Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2017
Аришина Наталья Сергеевна— поэт. Родилась в Баку, окончила в 1972 году Литинститут им.А.М.Горького. Автор семи сборников стихов, среди них — «Сговор слов» (М., 2008; совм. с И.Фаликовым), «Двойная черта» (М., 2012), «Сто стихотворений» (М., 2013). Живет в Москве.
Край скалы
Надежду оставляла на потом,
жила, с погодой споря.
Ровесница плывёт за Флегетон,
а я сижу у моря.
Легко прошли высокие валы.
Всему готова смена.
Волна уже задела край скалы.
В ногах — мальки и пена.
Гурзуф
Ещё пейзажем кипарис не правил,
когда отмечен Пушкиным Юрзуф.
Шаляпин пел.
В холстах Коровин славил.
И мимо шли Осман или Юсуф.
А девочка Цветаева скучала,
одна, в гурзуфской крепости, весной.
И думала,
спускаясь,
у причала:
— Ну кто сюда отправится за мной?
Львы у ворот
При свете ночных фонарей,
в часы, когда день устаёт,
люблю этих спящих зверей
в саду, на мостах, у ворот.
Я каменный холод кудрей
не раз утепляла рукой,
когда леденил их борей
у входа в больничный покой.
И кто меня щёлкнуть успел
сидящей на звере верхом?
Тот снимок ещё чёрно-бел
и снят в освещенье другом.
При свете ночных фонарей,
в часы, когда день устаёт,
люблю этих спящих зверей
в саду, на мостах, у ворот.
Сколько раз
Сколько раз уходили столетья понуро —
археолог увидит трезвее и проще.
Сколько раз уходящей казалась натура?
Сколько раз обживались прибрежные рощи?
Что взойдет на земле вперемешку с камнями,
коль осколки похожи на зубы драконьи?
Не хочу я меняться ни с кем временами:
что повадки дракона, что — вора в законе.
Пахнут пеплом следы миновавшей эпохи,
опалённые лавры лежат на бастиде.
Сосны ржа достаёт и сквозь чертополохи —
олеандр, как законная кровь на корриде.
Последняя стирка
Из прошлого летит к тебе снежок.
Там холодно. Там редко топят печи.
Девичья шубка не ласкает плечи.
Нещадно жмёт невесткин сапожок.
Предчувствуя, что близится побег,
мать промолчит и раздраженье спрячет.
Вдогонку по себе невестка плачет.
Тугим узлом завязан бабий век.
Неужто жить при мужниной родне,
варить обед без должного пригляда?
— Как ты живёшь, сама себе не рада?
— А ты?
— Давай не будем обо мне.
А век спустя: — За всё меня простите.
Я так легко отделалась тогда!
Плескалась в оцинкованном корыте
последней стирки мутная вода.
Ты
Старый кедр, не жалея, смели
две ненастных весны и стройбат.
Те, кому не хватает земли,
уж совсем не на звёзды глядят.
Лишь вчера отшумел водосток
и порывистый ветер остыл.
И, взглянув на беззвёздный восток,
ты кедровую шишку зарыл.
Лишь тебе
Это вновь повторила расцветку
моего головного платка
углокрыльница, спутница ветра
и подруга любого цветка?
Это я как ни в чем не бывало
просыпаюсь — и в пятом часу
вместе с горлицей, без интервала
предрассветную вахту несу.
Бронежилет
Куда рванешь? Какая блажь
разбудит нас в ночи?
Но ты ответа мне не дашь.
Ну что ж, молчи, молчи.
Ужо какой мне белый свет —
с утра в глазах рябит.
Куплю тебе бронежилет.
Пускай в шкафу висит.