Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 6, 2017
В наше торговое время —
все начинается с ярмарки.
В апреле 2015 года
четыре дагестанских фотохудожника показали в Тбилиси свои работы. Выставка
называлась «Кавказский экспресс». Продолжена в том же
2015 году в Национальной библиотеке Республики Дагестан, в Махачкале.
Триумф был всекавказский!
Назову фотохудожников: Камиль Чутуев, Магомед Гаджиев,
Нина Тер-Семенова, Арчил Кикодзе. Пейзажи, портреты,
массовые и жанроваыве сцены… Гимн Кавказу! Эффект
такой, что под обложку рвутся журналисты, литераторы… Проект из фотографического становится словесным… философским…
общекультурным. Фолиант набирает вес, так что в руки его берешь не только с
восхищением, но и с осторожностью: размер — 24х24, три с половиной сотни
страниц текста, более ста авторов…
Не перечисляя их всех,
процитирую народного писателя Дагестана — Магомед-Расула,
который следующим образом очерчивает авторский состав:
«В одной книге, рядом
оказались произведения доктора технических наук, радиста и военного разведчика
из Санкт-Петербурга Васи лия Семёнова и только-только начинающей свой
жизненный путь ученицы 10 класса каспийской средней школы из Дагестана
Анастасии Блищавенко; историка-архивиста и барда из
Москвы Виктора Леонидова и публициста из аула златокузнецов
Кубачи Саида Ниналалова;
сценариста, прозаика и фотохудожника из Тбилиси Арчила
Кикодзе и писательницы из Красноярска Марины Саввиных…»
Откуда авторы?
Вот перечень их
адресов: Санкт-Петербург, Габрово, Бишкек, Дербент, Каспийск,
Грозный, Львов, Красноярск, Ульяновск, Одесса, Севастополь, Кропоткин,
Владимир, а также — без уточнения городов — Бельгия, Финляндия, Германия,
впрочем, в одном случае с уточнением: Саарбрюккен,
Главные же адреса:
Махачкала и Москва.
Основные «вагоны»
«Экспресса»: «Проза», «Поэзия» (по полста авторов) и менее объемные, но не
менее интересные: «Переводы» и «Почтовый вагон» (архивы)…
Составитель тома Марат
Гаджиев так определяет общий смысл книги:
«В идее сборника лежит
важный воспитательный аспект, расчитанный на молодое
поколение: приобщение молодёжи к плодам просвещения, формирование гражданской
позиции и раскрытие юного таланта».
Всё я, конечно, не
охвачу. Но выделю то, что на мой взгляд существенно.
С одной оговоркой.
Ярчайший материал в
томе — очерк Евгении Брешко-Брешковской о Магомеде Эфендиеве,
которого — молоденького горца — Лев Толстой спас от русской полиции и сделал
постоянным жителем Ясной Поляны. По журналистскому фарту
мне посчастливилось прочесть этот очерк до того, как он попал в «Экспресс» (я и
не знал, что он там опубликуется). Я этот материал успел проанализирвать
в журнале «Дружба народов» (2017, № 4), не буду повторяться.
А возьму из «Экспресса»
три сюжета, которые кажутся мне знаменательными. Один — Ясное поле. Другой — Тёмная тайна. И третий — Честные слёзы,
когда надо сцепить то и это…
Ясное Поле открывается
в разделе «Прозы» очерком Александра Торопцева
«Дагестан-71». Автор — московский инженер. За плечами — армия, факультет,
стройотряд. Высшее образование — обязательно, оно или уже оформлено, или вот-вот
оформится. В особой чести — физмат — и по отблеску атомного вооружения, которое
делают физики, и по степени свободы самоосуществления, идущего с советских
времен.
Если девушки, то
«комсомолки, спортсменки».
Работа в стройотрядах —
не черная, а профессионально-квалифицированная. Скажем: выстроить ряд домов к
такому-то сроку. Как строить — стройотрядовцы знают. И даже щеголяют своими
знаниями, не расшифровывая для лопоухих своего профжаргона. Я, лопоухий, долго не мог понять, что такое
РБУ (потом наконец усёк: растворобетонный узел). А
некоторые профтонкости так и остаются для знатоков: «обвязка,
опалубка, сейсмопояс, мауэрлат, фасад, кантуй… э, да
если, к примеру, разобраться в этимолгии этих слов,
то любознательный человек узает чуть ли не всю историю
человечества».
Потом в перечне
всплывает РОВД, и история человечества начинает укладываться в общеизвестные
параметры. ЭПЛ и КНИИ знатоки и так понимают, а ДГУ и РТФ понемногу начинаем
понимать и мы, любознательные человеки.
Местных жителей
москвичи называют дагами. И те не обижаются:
отношения тут свойские. С непременной совместной выпивкой — «для целкости».
Договор — дороже денег!
