Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2019
Моей самой любимой книгой детства стала повесть Юза Алешковского «Кыш, два портфеля и целая неделя». Я нашла ее у бабушки в «детском» книжном шкафу, где стояли книги, которые в детстве читали мои папа и тетя. Шкаф так и назывался — «библиотека пионера». Я много книг из нее перечитала: и «Мальчик из Уржума», и «Четвертая высота» про Гулю Королёву, и рассказы про детство Ленина. Наверное, я была единственной девочкой в девяностые, кто все эти книги прочел. На «Кыша» я наткнулась случайно, зелененькая книга лежала в самом углу шкафа и ничем особенным не выделялась. Первый раз я прочитала ее в семь лет. И тогда я поняла, что это теперь моя самая любимая книга. Потому что она не про героев, не про великие подвиги, а про маленького первоклассника и его собаку, про неуверенность, про страхи, про настоящую дружбу, про тот самый пресловутый подвиг, который взрослым показался бы смешным и глупым: ну что за подвиг такой — пойти и вызвать на дуэль старшеклассника, про первое столкновение со взрослыми проблемами… В общем, эта была книга про меня. Несмотря на то, что Алёша Сероглазов рос в семидесятые, а я в девяностые.
Что еще меня поразило уже потом — в книге нет ни одного упоминания о Советском Союзе. Да, герои ходят в форме, но никаких тебе клише идеологического толка об октябрятских звездочках, о мечтах стать пионером. Главные герои — обычные первоклашки, которые могли бы жить в любой стране.
Второй такой настольной книгой уже лет в четырнадцать для меня стала книга Владимира Киселёва «Девочка и птицелёт». В ней тоже нет никакой идеологии, подростки просто живут, просто учатся, просто мечтают построить птицелет, влюбляются, ссорятся, мирятся…
Для меня эти две книги рифмуются еще и потому, что и в «Кыше» и в «Девочке» авторы не идеализируют взрослых. В «Кыше» папа Алёши ссорится с лучшим другом, несправедливо обидев его, и отказывается признавать свою вину, которая очевидна всем, даже маленькому Алёше. В «Девочке и птицелёте» семиклассницу Олю воспитывают мать и отчим. Они периодически ссорятся, и Оля чаще всего занимает позицию отчима, чем ужасно злит мать. В этих книгах характер имеют не только дети, но и родители, которые, как и в жизни, не всегда поступают правильно и мудро.
Уже в двадцатилетнем возрасте я прочитала у Алешковского повесть «Николай Николаевич». Честно говоря, сначала я решила, что это какой-то другой Юз Алешковский, потому что не мог человек, который написал «Кыша», написать такое… Но потом я поразилась многообразию таланта Юза. Что ж, многие поклонники ценят его за взрослые книги… А мне Алешковский подарил Алёшу Сероглазова и его подругу Снежку, которые на долгие годы стали моими друзьями.