Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2020
В эпоху бесконечных скайпов и зум-конференций стало вдруг понятно, что интернет — все же хорошая вещь. Вроде, было понятно и раньше, но саднило ощущение некой его вторичности: да, википедия — хорошо, всегда под рукой, но гораздо лучше библиотека, да, всегда быть в курсе всех новостей — прекрасно, но все-таки лучше читать качественную газету или журнал.
Увы, сомнения оставались. Но наступила эпоха самоизоляции — и все стало окончательно ясно. Человечество действительно обрело инструмент выживания даже в эту тяжелую эпоху. Мы продолжаем работать по интернету (пусть не все, но многие), мы продолжаем учиться, а главное, мы видим и слышим друг друга.
Театральные онлайн трансляции в этом ряду играют далеко не последнюю роль.
Их очень много, каждый день публикуется их список, каждый день растет число просмотров, и человек, увлеченный этим делом (неважно, был ли он театралом раньше), порой поужинать-то не успевает, не то что с друзьями по скайпу выпить: тут у нас Курентзис с «Травиатой» из Перми, там «Три толстяка» Могучего из Питера, там опера из еще живого, не зараженного Милана, ну, а тут — лауреаты «Золотой маски», от БДТ до Мастерской Брусникина. Что же делать? Не разорваться же на части?..
Конечно, так же как онлайн общение или скайп-выпивание, виртуальный театр обладает целым рядом особенностей. В него невозможно упасть с головой и погрузиться целиком. Он дает представление, но не всегда богат ощущениями. Он ярко светит, но порой не очень греет.
И все же — какое чудо, что все это есть.
…Выкладывать в сеть свой, как сейчас говорят, «контент» — дело, конечно, рискованное. А если зритель потом не купит билет? Да и не всегда качественные записи есть. И далеко не все театры на это идут.
Например, театр «Современник» пошел по такому пути — его популярные актеры каждый день читают на ютуб-канале театра один рассказ Чехова. Актеры пермского «Театра-театра» — одну новеллу «Декамерона» Боккаччо по той же системе: один день, один сюжет, один актер. В гримерке, у себя в квартире, с наспех оформленной заставкой и быстро подобранной музыкой, неважно где — ты видишь крупный план, лицо, слышишь голос, собственно, это все.
Ежедневные актерские «чтения» встроились в бесконечный ряд онлайн лекций, развивающих занятий, исполнения своих рассказов и стихов, которыми был заполнен интернет в эти недели и месяцы. И да, это, конечно, не совсем театр.
Но и в таком, казалось бы, трафаретном решении что-то есть — если ты фанат театра, если очень нужно увидеть знакомое, любимое лицо, убедиться, что ваш кумир в строю, что он с вами, — лучшей формы не придумать. И многие театры пошли на это: просто послать «лучи любви» своим зрителям.
Здесь рамки, заданные интернетом, не раздражают — таковы правила игры. Концерт художественной самодеятельности в госпитале, выступление агитбригады на фронте, студенческая стенгазета в колхозе — мы знаем этот жанр еще по советским временам: сопротивление обстоятельствам, солидарность во время испытаний, милосердие как знамя общества.
Единственный момент: очень не хватает реакции зрителей — тех, кто сидит по эту сторону экрана.
Хочется крикнуть Неёловой: «Марина, браво, спасибо!»
Но она не услышит.
Другое дело — трансляция в отмеренное время. Здесь условия игры иные: ты должен успеть прибежать к экрану строго к началу представления, ты должен загасить свое желание попить чай, поговорить по телефону — потому что на паузу эту историю поставить никак невозможно. Вышел из комнаты — и что-то ушло, пропало, нить упущена. Через два или три часа экран монитора будет черным, и обидная надпись оповестит: это видео удалено правообладателем.
Человеку, сидящему у себя в комнате, довольно трудно смириться с этими правилами игры. Вот тут и задумаешься о древней загадочной магии театрального пространства — его остро не хватало даже во время самых выдающихся спектаклей.
Скажем, зашел на трансляцию «Бани» Маяковского на сайте Александринского театра: знакомый с советских времен текст о проклятых чиновниках, бюрократах, олигархах сталинского времени — но как же свежо он зазвучал сейчас, во время тотальной власти чиновничества, его бесконтрольном доминировании в информационном пространстве, и как же остро показаны потуги «актуального искусства» этой власти понравиться, как-то с ней ужиться, найти свою нишу в столь грустное время.
И даже слабые, невнятные куски не портили целое, и даже можно было выбежать из комнаты, чтобы вернуться — текст разматывался как бесконечный клубок смыслов, но… убегать не хотелось. Это не самый выдающийся спектакль, который я видел в жизни, но вот удивительно: черная пустота зала, странные холодные паузы, карикатурные образы, инфернальная сценография, — все притягивает, все странно работает, странно именно тем, что история из прошлого оказалась историей из будущего: о вечном Главначпупсе, который командует всеми. Всем человечеством. И все же — да, я понимаю, история была бы гораздо сильнее, если бы я оказался в зале. Бояться Главначпупса — так уж бояться на полную катушку, смеяться над ним — так ржать от всей души.
