Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2017
Маркова Мария Александровна — поэт. Родилась в 1982 году в Магаданской области. Окончила филологический факультет Вологодского педагогического университета. Автор двух книг стихов. Лауреат премии Президента РФ для молодых деятелей культуры (2011), фестиваля «Киевские Лавры» (2013) и др. Живет в Вологде.
* * *
Детский опыт к горю не приложишь.
Подорожник — ласковый листок.
Всё — побег из дома. Если можешь,
выбирай не запад, а восток.
Там звезда не медлит, отвечая,
память сердца — пепел и роса,
розовые свечи иван-чая,
огненная лесополоса.
Потеряться — дело непростое,
но уже на подступах к огню
слышен трепет — сердце холостое
превратилось снова в западню.
Человек улавливает ветер,
птиц, воды движение, стрекоз.
Вещи незатейливые эти
состоят из робости и слёз,
из стыда и страха, из желанья
дать всему любимому названья —
ты, и ты, и ты ещё, и ты, —
тыкать пальцем, детская забава,
но какая нежность в этом, право
слово, сколько чистоты!..
* * *
Дитя, сегодня ты — дитя. О милое дитя,
не думай больше ни о чём, и день пройдёт шутя.
Серьёзный свет, серьёзный слог — откуда пустота?
Я преподам тебе урок, что всё, чему подходит срок,
съедают травы и песок
и мучает вода.
Ты станешь чем-нибудь другим.
Что было сердцу дорогим, уже при жизни — дым.
Цветущей ивы жёлтый дым и разговора душный дым —
воспоминаний дым.
А «дым» совсем как слово «дом», но помню я с трудом,
что был и он. А вдруг не он, и повесть не о том.
О настоящем снеге речь ведут порой цветы,
что ничего не уберечь, не скрыть от темноты.
Кому, кому он белый свет? Холодная весна.
Прохожий, мой тебе совет, купи себе вина.
Оплакивать — не утолять ни боли, ни тоски.
Купи вина, ступай гулять по берегу реки.
* * *
По небрежной, по прибрежной,
по присыпанной снежком —
шла по набережной нашей —
хорошо ходить пешком.
Жизнь неспешная, смешная.
Снег растает по весне,
и во сне трава лесная
подойдёт легко ко мне.
Подойдёт, и прикоснётся,
и обступит, холодя,
а потом и сон прервётся
слабым постуком дождя.
* * *
Где спит прекрасный мир — под снегом,
на том, обратном берегу,
побеги заняты побегом
от смерти в смёрзшемся снегу.
Растительных объятий влага —
дикарки мята и герань.
Существование — отвага,
отвар от холода и ран.
Земля проводит, как в больнице,
сон в белизне и жизнь в плену,
к пыльце горячей медуницы
примешивая глубину
небес вечерних. Свет мой, вера
в тепло глубокой синевы.
В пределах города и сквера —
слепые поиски травы.
…и снежные густые хлопья
летят на тоненькие копья,
а там ломается и наст.
Вот так и свет настигнет нас
у леса, на тропинке дачной,
у подступающей реки,
среди живой травы невзрачной,
всему на свете вопреки.
* * *
И воду закрыло в шкатулке,
как незамутнённый топаз,
и время в глухом закоулке
застыло, разлившись, и нас,
разбуженных в тёплой постели,
захваченных сроком врасплох,
пустили скитаться без цели
на белый игольчатый мох.
Холодные земли обширны,
и льдистые тропы чисты,
и воздуха лёгкие ширмы
скрывают обвал красоты.
Но что же ты, сердце, трепещешь
и бьёшься над сутью всего,
над вымыслом жизни и вещи,
над тем, почему волшебство
зимы равнодушно к смотрящим
в её голубое окно,
как будто живых в настоящем
и длящемся нету давно?
* * *
Достала плащ, нашла в плаще
забытые билеты.
Была ли осень вообще,
и что теперь? И где ты?
«Где… я?» — смотрю на зеркала
и в каждом повторяюсь.
Не знаю, но была, была.
А где сейчас… Стараюсь
ответить, слов не нахожу
и так мучительно гляжу,
что хочется смеяться,
бояться, плакать, танцевать,
кривляться, корчиться, зевать.
И плакать. И бояться.
* * *
Самой лучшей песенке на земле —
это сердце бабочкой на игле.
Повторяй, насвистывай — не теряй.
Не теряй, насвистывай — повторяй.
Это лето кончилось — не узнать.
Зеркало поморщилось — неба гладь
затянуло ситчиком — сизый цвет.
Дождик ходит с ситечком. Каждый след
полон слёз потерянных по пути —
иногда за дождиком не пройти.
Ласковая песенка, не спеши,
вдруг ты остановишься — ни души?
Кинешься, оглянешься — и одна.
Никому — любезная — не слышна.
* * *
Я пёрышко нашла у кресла на полу,
и стала жизнь моя похожа на стрелу.
Куда летит стрела, кому принадлежит?
И почему лесок осиновый дрожит?
Скрывается олень,
и отступает в тень
кислица. Почему?
Я приближаю тьму?
Не я ли смерть всему
на свете?
Ответьте!
Ветер
верхний мир
проходит, как за вышивкой игла,
а я неумолимая стрела,
о ветер, будь со мною мил.
Не слышит!
И ближе, ближе
елей синева,
я помнила, что есть ещё слова…
Но вдруг забыла.
Необычайный миг — зелёная трава
лицо своё прозрачное открыла,
и я не ощутила торжества.