Из будущей книги
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2017
Невысокая,
лет семь-восемь.
С серыми глазами.
Девочка как девочка, единственно
что — дружила с облаками.
Конечно, и с детьми она
тоже дружила, но лучше у нее получалось с облаками.
— Вот слон! — говорила девочка.
— Синий!
По небу плыл Синий Слон.
Без ног.
— А ноги? — кричала девочка.
— Я подогнул, — отвечал
Слон, — вот…
Теперь три ноги скреблись
по крыше соседнего желтого дома с булочной, куда девочка каждый день ходила за хлебом.
— Ты помнишь? — вздыхал
Слон. — Завтра у меня день рождения.
— Да помню, помню! — размахивала
авоськой девочка и ждала, когда красного человечка на светофоре сменит зеленый.
— А у меня ни друзей, ни
подарков, — вздыхал Слон, и первые капли дождя падали на асфальт.
— Вот, вот и вот! — кричала
девочка, и в небе рядом со Слоном уже плыли Жираф с Пятью
Горбами, Розовый Бегемот и Синяя Мартышка.
— А подарки?
— Я сейчас куплю хлеба и
себе сдобу с изюмом, мне на нее мама деньги дала… — кричала девочка и распахивала дверь булочной.
— И поделюсь! Жди!
— Подожду, — кивал Слон.
— Но ты побыстрее…
«Ведь не всем же так везет,
что у них много друзей, да еще своя собака или кот», — думала девочка, стараясь попадать след
в след за мальчиком, который на поводке вел настоящую живую собаку. Семья девочки
жила в маленькой квартире, а еще у нее был брат… «Так что никаких собак, кошек и
крокодилов… — вспомнила девочка слова матери. — Мы тут сами как кильки в банке».
— Про крокодила и кильки
мне понравилось! — пролаяли сверху.
— Ой! — девочка задрала
голову и увидела веселую мохнатую Собаку с шестью лапами и слоновьей головой. За
ней неслась стайка серебристых Облачков Килек, а следом, с разинутой пастью — Огроменный Двухголовый Крокодил.
— Ав!
— разинула слоновий рот Собака. — Ав,
ав, ав… — и заглотила все разом.
— Ничего себе… — сказала
девочка. — Какая…
— Нравлюсь? — наклонилась
к ней Собака и лизнула прохладным мокрым языком, как у всех собак.
— Ага! — сказала девочка.
— Теперь я твоя! — пролаяла
Собака. — Правда, здорово?!
— Ага… — сказала девочка.
— А мама?
— Ага… — вздохнули Слон,
Жираф, Бегемот и Мартышка, а в собачьем животе
— Кильки и Крокодил. — А мама?
— Как-нибудь обойдется,
— пролаяла Собака. — Я неприхотливая.
И Собака Слоновья Голова
поплыла следом.
Когда девочка вошла в квартиру,
Облако Собака уже лежало на подоконнике. Свернулось калачом и спало. Девочка открыла
окно, погладила Собаку. Та снова лизнула ее прохладным влажным языком, как у всех
благодарных собак, зевнула и заснула.
*
* *
Так у девочки появилась
своя Собака.
Перед школой девочка вместе
с цветами полила заодно и Собаку из лейки. Чтобы не пересохла.
Собаке понравилось. Белая
шерсть лоснилась, Собака била хвостом по подоконнику и зевала, как делают все собаки,
когда хотят сказать больше, чем могут.
— Надь, а может хватит дурачиться и подоконник из лейки поливать? — крикнула
из кухни мама. — И каша остыла, и в школу опоздаешь!
— Ем, ем! — крикнула девочка
и незаметно выставила тарелку с кашей Собаке.
— На, вкусно!
— В школу? — чавкала Собака.
— Опаздываешь?
— Ну да, — вздохнула девочка
и поставила вылизанную тарелку на стол.
— Всегда бы так! — удивилась
мама. — Беги!
