Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2019
За годы, прошедшие со времени моего дебюта в журнале «Дружба народов», память выветрила подробности. Я не буду восстанавливать их, включая и фамилии лиц, причастных к сюжету. Два года после разгрома аспирантуры филфака я не потерял даром: пара месяцев безработицы, а потом я пристроился в «Литгазете» отвечать на письма. И был взят в штат в отдел литератур народов СССР (так это называлось). Я начинал с маленьких рецензий, иногда подписных, чаще анонимных. Материал брал из единственного журнала, посвященного этой проблематике. Из «Дружбы нарордов». И в журнале меня хорошо знали. Не помню уже, кто в первый раз отвел меня туда — познакомиться и обменяться планами.
Беседа в отделе рецензий была не просто доброжелательной, но почти сердечной: мне сказали, что некоторые мои суждения вызывают споры. «Хорошо! — хохотнул я. — Спор — путь к истине». (Спор со мной напечатали через пару месяцев — я боялся, что не полажу с оппонентом, — но при знакомстве мы выказали обоюдную приязнь, мало привычную в тогдашней сутолоке литературы; я очень хотел стать автором «Нового мира», но тамошние боссы (все — мои однокашники по филфаку МГУ — меня близко не подпускали, понимая, что в их битвах я — не «боец»). И левый, и правый края (справа — ортодоксально-партийный «Октябрь») были не для меня.
Но была же «Дружба народов»! Точнехонько мне по проблематике. Однако соваться туда я боялся. Туда надо было писать с такой мерой осведомленности, которой я не обладал.
Да и для души в ту пору я писал другое.
Я писал — с упоением — большую статью о Леониде Соловьеве, новый роман которого «Очарованный принц» вышел только что, продолжив легендарного «Возмутителя спокойствия». Куда писал — не представлял себе. Большущая статья начинающего критика!
И тут в редакции «Дружбы народов» спросили:
— Что Вы осмысляете? О чем пишете?
— Я пишу статью «Возвращение Ходжи Насреддина…» То есть дописал.
— А показать можете?
Преодолев неловкость, отдал текст. Дальнейшее оглоушило:
— А если мы ее напечатаем в нашем журнале?
Я онемел. Ничего себе — дебют! Сил хватило только на кивок согласия.
Через пару месяцев разворачиваю новенький номер «Дружбы народов» — моя статья напечатана!
«Л.Анненский. Возвращение Ходжи Насреддина».
Что фамилию поправили — ладно! Через «и» фамилию писал только мой батя, уроженец станицы Ново-Аннинской, — все прочее было через «е».
Ну и бес с ним! И продолжал писать и печататься. Через «и».
И тут — звонок (не «тут», а через полгода):
— Товарищ Аннинский! Это говорят из Книжной палаты! У нас уже целая дюжина ваших публикаций! И все подписаны через «и». Кроме первой, которая через «е». Это ошибка? Исправить ее?
— Исправьте! — выдохнул я.
И спросил наконец у своего старого кореша, в тот момент бывшего, кажется, уже замом редактора:
— Не сочти за привередливость: почему в том дебютном номере моя фамилия напечатана неправильно?
Он улыбнулся:
— Непредсказуемость дебюта! Все было правильно. Но на сверке — звонок из типографии: фамилию полагается писать не через «и», как у вас, а через «е», как это принято в культурных кругах…
— В дворянских кругах, — подначил я. — И что ты сделал?
Разрешил им исправить! С «и» на «е».
— Спасибо, родной! — завершил я наш диалог. — Как бы ни кричала, лишь бы родила, так?
Так! Так родилось мое содружество с журналом «Дружба народов», длящееся уже второй полувек.