(А.Немзер. «Раунд»)
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2019
Анна Немзер. Раунд: Оптический роман. — М.: АСТ: Редакция Елены Шубиной, 2018.
Роман Анны Немзер «Раунд» оказался весьма непростым для восприятия.
Четырнадцать глав — четырнадцать интервью, разговоров, допросов, бесед, диалогов и монологов, наполненных воспоминаниями и размышлениями героев, внутренними переходами между событиями, сумасшедшими и кажущимися порою нелогичными скачками во времени и пространстве, разрывающими десятилетия и континенты. Автор требует от читателя предельной концентрации и внимательности. У героев есть только имя и фамилия. Кто они, чем занимаются, в каком времени и стране живут, мы начинаем понимать, лишь углубляясь в чтение. Автор предоставляет читателю право самому сформировать портрет своих героев. Уже по ходу диалога из каждой строки мы вытаскиваем скупую информацию, собираем портреты из маленьких всплывающих (эффект Чеширского кота — или, используя подсказку автора, эффект мерцания) черт.
Немзер так строит повествование, что кажется, будто каждая глава абсолютно самостоятельна. Новые имена, новые герои, новые сюжеты. Впрочем, портрет (уже самой книги) по той же теории мерцания постепенно начинает складываться, и становится понятно, что, конечно же, всех героев романа что-то связывает. В одном случае это родство, уходящее в прошлый век, в другом — любовь, в третьем — работа, где-то просто случайное и кажущееся мимолетным знакомство. Но главное, что их объединяет, — это мир, в котором они живут и который их не устраивает.
Роман Анны Немзер — о толерантности и о праве на выбор. Именно вокруг этих простых и понятных человеческих истин и строится фабула произведения.
Впрочем, первая глава некоторым образом дезориентирует читателя. Возникает ощущение (и исчезает так же быстро, как и появляется), что автор пытается «хайпануть», поймать волну модной темы. Представьте (я обращаюсь к мужчинам), что ваша любимая девушка меняет пол. Ваши действия? Нет, решение об операции не обсуждалось на семейном совете. Оно было принято давно, а возможно, естественным образом закладывалось еще в детские годы, в период созревания, школьного воспитания — «я была советской девочкой». Очевидно, что решению этому важный, а может быть, даже главный толчок дали семья и, как выясняется позже, политический строй: «Я очень хорошо осознала, что такое тело, живущее в режимном государстве».
Но сейчас речь не о причинах, которые подтолкнули Сашу сменить пол. Речь о том, как это воспринимает постсоветское общество и как будет чувствовать себя мужчина, влюбленный в девушку, которая ставит его перед фактом предстоящей операции, когда решение уже принято и повлиять на него невозможно. «Вот ты погляди на свою бывшую девушку, на свою крышесносную любовь погляди — как она теперь мальчик и у него проблемы с мочеиспусканием», — терзается Дмитрий Грозовский, один из главных героев романа, думая о своей (своем?) Саше. Вопрос: кого ты любишь — тело или человека — вдруг превращается в вопрос нравственного выбора. Если тело, то это скорее всего не любовь, а плотская привязанность. Если человека, то какая разница, в какое тело он облечен.
Роман Анны Немзер вовсе не об отношениях двух любящих друг друга мужчин — одного настоящего, другого переделанного (хотя это прекрасный потенциальный сюжет для очередного «женского» романа). Флер однополой любви нужен Немзер лишь для того, чтобы элегантно перебросить художественный мостик от темы толерантности ко второй главной теме романа — к праву человека на выбор.
Каждая глава романа — самостоятельное интервью с героем, но только вместе они составляют единое целое. Анна Немзер словно по кирпичику строит дом, но делает это необычным, фантастическим образом — не от фундамента к крыше, как и полагается по всем строительным нормам и правилам, а произвольно, как видится ей. В ней словно просыпается ребенок, который рисует дом так, как считает нужным. Вначале крышу, потом окна, следом стены. Вот только тема романа совсем не детская.