Девочка схватила портфель
и выскочила на улицу.
— В школу? — загудел с неба
Облако Слон. — Опаздываешь?
— Ага, — кивнула девочка.
— Это вот та твоя школа?!
— прогудел Слон и тыкнул облачным хоботом в парикмахерскую.
— Нет! — завопила девочка.
— Эта! — обвивал Слон каланчу
пожарной части.
— Нет! — покатывалась девочка.
— Да вон, через дорогу, красный кирпичный дом. Второй «Б», видишь! За окном с геранью
— моя парта!
— Да знаю! — Слон опустил
с неба хобот и подсадил девочку на спину. — Просто забыл! Залезай! Мы мигом. — Сделал шаг,
открыл шпингалет и просунул в окно хобот. — Давай!
Девочка как по горке скатилась
по хоботу в школьное окно, вжик!
— Шмакина,
— стучала по столу учительница. — Опять за свои фокусы, да? А ну слезь с подоконника.
Что ты там делаешь? Уже урок начался.
*
* *
Когда девочка вышла из школы,
Слон висел слева, над гаражами.
— Домой? — спросил Слон.
— Домой. Уроков задали море!
До конца жизни не переделать!
— А может, в Африку? — предложил
Слон. — Там мой друг, ученый павиан. Ужас какой грамотный.
Он твои уроки в два счета переделает. И потом, я по Африке соскучился!
— Я согласна, — сказала
девочка. — Только про Африку мы еще не проходили.
Слон подсадил девочку, и
Облако поплыло.
Сначала Слон стал Самолетом.
И Самолет покружил над большим городом, где жила девочка, а потом низко-низко, над
деревней ее бабушки, где девочка родилась и куда приезжала погостить на лето.
Бабка возилась в огороде.
— Бабушка, — кричала девочка
и махала. — Я тут! На Слоне!
— Господи… Надя… — всплеснула
руками бабка и задрала голову. Стоит, щурится от солнца, пытается разглядеть что-то
в небе. — Почудилось старой… — вздохнула бабка. — Довяжу-ка я сегодня Надюхе кофту…
— И склонилась над грядками.
Над морем Облако стало Лодкой.
И девочка замирала от ужаса и счастья, когда Лодка взлетала и проваливалась на волнах.
Потом — Большой Золотой Рыбой, и тогда девочка набирала побольше
воздуха, хваталась за жабры, и они ныряли с Рыбой на самое морское дно, где ползали
гигантские лангусты и плавали рыбины с жуткими выпученными глазами.
Вот и Африка: розовые бегемоты
в болоте, мартышки на пальмах и ученый павиан в очках, как у директора школы, Петра
Евграфовича.
— Уроки? — кивнул павиан
на портфель. — Во как набит! Кидай!
— Уроки, — вздохнула девочка
и кинула портфель. — Море…
— Готово! — сказал павиан.
— Можешь не открывать! Но на суахили. Сойдет? Я русского не знаю. Лови банан.
— Сойдет, — согласилась
девочка и стала чистить банан. — У меня тоже по русскому тройка. С натяжкой.
Потом они сходили в гости
к приятелю Слона — Доброму Крокодилу Джимми. И Джимми разгрыз для девочки огромный
кокосовый орех, съел на бис трех охотников за крокодиловой кожей для сумок — и после
рыдал крокодиловыми слезами минут пять. А то и шесть. Потом выплюнул ружья.
— А охотники?! — таращилась
девочка.
— Какие мы жалостливые…
Хуже крокодилов! — Добрый Джимми нехотя, одного за другим, выплюнул охотников, и
те опрометью бросились врассыпную.
Стемнело.
— Поздно, — спохватилась
девочка. — Мама ругаться будет. — И вскарабкалась на Слона.
— Ты тетрадки забыла! —
засуетилась обезьяна.
— Без ошибок? — подхватила
девочка портфель.
