Эгвина Фет (псевдоним; настоящее имя — Марина Григорьева) — поэт, редактор, издатель. Родилась в 1984 году в Ставрополе. Окончила пединститут Пятигорского государственного лингвистического университета, кандидат политических наук. Редактор литературного журнала «Балкон» (с 2017 г.). Автор книги стихов «Последних полевых букетов шапки» (Ставрополь, 2018). Живет в Ставрополе.   

 

 

Явление сома

 

В магазине

на витрине

за стеклянною стеной

сом глядел потухшим взглядом

в свой последний выходной.

Свой последний выходной,

где

рыб не ловят на обед,

где

не сажают их в посуду,

как изысканное блюдо,

а гуляют с ними в парке,

рассуждая о Ламарке.

Точно так же, как с котом,

точно так же, как с конём,

точно так же, как с шарпеем,

по аллеям,

по бродвеям,

по проспектам, авеню.

Сом винит природу рыбью,

рыбью всю свою родню

в том,

что не волен быть котом,

в том,

что не волен быть конём,

в хоре певчем быть дроздом,

добывать себе червей

не с крючка,

не висеть на леске вместо,

вместо, вместо

червячка.

 

Сом глядел в своё окошко,

поправлял свои усы,

понял я в тот миг,

что сложно

мне оставить здесь сома,

потому что мы с ним схожи

в философии ума.

 

Я иду к себе домой

не с котом,

я иду к себе домой

не с конём,

а иду к себе домой

по проспектам,

по дворам,

как в бреду,

и сома на поводке

я веду.

Отчего сом стал так весом

 

Я сам сома растил и пас —

сом ростом стал с баркас.

Мой самоходный сом весом

среди морей и туч —

я приучал сома лежать,

сидеть, служить, бежать.

Не всякий сом гуляет псом

на поводке ума,

из неучёного сома

до знаний приставуч

стал сом, совсем как

этот, как, ну как его зовут.

 

С сомом мы вышли как-то раз

на травке погулять,

пусть я с ушами,

он безух —

нас путают всегда.

Соседка влюблена в меня,

а смотрит на сома,

меня зажарить для него

готовится она.

Всё потому, всё потому,

что ей не достаёт

сомовьей мудрости

понять, кто сом из нас,

кто я.

 

И каждый всякий, кто когда

посмеет усомниться

в сомовьей мудрости ума,

пусть воспитает сам сома

и будет им гордиться.

 

 

Ночь скребётся о газон

 

Я когда-то был несмел

и признаться я не смел

в том, что я боюсь без лампы

засыпать, поддавшись страху.

Я лежу под одеялом

и дрожу под одеялом.

Страх внутри меня растёкся,

как малиновый компот,

он внутри меня мурлычет,

он внутри меня поёт —

мыр-мыр-мыр.

Но я не трус,

утром я с ним разберусь.

Буду я большим и грозным,

как неспелый абрикос,

и опасным, ядовитым.

Если кто меня надкусит,

если страх ко мне подпустит,

сам скорее пусть страшится

и лежит под одеялом,

и дрожит под одеялом,

я его страшнее стану.

 

Целый день хожу, рычу,

униматься не хочу.

Лёг в кровать,

а сон боится,

не приходит засыпать.

— Мыр-мыр-мыр, —

зову я сон.

Ночь скребётся о газон.

Чешет спину сонный сом.

Только я один не сплю,

будто спать я не люблю,

будто спать я разучился

и ни разу я не спал.

Но зато я излечился,

страх из комнаты изгнал.

 

 

Смысл бытия

 

У меня спросила речка,

у меня спросил кузнечик,

отчего сирень линяет,

кони по полю гуляют,

совы песни не поют,

знают только у-да у-,

лев рычит и ловит ланей —

узник низменных желаний.

Кони, совы, сом и я,

лани, в поле полынья, —

ничего не смыслим в этом

содержаньи бытия.

Я лежу, мурчу и в этом

содержание моё,

и по всем моим приметам,

и по всем моим повадкам

мне со мною повезло.