Дома должны быть выстрены точно к сроку! Отговорки не
принимаются (кончилось сырье, не завезли деталей и т.д.). В срок не достроили —
ни копейки не получите, а успеете достроить — расчёт до копейки!
Отношения хорошо
просчитаны. Ясное Поле!
А чтобы ситуация в этом
поле не показалась такой уж безоблачной, следом за «Дагестаном» Торопцева в «Экспрессе» следует «Кахетинский поезд» Арчила Кикодзе — рассказ,
пронизанный мраком таинственности и, по мнению составителей, исполненный с
особенным мастерством.
Мастерство сответствует тонкости задачи.
Вроде бы всё страшное
позади: и пытки, которым герой потерял счет, и стрельба, к которой он давно
привык, всё это в прошлом. Но покоя нет: у Гургена
подрастает сын, и как этот сын удержится от вербовки в новейшие агрессивные мафии
— непонятно. Кажется Гургену, когда до него доносятся
звуки выстрелов, что это стреляет — сын.
Тонкость
повествования — в том, что ни отец, ни мы, читатели, так и не узнаём, в какую
именно очередную мафию сына могут завербовать… в национальную, в
интернациональную или ещё в какую, в том-то и ужас, что мафия может оказаться
любой, а человек устоять против вербовки не может: на дне его души —
таинственный мрак, и отзывается душа на самые безумные вывороты новейшей
истории.
А раз так, то жди беды.
Будь готов к катастрофе. Ожидай предательства… даже от собственного сына.
Как это выдержать? Чем
обернется бытие — под какими очередными лозунгами?
Слезами обернется!
Честными слезами… чем и завершу я сейчас портрет
современного человека, очерченный в «Кавказском экспрессе».
Рассказ Расула Кадиева «Вторжение в забытый мир».
Дагестанцы принимают
гостей — космонавтов из США. Как американцы сюда попали, не очень ясно:
наверно, это государственная тайна. Люди думают, что прилетели на шаровой
молнии: для огромного числа людей это объяснение куда понятнее, чем космические
маршруты пилотов.
Итак, американские
гости сидят за общим столом с дагестанскими хозяевами. И тут местная старушка…
подкрадывается к американцам, держа в руке пакет… и просит
ее выслушать.
Передаю ей слово:
«— Ди
цо хабар бугу.
Дин вас… — начала смущенно говорить старушка на своём языке. Заплакала.
Вытерла слезы кончиком платка. Опять стала говорить. Опять заплакала.
Периодически лицо ее становилось злым, но потом она вновь плакала.
Ник с Джеком смущенно
стояли и вопросительно смотрели на Саддама.
Саддам обнял бабушку за
плечо и, взяв пакет, повел Ника и Джека дальше к выходу из аула.
— Это наша Меседу. Очень давно ее сын в
драке убил сельчанина. По нашему обычаю ему должны были отомстить. Он убежал из
села, примерно в 90-е. Потом в селе пошёл слух, что он в Америке. Его младший
брат к тому моменту помирился с кровниками. И по решению джамаата
его отправили за старшим братом в Америку.
Ни тот, ни другой так и
не вернулись. Меседу осталась без детей. Вот, просит
передать сыновьям в Америку письмо и сушеную колбасу. Я не мог ей отказать.
— Мы отвезем, —
сказал Ник и протянул руку за пакетом…»
И так, и эдак слезы. Или радостные — потому что дети спаслись, уехав
в Америку.
Или горькие — потому
что из Америки дети не вернулись. В любом случае — слезы.
Честные слезы.
* * *
Еще три штриха.
Из «поэтического
вагона» «Кавказского экспресса» процитирую трех авторов, которых хорошо знаю и
за творчеством которых давно слежу.
Елизавета Дейк:
Раз обезлюдел рай давно
когда-то
(Назвать сегодня трудно
точно дату), —
Вот и живём здесь веку
испокон.
Грешим, творим кумиров,
убиваем,
Воюем — кто в Инете, кто в трамвае,
Но по старинке действет закон.
Рай не спасет. Интернет
теперь — как трамвай. Законы и беззаконие по-прежнему — в наших душах.
Кирилл Ковальджи:
Все люди братья…
(а первые –
Каин и Авель).
В корень! Если
изначально — то и навечно? Когда вновь будет проваливаться человечество в
братоубийство, вспомним, кем были друг другу Каин и Авель. (Мы
— вспомним… уже без Кирилла. Мир его праху…)
Григорий Вихров:
Красною звездою деда
Дом украшен. Век знаком.
Накорми меня, Победа,
Материнским молоком.
Добавить нечего.
* * *
Всё же добавлю — об
издательских перспективах. Создатели «Кавказского экспресса» пишут, что
альманах — первая книга из будущей серии. То есть «Кавказский экспресс» будет
продолжен. Не только как дагестанский — он проследует и по другим склонам
Кавказа. А может, не только Кавказа.
Будем ждать. Будем
читать. Будем осмыслять.