— Да уж не беспокойся, —
обиделся павиан. — Я еще по-французски и на немецком языке написал. На всякий случай.
И Облако с девочкой поплыло
обратно.
— А в Антарктиду можешь?
— спросила девочка, когда Облако Слон опустилось на пустыре за домом. — Нам про
Антарктиду вчера на уроке рассказывали.
— В Антарктиду? Это без
меня… — Слон покрутил головой. — Это вон, Белый Медведь.
Над зданием детского сада
висел Огромный Белый Медведь с ушами, как у зайца, до облаков.
Медведь ел эскимо и крутил
ушами, как пропеллерами.
— Завтра, после школы! —
строго сказала девочка.
— Заметано! — кивнул Медведь.
— Я как часы!
— А ведь нам и про пустыню
рассказывали, — вспомнила девочка.
Из-за деревьев выплыл Трехгорбый
Шестиногий Верблюд.
— В пустыню?
— Угу! — кивнул верблюд.
— На послезавтра?
— Да, только у нас учительница
по пению заболела. Раньше закончим. В половине первого, не опаздывай!
— Я как часы. — Верблюд
наклонился и начал обедать кустами сирени у забора.
— Ты что?! — покрутила девочка
пальцем у виска. — С ума сошел?! Тебе за такие дела, вон, бабки у подъезда голову
оторвут.
— А они что, тоже сирень
любят? — удивился верблюд. — Она же горькая!
— Нет, не едят, они только
нюхают.
— Ничего себе! — вздохнул
верблюд. — Я бы с голоду умер… одним запахом питаться.
В Антарктиде хорошо: айсберги,
белые медведи, пингвины по-английски говорят, полярники молчат
и лед для чая топят.
Девочке понравилось.
В пустыне девочке не очень
понравилось… пустовато. И песчаные бури!
— Господи, ну как это?!
— удивлялась вечером мама девочки. — Ну вот где ты пыли
этой понахваталась? И песок из всех карманов сыплется!
Вот хоть вешай тебя на бельевую веревку на защипки и мухобойкой вытрясай!..
А вчера пришла… Вот откуда? Вся трясешься от холода, как суслик, только что
сосульки на ушах не висят!
А позавчера? Вся мокрая,
как зюзя, и одежда в кокосовой шелухе… Все, иди в ванну!
И только не надо мне ничего рассказывать, и так голова раскалывается! Если охота,
вечером папе голову морочь! Он это любит — весь в тебя!
*
* *
Вот такая это была девочка.
Девочка как девочка.
И как все девочки, она росла
и все меньше смотрела на облака, а все больше — под ноги.
А как-то задрала голову
— а там, на небе, одна белая вата и пусто.
И вообще выяснилось, что
из девочек неожиданно получаются девушки, потом женщины, а потом — даже бабушки.
У которых дети повырастали и поразъехались, а внуки навещают,
но редко.
И еще эти бабушки болеют…
И тогда у нее над кроватью
появился список, чтобы сослепу долго не искать телефоны родных, друзей и знакомых.
И если приходило печальное известие, она вычеркивала очередное имя.
И все.
Жизнь есть жизнь.
Но, как ни странно, старуха
все равно ощущала себя девочкой, и в разговорах со сверстницами они друг друга так
и называли: «девочки».
Как-то раз старуха пришла
в гости к своей школьной подруге Вере на день рождения. Сидели долго на кухне, вспоминали.
— Вер, — помешивала она
сахар в чашке. — А ведь день за днем — и высыпалась наша жизнь, подруга, как песок
из ладоней…
— Подсласти чаек, — та подвинула
ей сахарницу. — Как у всех, подруга. Чем мы другие? А помнишь, как ты девочкой с
облаками разговаривала? Другие смеялись, а я так завидовала… особенно Синему Слону!
На вот, подарочек тебе… — и сняла с холодильника маленький стикер
на магнитике: Дональд Дак на розовом облаке. — Нравится?
