Лаура Балян отвечает Паруйру Севаку
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2018
Паруйр Севак уже был
признан классиком армянский литературы, когда написал свой хрестоматийный «Гимн
середине века». Какого века? Красного. Кровавого по жесткости и
прекраснодушного по розовым мечтам… Середина века пробудила надежды, что ужасы
позади. За спиной — безнадежная война мировая, а за ней — смертельно
рискованная Великая Отечественная.
Впереди — золотой век
во второй, мирной половине? Но Паруйр Севак взвешивает не эти эквилибры. Он сконцентрирован на цене, которая уже уплачена
за спасение.
Ниже я процитирую не хрестоматийный
русский перевод его Гимна, а то прозаическое переложение, которое Лаура Балян сделала для себя,
отвечая Севаку.
…Мы
хорошо знаем,
Что
очень часто
Кулаком
мы бьём по острию гвоздя
Кулаком
… вместо молотка.
Но
вместе с этим еще мы знаем:
—
Не кулак сделался подражанием молотка,
А
молоток,
Именно
он сделался подражанием кулака.
Для Красного века — это
общепринятая элементарность, готовая «гвозди бы делать из этих людей»…
Я чувствую, что именно
этот диалог кулаков и гвоздей задел Лауру Балян, когда она прочла «Гимн» Севака. Её голос по природе
тоньше и гибче, чем севаковские гвозди. Однако
непримиримость к происходящему не менее острая.
Вот ее «Жалоба в конце
века», написанная в 1995 году по прочтении «Гимна» Севака:
Без
сна, без чтения мы брошены во тьму,
В
Армении неладное творится,
Неясное
ни сердцу, ни уму…
Нет
электричества, нет почты. Никому
Не
достучаться к нам, не дозвониться.
Мы
гибнем. Наша древняя столица
Становится
похожей па тюрьму.
Остался
телефон, но даже он,
Как
МВД весьма односторонен.
Лишь
на приём настроен, превращён
В
пещеру мрачную, где сколько не кричи,
Как
головой о стены не стучи,
Ответным
эхом слух не удостоить
Мой
голос затерялся в ней, устал…
На
двадцать лет я старше… как смириться
С
пещерою, оставив пьедестал?
Как
к сердцу равнодушному пробиться?
Зачем
кричать судьбе наперекор,
С
чего начать фальшивый разговор?
Смолк
голос муз, и в нём спасенья нет,
Несносен
груз моих бессменных лет.
Не
спится, не читается во тьме,
Где
вся страна томится, как в тюрьме.
Кто
нас поймёт, заметит и спасёт,
Иль
смертный приговор произнесёт?..
Армения,
мой древний Айастан,
Мой
Ереван, Масис мой, мой Севан,
Народ
мой кроток и трудолюбив
Достиг
щедрот от каменистых нив.
Ему
не изменяли никогда
Лишь,
солнца свет да чистая вода.
За
что же злая доля нам дана,
В
чём грех наш, наша общая вина?
И
где тот справедливый судья,
В
чьей воле жизнь твоя, судьба твоя?
Первый же вопрос:
откуда такая уверенность в том, что Армения несчастна, как во все прежние века?
Так надо же знать судьбу Лауры. Она родилась и
выросла в городе Старый Башкенд, входившем в Советскую Армению. Но Советская
Армения исчезла с карты, город переименовали в Арцвашен,
а потом он был потерян Арменией в ходе Карабахского конфликта…
Есть от чего прийти в
отчаяние? И какая неизгладимая боль от всего, что дальше происходит — и в
Армении, и вокруг неё. Не успокоившись, Лаура Балян пишет ещё один ответ Севаку — уже в самом конце
столетия, когда Паруйра уже нет этом свете… А «Гимн»
его живёт и требует ответа.
Вот ответ Лауры Балян:
Тобой
предсказанное время
Уже
пришло. Таким, как вы,
Мы
молимся, подносим стремя,
Не
поднимая головы,
Как
идолам, богам, героям…
Несет
нас мутная волна:
Ломаем
много, мало строим.
Судьба
страны предрешена.
Кулак,
что середину века
Хранил,
как молот, от угроз.
Теперь
распался — пальцы врозь…
Дельцы
телами раздобрели.
Народ
ослеп от ливня слёз,
Глаза
рассудка ослабели
(Виновен
авитаминоз).
Мясная,
рыбная проблема…
(Ладошка,
знай себе, гребёт
И
руку тянет в свой черёд
К
скупым подачкам дяди Сэма).
Век
на исходе, нет просвета,
Нет
слов, чтоб гимном прославлять
Страну,
чья песенка пропета,
Страну,
где нечего терять.
С 1998 года Лаура Балян — москвичка. У неё
издано пять книг. Пятая — полторы тысячи станиц армянского и русского текстов:
стихи, афоризмы, переводы, диалоги.
Лаура
теперь признана как мастер не только армянской, но и русской литературной речи.
Русская писательница.
А душа — всё там же, в
Армении. Неуходящая боль и неумирающая надежда.