Следующий материал

Пятеро

Рассказы