— Нравится, — сказала старуха.
Взяла магнитик и отчего-то заплакала.
— Вот, теперь собираю, —
вздохнула подруга. — Внуки, когда изредка навещают, приносят.
Утенок ей понравился. Когда
шла домой, достала из кармана. Потешный. Сидел на розовом облаке и болтал ногами.
А в пятницу шла старуха
в магазин, смотрит — а над аптекой розовое облако, и на нем утенок Дональд Дак. Утенок
улыбается и машет ей огромной четырехпалой поролоновой лапой.
Она махнула в ответ.
— Чего это я, дура старая… — одернула себя старуха. Неловко оглянулась, сунула
руку в карман, как чужую.
А третьего дня села на скамейку
передохнуть, видит — девочка рядом ногами болтает и в небо смотрит.
— Слон, — говорит девочка.
— Синий. Без ног…
В небе плыл Синий Слон,
а за ним еще два маленьких.
— Он их подогнул, — сказала
старуха. — И за ним два слоненка. Видишь?
— Точно! — кричит девочка.
— И на последнем — мартышка!
— Держи, от мартышки! —
улыбнулась она и протянула девочке банан.
Время шло.
На улицу старуха уже не
выходила.
Теперь она уже не вычеркивала
людей в списке над кроватью, а просто сбоку рисовала облачко и на нем — человека,
о смерти которого ей сообщили. Только веселого, как Дональд Дак.
— Так лучше. — улыбалась им старуха и плакала.
И еще «эти», на облаках,
разговаривали между собой, а иногда — и с ней. Забавно так, когда все разом, перебивая
друг друга, как дети.
А некоторые и пели.
И старуха подпевала.
Поначалу она думала что
«эти» внутри нее говорят, в голове. А тут открыла форточку, а оттуда — как щебет
птиц в роще весной!
Распахнула фрамуги, смотрит
— все небо в розовых облачках, а на них все ее мертвые сидят. И, даже у тех, у которых здесь не сложилось (ну, там: семья, дети, внуки,
розовощекие битюки на коленях сидят, агукают), там, на облаке, у них дом — полная чаша: смех, толкотня,
и словно где-то пианино играет… Она аж зажмурилась, как на солнце в полные глаза
глянула.
— Надь, ты чего? Застудишься!
А вот и я к тебе…
Открывает глаза, смотрит
— у самого ее окна Синий Слон покачивается и вздыхает, а на Слоне — подруга ее стародавняя,
Верка. Что стикер ей подарила.
Сидит, улыбается.
Раз — и на пол рядом спрыгнула.
Смеется, ветром пахнет.
— Ты ж померла! — охнула
старуха.
— Зато вот на Слоне, — улыбается
Верка.
На кухню прошли и так до
утра и проболтали.
Утром она просыпается, на
кухне пусто — только окно в комнате нараспашку.
— Чего это я, дура старая, — вздохнула старуха и закрыла окна на задвижку.
А в среду словно позвал
кто.
Встала с кровати, к окну
подошла, а там — облако у самого подоконника покачивается. Все в цветах, как луговина
в июне. А за луговиной — река и дом бревенчатый у реки, где она родилась. Смотрит
— бабка ее, Антонина, дверь открывает. Теперь вон стоит на приступке, на нее смотрит.
Как против солнца смотрит — щурится, глаза
ладонью прикрыла.
Она по лугу к двери подошла,
но прежде чем войти, наклонилась — девочку ту хотела увидеть, что на скамейке тогда
сидела. Да темно, ночь еще.
— Надь, да долго мне тут
на сквозняках-то стоять? — улыбнулась бабка. — А и не узнать тебя! Давай, девка, заходи уже, зябко!
И она зашла.
______________________
Книга сказок Александра Блинова «Синий Слон, или Девочка Которая
Разговаривала с Облаками» выйдет в издательстве «Самокат» в начале 2018 года.