Но вот я захожу на ютуб-канал Московского театра юного зрителя — и нахожу там трансляцию довольно старого спектакля Камы Гинкаса «Пушкин. Дуэль. Смерть». Боже, какое же чудо! С какой благодарностью я смотрю это черно-белое, не очень хорошего качества видео, плохо сохранившееся, вероятно, еще на VHS-пленке. И вдруг понимаю: этот спектакль опередил свое время, он и сделан как будто бы точно для онлайн показа!
Небольшая комната, всю площадь которой занимает длинный стол, актеры, сидящие за этим столом в черных фраках, белых перчатках, цилиндрах, женщины, понятное дело, в музейных бальных платьях — и вот они, захлебываясь и перебивая друг друга, говорят о жизни Пушкина, все более и более накаляя атмосферу, повышая градус сопереживания.
Этот монтаж реплик, коллаж «фраз о Пушкине» — идеален и как литературный, и как режиссерский текст. Из библиотечного архива, из старой книжки, которую решили просто «перечитать», рождаются характеры, отношения, трагедия его жизни. Как будто поэт умирает прямо сейчас.
Но вот что интересно: спектакль абсолютно пророческий по отношению к жанру. Да, наверное, «Пушкин. Дуэль. Смерть» был когда-то записан для «телевизионного театра», но это ничего не меняет. Жанр телетеатра все-таки безнадежно исчез. А вот жанр интернет-театра только еще начинает жить. Так вот, шедевр Гинкаса как будто предполагает — вот эту прозрачную стеклянную стену, где в огромном черном «зале» сидят не считанные зрители, сумевшие попасть на премьеру, а некий огромный невидимый зритель, которого не видно и не слышно, но он тут.
Все предельно близко. Все предельно ограничено рамками комнаты. Все предельно «схвачено» глазом камеры. Играют даже морщинки, повороты головы, оттенки взгляда. Идеальный онлайн театр.
Возможно, за ним будущее — и потом придумают виртуальный «гардероб», виртуальный «буфет», виртуальные аплодисменты и цветы. И аншлаги превратятся в количество просмотров.
И все же — победителем в соревновании театров за карантинного зрителя оказалась, на мой взгляд, зарубежная (ну, частично, и наша) опера. Увы, богатая, знаменитая и буржуазная. Во-первых, нью-йоркский «Метрополитен» значительно опередил время и запустил онлайн трансляции по всему миру в кинотеатрах уже несколько лет назад. Покупаешь билеты, входишь в зал, садишься в кресло — и… ты в Нью-Йорке, на самой знаменитой оперной сцене. Получаешь и свой бонус — интервью за кулисами с главными оперными голосами современности, короткие смешные видео, как люди ведут себя в перерыве между сценами, как двигают и устанавливают новые декорации в минутных перерывах. Надо сказать, что «Метрополитен» — театр невероятно консервативный, старорежимный, там любят все это: декорации, костюмы, — любят именно как часть традиции, часть культуры, чтобы все поражало, сияло, блестело… и для онлайн зрителя, это, конечно же, невероятный подарок. Визуально — это было лучшее, что можно придумать для карантинного зрителя.
Но подтянулись и другие театры — и в эти карантинные дни была возможность сравнить дикий нон-конформистский «Парсифаль» Вагнера в Баварской опере режиссера Дмитрия Чернякова, где сектанты и анархисты готовят бунт или самосожжение (может, и то, и другое сразу) с удивительно, болезненно красивым «Парсифалем» в Нью-Йорке; сравнить «Травиату» Роберта Уилсона, карикатурную, в стиле немого кино или японского театра «но», — с до предела реалистической «Травиатой» того же Дмитрия Чернякова в Ла-Скала.
Но почему я считаю, что опера победила?
Это чувство не так просто объяснить.
Очень часто оперные герои умирают. Либреттисты писали сюжеты, основанные на мистике, чуде, на извечном ожидании катастрофы или всемирной беды, их герои не боятся смерти, они всегда, как в античной драме, готовы к разговору с высшими силами. Опера — это высокое и низкое в одном флаконе. Так выстроились законы жанра в позапрошлом и прошлом веке. Так они работают и сейчас.
При этом — красота и полнота жизни явлены тут во всем: от голосов до самых невероятных фантазий художников сцены, которые в последние годы стали уже просто запредельно изысканными.
Но это и нужно мне, человеку на карантине.
Вирус всех нас заставил быть мистиками. И всех заставил верить в то, что жизнь такая разная, но замечательно прекрасная штука.
…В эпоху карантина художественные жесты рождаются буквально из ничего.
Я помню, как впервые вошел на ютуб-канал Московской филармонии, где разные музыканты — пианисты Николай Луганский, Борис Березовский, Варвара Мягкова и многие другие — играли в пустом зале.
Эти пустые кресла и музыкант, выходящий на сцену и кланяющийся нам, вызывали у меня чувство восторга и ощущение какого-то величия мгновения. Возможно, то было величие солидарности, величие человеческого смирения и в то же время неуступчивости, непокорности судьбе.
Карантин оставит после себя не только трагедии и экономический кризис. Но и вот это прекрасное чувство.