Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2020
Кацов Геннадий — поэт, прозаик, журналист. Родился в 1956 году в Евпатории. Окончил кораблестроительный институт в г. Николаеве. В 1980-е — участник московской литературной группы «Эпсилон-салон», один из основателей клуба «Поэзия». В 1989 г. эмигрировал в США. Автор нескольких книг стихов и прозы, среди них — «Словосфера» (Н.-Й., 2013), «365 дней вокруг солнца» (Н.-Й., 2014) и др. Составитель поэтической антологии «НАШКРЫМ» (Н.-Й., 2014). Живет в Нью-Йорке.
* * *
в сырых кварталах пахнет козьим сыром,
засахаривается мёд по лужам —
в такие дни рождаются кассиры,
и зачинают тех, кто верен мужу
не липнут жвачки влажные к подошвам,
не гадят птицы, ибо сверху нет их,
и так легко — в подбрюшье боль с подвздошной
почти родные, словно брутто с нетто
в сыром пространстве зябко и нечётко,
как будто тень вошла в пейзаж старинный —
так же фатальна вечером решётка,
со скрипом заслонившая витрину
и понимаешь: в общем, бесполезно
увещевать, покрыв лицо слезами —
толпу людей, что бродит по подъездам
нас позабавить мокрыми следами
* * *
выйти с утра потоптать тротуар,
ноту спасти в птичьем гаме —
липкие листья, все краски смешав,
пиццей легли под ногами
у перекрёстка — израненный зонт,
рядом другой, как солдаты,
с ночи под ветром забытые: здесь
всё, что отметил — создал ты
хрупкий, с бородкой под троцкого, куст,
ложная зелень скамейки
в парке осеннем, и в нём леденец —
след от подошвы ремейком
изморозь утром, последний фонарь
северным ветром задуло:
шёл, уменьшаясь в пути, пешеход
зная, что так он задуман
* * *
в 4:33 родиться
утра, орать на всю больницу
ещё не «бу», ещё не «ма»
к пяти, намаявшись, уснуть
найти к шести губами грудь
в 6:50 сойти с ума
и вырасти вполне с приветом
в 7:40 убеждаясь в этом
не залезать, шутя, на столб
к восьми сдержаться, как ни жаль
бегом трусцой не побежать
здоровье сохраняя чтоб
а в 20:20 — скучно, сыро
для дома, дерева и сына
романс «среди миров…» исполнить
прощальный оплатить налог
и выйти в холод за порог
в последний раз встречая полночь
* * *
ангина — и начальных классов
лежит в постели ученик
его негаданный двойник
в провале зеркала возник
сюда попав зеркальным лазом
он смотрит молча в тишине
квартиры, взрослыми забытой
и выглядит предметом быта
но тем страшней в окне избито
январский фон за ним синел
за ним тянулись новостройки
и провисали провода
и снегом мёртвая вода
сквозь зеркало вошла сюда
сугробом горбясь перед койкой
стояла липкая жара
тёк пот, температура сорок
по градуснику, — тот, который
был отражён, в тьму коридора
прошёл и шумно там играл
раздался звук упавшей шпильки
в прихожей загорелся свет
больной подумал, что в обед
вернулась мама… вовсе нет
в окне всё сыпались опилки
* * *
воздух — в преддекабрьской дивной графике
после листопада: в резких линиях
высохшего клёна — профиль ливня,
выпавшего со среды из графика
лужи испарились и, как ластиком,
стёрты отраженья в них до кончиков:
осень «унывалась» — вот и кончилась,
в небе почернев дефисом ласточки
по забытым правилам черчения
город штрих-пунктир тумана выстроил,
чтоб под снежным первым ветром выстоять
и спастись от Армии Спасения
отразить, как зеркалом, нашествие,
предвкушая горечь поражения,
ведь наступят времена скольжения,
ведь по всем законам сумасшествия
кольцевым маршрутом время катится
на санях с хрустальными полозьями,
опускаясь сверху, как положено,
и гипотенузою, и катетом
Осенняя цветомузыка
в чёрном небе ждёт путника чёрная метадуша
в белом небе бесшумно спускаются к путнику души
в жёлтом небе так пусто что путнику нечем дышать
в синем так одинок что не может себя обнаружить
в фиолетовом море снуёт между волн серебристый челнок
в красном море пылают без красок холсты и на дне догорают
в мёртвом море лиловом идёшь по воде и не чувствуешь ног
выйдя к серому морю земли к её пеплом покрытому краю
где под ветром зелёным как чащей осенней шумит и толкует словарь
разноцветные буквы свои рассыпая в слова но сперва в междометий
примитивные формы любви в чистый разум кристалла в трудов киноварь
океана создавшего речь — форму жизни способную не принимать форму смерти