У каждого должен быть выбор. Это свобода, дарованная нам от рождения. Другое дело — как распорядиться этой. Каждого из героев автор подводит к черте, где право на выбор начинает стыковаться с нравственностью и моралью. Мурмельштейн — «раввин, староста в гетто, проклят всем миром», вопреки сложившимся до него правилам спасает, сам того еще не зная, тысячи евреев от смерти. Сеныч, гениальный преподаватель актерского мастерства, понимая, что сталинская машина уничтожит его в самое ближайшее время, не предоставляет ей этой радости, превращая свою собственную смерть в фееричный цирковой спектакль. Рэпер Blind Bastard выдает на рэперском баттле страшную информацию об убийствах геев в Чечне собственными отцами и братьями и о молчаливом (а может быть, и наоборот с поощрения) согласии на это властей региона, зная, что расплата за эту откровенность последует немедленно: «сегодня он эту мелкую пакость сделал, завтра сделает крупнее, а ее посмотрят пятнадцать миллионов. Лучше перестраховаться». Григорий Грозовский, талантливейший человек, руководитель театра, добившийся показа в России уникального фильма Клода Ланцмана «Последняя несправедливость» о Катастрофе, соглашается с тем, чтобы его показали ровно в тот день и час, когда в Москве на улицу, на оппозиционный митинг вышли люди, которые хотят предотвратить катастрофу другую, катастрофу, после которой понятия «толерантность» и «право каждого гражданина на свой собственный выбор» могут исчезнуть.
Продвигаясь от главы к главе, начинаешь понимать, что роман глубоко политизирован. Хотя сделано это крайне корректно и ненавязчиво. Я бы даже сказал — по-женски аккуратно. Роман Анны Немзер встанет в один ряд с «Женихом и невестой» Ганиевой, «Зулейха открывает глаза» Яхиной, «Ослиной породой» и «Тонкой серебристой нитью» Жеребцовой. Каждая из этих книг — про катастрофу, которая возникает, когда власть начинает воевать против своего народа. Немзер в «Раунде», не стесняясь, называет своих соотечественников жестко и нелицеприятно — «зареванные несчастные путинисты под санкциями». Перед нами встают беспринципные российские чиновники из рабочей группы «при Президенте Российской Федерации по вопросам восстановления объектов культурного наследия религиозного назначения, иных культовых зданий и сооружений», стремившиеся на чужих бедах развить свой бизнес, вывозя русских людей в первую чеченскую из Грозного в Россию. Вывозя за деньги. Кто-то скажет: они же их спасали. Возможно. Но на каких условиях?! Прикрываясь благими целями и жонглируя красивыми словами, одни зарабатывали свои деньги, другие — политические очки. Во время Второй мировой войны Мурмельштейн спасал соотечественников бесплатно. Жизнь изменилась. Бизнес на крови — прибыльный бизнес. Анна Немзер выбрасывает на страницы книги собственную версию истории, официально опровергнутой, — об уничтожении мужчин нетрадиционной сексуальной ориентации в Чечне: все тот же бизнес на крови, только теперь обладатели красных «корочек» вывозят геев. Магас — Москва — Германия. Либо смерть от руки отца в подвале, либо жизнь на чужбине. Спасают за деньги. За какие? «Стоимость билета, перелеты, переезды, скоростное оформление документов, наш процент. Высокий? За сохранение жизни? Соразмерный». Они работают только с зажиточными семьями. С бедными семьями работать нерентабельно. Нарожают еще. Это тоже выбор.
Главные герои — Саша и Дмитрий — живы и счастливы в своей стране. Им не пришлось эмигрировать, как другим героям. Свой выбор они сделали много лет назад, полюбив друг друга. Кажется, что толерантность восторжествовала. Вот только мерцающая улыбка Чеширского кота снова проявляется на последних страницах романа, и ты понимаешь, что не улыбка это вовсе, а грустный оскал. Складываешь в уме цифры, перепроверяя себя, возвращаешься на несколько десятков страниц назад и понимаешь, что, не называя дат, автор переносит действие последней главы в далекое будущее. Куда-то в 2030 год, а может быть, и дальше. Цифра мерцает неявно, но достаточно отчетливо. И становится страшно, что счастливое будущее ждет далеко впереди и только после того, как уйдут те, кто создал эту систему и заставляет в ней жить — без права выбора. И начинаешь осознавать название романа — «Раунд». И его жанр — «оптический роман». Раунд — означает борьбу. В спорте за один раунд победитель определяется редко. А значит, ждать скорого счастья — это как смотреть в подзорную трубу и шептать: так вот же оно, счастье, близко. Не про оптический ли обман хотела нам сказать Немзер? И все, что остается — это память. Память о страшных днях, память о катастрофе. Память нужна людям, чтобы катастрофа не повторялась. А если для этого надо поставить на тротуарах камни, чтобы люди об них спотыкались, надо ставить. «Пусть люди спотыкаются о память, пусть она бьет их мордой о мостовую». Никакого хэппи-энда. «Счастья нет, но вы держитесь». Вот только на вопрос, сколько держаться, ответа нет. Улыбка Чеширского кота исчезает последней. Вместе с надеждой.