Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2017
Самый
страшный для меня вопрос, это какой у меня самый любимый фильм, самая любимая
музыка, самая любимая книга. Необходимость свести всю свою
жизни к чему-то одному приводит меня в состояние паники, как будто бы надо подвести
черту и в двух словах рассказать, о чем была моя жизнь, да и уместить сюда то
утро, когда все спали, а я вышел и долго пил кофе с молоком на солнечной
веранде, и та поездка с мамой в мерзлом автобусе, и зависание над
морским дном, когда я загадывал желание, перед тем как вынырнуть. Словом, тут
есть в чем покопаться психоаналитику, а вот вспомнить любимую книгу детства и
правда легко, то ли их было не так много, то ли в детстве все было как-то яснее
и прозрачнее.
После
того как я написал предыдущий абзац, я открыл браузер и набрал в поисковике
«Поезд Стихов», после чего узнал, что кроме того, что книга эта — издания 1974
года, иллюстрации к этой книге, каждую из которых я запомнил на всю свою жизнь,
созданы никем иным, как самим Ильей Кабаковым. Далее
я узнал, что предисловие написано Валентином Берестовым, а содержание этой
книги — это стихи 49 авторов из 25 стран, в основном соцлагеря,
но с вкраплениями и авторов таких капиталистических стран, как ФРГ, Англия,
Франция, США и Япония.
Открывает
сборник стихотворение «Скажите, кто испортил сыр, кто в нем наделал столько
дыр» Яна Бжехвы. Когда я уже вырос, я прочел эти же
стихи в книге Заходера и так узнал, что некоторые
писатели гораздо лучше реализовались как переводчики, вспомним хотя бы
гениальный перевод Заходером Милновского
Винни-Пуха. К слову сказать, в «Поезде Стихов» есть и
«вагон» с произведениями Милна.
А какие потрясающие у Бжехвы-Заходера остальные стихи
в сборнике! Точеный ритм «Волшебника Ковальского»: «Куда ни пойдете, Ковальских
найдете, везде и повсюду, на всякой работе», веселая утопия «На Горизонтских островах», триллер про сбежавший клей и так
далее. В «Поезде Стихов» я впервые прочитал, еще не зная, кто этот человек и
что он значит для мирового театра, стихи Бертольта
Брехта «Зимний разговор через форточку» и «Слива», здесь впервые открыл для
себя стихи Родари, Тувима,
Элиота, Лорки, Киплинга — все с гениальными иллюстрациями Кабакова.
Здесь познакомился с известнейшей,
как потом узнал, во всем мире доктором Сьюзи, в
сказке про слона Хортона, который был верен себе от
кончика хобота и до хвоста, а также с авторами, с которыми больше никогда не
пересекался. Например, с норвежцем Турбьерном
Эгнером, я еще долго мечтал, чтобы у меня тоже было
такое имя — Турбьерн, с японцем Ито Масао — «Песни, и щебет, и гомон птиц спрячу я в
красный мешок, а лепетанье цветов полевых спрячу я в синий
мешок…», с индусом Винадкумаром Сутой
— какое и тут прекрасное имя! — и многими-многими другими. Для меня,
советского ребенка, эта книга сама была что-то вроде путешествия — по мирам,
странам, языкам.
Я часто думаю, глядя на своего ребенка, о том, что
ограниченность мира, в том числе материального мира, в котором я находился в
детстве, нехватка источников новой информации, книг, событий, фильмов, заставляла
вглядываться в предмет, видеть больше, чем в него вложено, домысливать,
придумывать, фантазировать. Для меня рисунок Кабакова возле
стихотворения Ванды Хотомской «Июль», где был
изображен похожий на лепрекона человечек Июль
(вспоминаю по памяти), который стоял у тропинки, ведущей в кипящую зеленью
чащу, все более темнеющую в глубине, почти до черного со звездами цвета, — было
самым настоящим приглашением в чудо. Я часто смотрел на эту тропинку и
представлял, как пойду по ней, пойду, пойду и уйду….
Желтый цвет пригоршней полной
Липа сыплет.
Ходит в жёлтых лапоточках
С сотом мёда
Пчеловод из пчеловодов
Месяц Липец —
Так Июль когда-то звался
Средь народа.
Всё звенит, гудит, как скрипка, —
Липа, улей…
Полны музыки листочки
И травинки.
Вот не выдержало солнце
И с Июлем
В пляс под липами пустилось
Вдоль тропинки.
А когда махнуло солнце
Через прясла,
За околицу, за речку,
И погасло,
Взял Июль бутыль большую,
Два стакана,
Взял он пряников медовых
Два кармана.
Два стакана разболтались,
Как соседи,
И по саду заструился
Запах мёда.
Глядь — и самая Большая
Из Медведиц
Прибежала в сад за мёдом
С небосвода.
Получила столько мёду,
Сколько выпьет,
И урчала, попивая,
Как живая.
А что пряников медовых
Дал ей Липец!
И сегодня облизнётся,
Вспоминая.
Кстати
сказать, подводя черту под детскими воспоминаниями, иллюстрация в детской книге
абсолютно равна тексту по значимости для восприятия, и кто читал в детстве
сказки Шарля Перро с невероятными иллюстрациями Эрика Булатова, тот не сможет
их забыть никогда. И конечно же, эти книги с этими
иллюстрациями было первое, что я приобрел для своего ребенка. Но, увы и ах, у
этого поросенка оказался свой вкус! И кроме гениального Свена
Нурдквиста, создателя самой настоящей персональной
Вселенной, и многочисленных произведений Роальда
Даля, которого я, уже взрослым человеком, с упоением открыл для себя, мы мало в
чем сошлись. Михаэль Энде, полюбившийся мне когда-то
из-за «Бесконечной Истории», уступил в популярности не менее талантливому Якобу Мартину Стриду, который,
как мне кажется, умеет извлекать книги прямо из головы моего сына. А Рональд Руэл Толкиен, которого я почитаю
за автора, которого всякий интеллигентный малыш должен знать чуть ли не
наизусть, идет следующими номерами за талантливейшим Алмондом
Дэвидом и еще более экзистенциальной и пронзительной Кейт
Ди Камилло.
И
я даже не могу сказать, что эти авторы меня не потрясли, но… знаете, почему
«Макдоналдс» до сих пор популярен? Нет, не потому, что там весело и вкусно, а
потому, что выросшие дети водят туда своих детей, вспоминая, что когда-то в
этом месте, в субботу, они переживали ощущение праздника. И я не давлю на
своего ребенка, который не хочет читать про шлепающего по туннелям за Бильбо Горлумом, вполне возможно,
что это правильно, что одни праздники сменяют другие, как в свое время
Рождество сменило праздник Бога Митры.
Правильно,
но грустно, так же грустно, как вспомнить любимейшую детскую книгу и себя,
глядящего на тропинку, ведущую в начало жизни, ведь жизнь тогда только
начиналась, только открывала свои зеленые июльские завесы…