(Д.Бобылёва. «Вьюрки»)
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2019
Дарья Бобылёва. Вьюрки: Роман. — М.: АСТ, 2019.
Время от времени жанровые произведения вдруг преподносят читателю точно угаданную правду жизни. Причем в самом прозрачном и кристаллизованном виде.
Роман Дарьи Бобылёвой — чистой воды хоррор. Действие разворачивается в уютном дачном поселке Вьюрки. Ни с того ни с сего в самый разгар сезона из него исчезает выезд. Покинуть поселок становится невозможно. Мало того — останавливается время. Лето, как день сурка, длится и длится, принося огородникам все новый урожай ягод и овощей. Отрезанные от внешнего мира «Вьюрки» превращаются в гоголевское заколдованное место. Запертые в одной замершей точке пространства и времени дачники сталкиваются с новыми «соседями» — существами неизвестной природы, по всей видимости — нечистью, которая настойчиво вторгается в их жизненное пространство. Начинает твориться откровенная чертовщина: оживают неодушевленные предметы, в домах заводятся то ли привидения, то ли полтергейсты и недотыкомки, сами жители куда-то пропадают. Одни исчезают бесследно, вместо других появляются страшные «подменыши» — прожорливые твари с повадками диких животных… Людей преследуют кошмары и наваждения. Некоторые жители Вьюрков впадают в панику и полубезумие и, защищая себя, совершают ужасные поступки. Дело доходит до преднамеренных убийств. Дачная летняя идиллия превращается в тонкую занавеску, за которой разыгрывается пугающая кровавая драма, а райский сад — в один из кругов ада.
Постепенно среди многочисленных персонажей выделяется главная героиня — одинокая девушка по имени Катя. В романе параллельно действуют два основных закона, определяющих ход нашей жизни — стихийные силы и слепой рок, с одной стороны, и нравственный закон, определяющий осознанный моральный выбор, с другой. Сосуществуют они параллельно, Катя — тот человек, который с помощью второго пытается противостоять первому. И здесь ребром встает вопрос о том, в какой степени человек контролирует собственную жизнь, и до какой степени от него самого зависит его собственная судьба.
По ходу действия выясняется, что причина всего происходящего во Вьюрках кроется в Катиной семейной истории. Когда-то давно ее бабушка Серафима жила в деревне Стояново. Это место пользовалось дурной славой: люди вынуждены были делить его с теми самыми «соседями», которые впоследствии перекочевали во Вьюрки. Однажды, гуляя в поле, девочка Серафима увидела исполинскую Огненную бабу — Полудницу. Из любопытства стала она разглядывать ее в зеркальце и неосторожно на мгновение ослепила солнечным зайчиком. С точки зрения морали преступления в этом нет никакого, но в рамках взаимоотношений человека и хтонических существ — это серьезное нарушение принятых правил, влекущее тяжелые последствия. Полудница преследует несчастную Серафиму и требует возмещения ущерба. Требование сформулировано настолько туманно: «Первый перст мой», что бедный, запуганный ребенок не сразу понимает, о чем идет речь, и в отчаянии отрубает себе большой палец на руке. Пережив шок и боль, девочка успокаивается, полагая, что ее долг выплачен. Но не тут-то было: Полудница оценила урон гораздо дороже: ей нужен вовсе не отрезанный палец, а кто-то из потомков Серафимы. Выбор падает на внучку Катю.
С самого рождения Катя играла роль невыкупленного залога, но до тридцати лет ни о чем подобном не догадывалась. У нее почему-то никак не складывалась личная жизнь, ее буквально преследовало необъяснимое одиночество… Но с кем не бывает. Когда же ей исполнилось тридцать, судьба предъявила счет за детский проступок-шалость ее бабушки. Уклониться от уплаты она не может. Но ей предоставляется выбор. «Соседи» решают окончательно избавиться от надоевших им дачников и изгнать их из Вьюрков. У Кати есть возможность остаться в скрытом от людских глаз поселке вместе с «соседями». Огненная Баба гарантирует ей неприкосновенность и даже разрешает Кате жить во Вьюрках не одной, а вместе с понравившимся ей молодым человеком Никитой. Уединение выглядит заманчиво: за время аномальных событий люди успели продемонстрировать настолько мрачные свойства своей натуры, что ни Кате, ни Никите возвращаться в мир людей, где они и без того всегда чувствовали себя не совсем своими, вовсе не хочется. Однако вещий сон подсказывает Кате, что коварная ведьма Полудница задумала не просто выставить вьюрковцев вон из домов, а извести их до смерти — выманить в поле и там заживо сжечь. Назревает очередной кошмар.
Осознав наконец происходящее, Катя бросается спасать обреченных на страшную гибель людей и в полном соответствии с христианской моралью приносит себя в жертву: «Она раскинула руки, и белая вспышка полыхнула над полем. Никита зажмурился, а когда снова смог разлепить обожженные веки — Катю уже охватило белесое пламя. Она как будто обесцвечивалась, сама становилась похожа на Наталью-Полудницу — побелели волосы, глаза затеплились ровным огнем, точно раскаленное железо». Люди спасены, их постепенно накрывает спасительное забвение: они перестают помнить о случившемся, о собственных преступлениях и, конечно, о спасительнице-Кате. «Вьюрки» — обитель «особых тварей» — скрываются с человеческих глаз, переместившись в иное измерение. И только Катя как была невольницей, так и осталась. Подвиг человеколюбия никак не повлиял на ее собственное положение заложницы. Новые жители зачарованных Вьюрков, подобно ведьме из сказки «Пряничный домик» или повести «Вий», заманивают жертв из внешнего мира. Катя, превратившаяся в Полудницу, добровольно сторожит границу, не пуская пойманных в западню заблудившихся путников внутрь страшного поселка, где их ждет верная гибель. Другими словами, она так и осталась чужой и здесь, и там. Она и не человек, и не «особая тварь», а странное недоразумение — «соседка» из мира нежити, которая следует нравственным заповедям.
«Вьюрки» — неутешительный ответ на постоянно звучащий в массовой культуре призыв «взять судьбу в свои руки» и «самим управлять своей жизнью». Хоррор здесь не в появлении страшных существ и не в том, что экстремальная ситуация проявляет в людях все их худшие склонности. Ужас в том, что зона нашего контроля и пространство для маневра ничтожно малы по сравнению с территорией, нами не управляемой.