Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2020
Катя Капович (псевдоним; настоящее имя — Екатерина Юльевна Капович) — двуязычный поэт, прозаик, редактор. Родилась в Молдавии, в Кишинёве. В 1990—1992 гг. жила в Израиле, с 1992-го — в США. Автор девяти сборников стихов на русском и двух на английском языках, а также нескольких книг прозы. Лауреат многочисленных литературных премий, среди них — «Русская премия» (2015) и др. Живет в Кембридже (США). В журнале «Дружба народов» печатается впервые.
* * *
Я одна из шести миллионов, мой Боже,
из убитых на бойне второй Мировой.
Мы лежим под Бржезинкой в расстрелянной Польше,
над широкою Вислой нам — вечный покой.
Здесь мы сгинули все в сорок третьем без смысла,
где стояли один к одному, как трава.
Призри, кто-нибудь, нас над широкою Вислой,
руки вдевших навеки в её рукава.
Только плохо нам спится среди глинозёма,
Раздаётся приказ всем стоять на плацу.
Так зачем полицаю блаженного Сему
Автоматным прикладом рубить по лицу?
Где по мёртвым звучал захлебнувшийся Кадиш,
Там зашить бы в тяжёлый бетон пустыри!
Что же ты так устало глаза закрываешь?
Подними их, Господь, посмотри.
* * *
Как солдатом ушёл, так вернулся с войны
без наград и звезды за Рейхстаг,
после плена пришёл с той, другой стороны,
закурил свой немецкий табак.
На беременную посмотрел в простоте,
обнял за плечи — пей и молчи,
не виновен ребёнок в твоём животе,
что насиловал кто-то в ночи.
Пил и плакал про страшное горе вокруг
и про счастье быть снова живым.
И в объятьях его обмороженных рук
грелась женщина, слитая с ним.
От волос и до пальцев двух маленьких ног
им любимая — мёд, молоко.
И никто в этом мире — ни дьявол, ни Бог
не сказал ничего, ничего.
* * *
Вот уходит любовь,
всё уносит с собой,
вдоль пустынных дворов
не окликнешь «постой».
Вдоль дворов голубых
с красной розой ветров,
всё деля на двоих,
кроме этих шагов.
Тёмной улицей вниз
обрывается наст,
так кончается жизнь,
если нету в ней нас.
Где сквозь синюю ночь
по дороге прямой
мчится «скорая» — в точь
белый ангел с трубой.
* * *
И то, что промолчали облака,
и то, что травы, травы не успели, —
за них я, бестолкова и звонка,
досказывала в мире, пустомеля.
А что я наплела — пойди пойми:
про ветреного лета фейерверки,
про радостную дружбу меж людьми
хотя б и разлучёнными навеки.
…И если на своём пустом веку
я набубнила строки в самотёке,
то скоро буду через не могу
чеканить каждый слог, как на уроке.
Так осенью в холодный яркий свет
кричит журавль, кружа над кровлей дома,
и, может, весь поэзии секрет —
сказать, чтобы аукнулось другому.