Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2017
Писатель и читатель в мире, потерявшем будущее
Литературные итоги 2016 года
Мы
предложили участникам заочного «круглого стола» три вопроса для обсуждения:
1. Каковы
для вас главные события (в смысле — тексты, любых жанров и объемов) и тенденции
2016 года?
2. Удалось
ли прочитать кого-то из писателей «ближнего» зарубежья?
3. Наиболее
интересные книги и новые тенденции в жанре нонфикшн.
__________________
Елена Зейферт, поэт,
доктор филологических наук (г.Москва)
1.
Читаю много — и по желанию, и по роду деятельности (работаю профессором кафедры
теоретической и исторической поэтики в РГГУ, веду литературный клуб «Мир внутри
слова» и мастерскую при нем).
Возможно,
я оптимист, но на мой взгляд, диапазон возможностей
литературы становится шире, полярнее, сущностной
нехватки в отдельных гранях литературы и явных пустот в ней нет. 2016 год в
первую очередь показывает полноту литературы, многообразие стилей, жанров,
форм, приемов. Русская литература находится в своем зените, ни о каком ее
упадке речь не идет, несмотря на то, что писателям не созданы условия оплаты их
ювелирной, глубинной работы.
Мой
читательский вкус с его разнообразной гаммой насыщен современной литературой.
Проза от крупных и средних форм (здесь мои кумиры Александр Иличевский
и Евгений Водолазкин) до короткого рассказа (к
примеру, разнообразная «Антология короткого рассказа», изданная «Русским
Гулливером»). Роман Александра Иличевского «Справа
налево» с присущей автору метафизикой ландшафта. Точеная голая простота
«Авиатора» Евгения Водолазкина. «Аппендикс»
Александры Петровой с созданным в романе призраком Рима. 2016 год радостно дразнил
мой интерес к метафизике метафоры, метаморфозах языка, произведениям, героем
которых является язык. Метареалист Андрей Тавров издал в этом году четыре (!) книги: «Державин»
(стихи), «Снежный солдат» (лирическая проза), «Поэтика разрыва» (эссе),
«Нулевая строфа» (близкий к полному корпус его эссе). Все жанры — знаковые для
необычной оптики и энергии зрения Таврова. А его
повесть «Клуб Элвиса Пресли», с намеренно небрежной кромкой слова, остатками
руды рядом с зернами золота (публикация в журнале «Волга»), выйдет книгой в начале
2017 года. В эссеистике мне интересен Александр Скидан
с его ювелирным броском слова, многомерностью зрения, способностью оживлять в
критической колбе произведения минувших дней.
Я
в первую очередь страстный читатель лирики. Европейская традиция метафоры мне
близка у германского поэта Яна Вагнера, с его бережным, шелковым языком. Мастер
резкого поэтического дара, с пружинящей, «застенчивой» экспансией, Ян Вагнер
отличается резко индивидуальным взглядом на реальность. Ни на кого не похожий
автор, чья сила во внутреннем ландшафте, — Алексей Александров с его
малотиражной книгой «ручной работы» 2016 года «Труба-зимы» в малотиражной авторской серии «Free Poetry». Книга стихов Ильи Семененко-Басина «Лира для диких зверей» изумляет
самодостаточностью, герметичностью, непохожестью стихов на
устоявшиеся в читательской традиции. Даша Суховей со свойственным ей саморазвитием
языка в малотиражной книге «Малый свет». Очень своеобразная,
живая, пружинящая книга Наталии Черных «Четырнадцать». Из книг переводов
открытием стала филигранная работа Алексея Прокопьева «Андреас Гриффиус. Сонеты».
Концентрация
лирики интересна мне и в не лирических книгах. Экзистен-циальный, пластичный дневник Ольги Балла
«Упражнения в бытии». Ряд критических книг с их экспрессией. Здесь Сергей Чупринин с его «Фейсбучным
романом», внутри которого словно прозрачный панорамный лифт и многочисленные
лестницы от факта к факту. Валерия Пустовая и ее глубокая
многослойная вещь «Великая легкость. Очерки культурного движения». Обзорная,
состоящая из слепков литературного времени книга Людмилы Вязмитиновой
«Тексты в периодике».
Последней
в перечне заинтересовавших меня книг (точку ставить все равно придется, а
перечислять хорошие книги я еще не устала) назову книгу о вечной жизни, книгу —
театр памяти. Это подготовленная Борисом Кутенковым и
его инициативной группой антология литературных чтений «Они ушли. Они
остались», посвященная безвременно ушедшим молодым авторам.
2.
Меня поразили украинские поэты в переводе Марии Галиной — Галина Крук, Катерина Калитко, Олег Коцарев, Марианна Кияновская.
Здесь совпадение метафоры с реальностью, европейского и русского, пребывания и
отсутствия. Сдержанной энергией, интенсивностью переживания мне интересна
поэзия армянского автора Ваге Арсена, открытым поиском,
месторождениями чувственных смыслов стихи латвийского автора Артура Пунте.
Один
из центральных интересов моего чтения — литература российских немцев. Многие из
них раньше жили в странах СНГ, а теперь, большей частью, проживают в Германии.
Меня приятно удивили коллективные сборники, подготовленные к печати Артуром Розенштерном, в том числе специальный номер германского
журнала «RHEIN!» с высокохудожественными произведениями немцев из России. Здесь
хорошие вещи самого Артура Розенштерна, Элеоноры Гуммель, Вальдемара Вебера, Мелитты Ротт и других писателей —
российских немцев. В 2016 году узнала о виртуозном, ювелирном таланте
российско-немецкого переводчика Венделина Мангольда,
редкий дар.
3.
Одна из тенденций — стремление создать как можно более полный контент, более точный слепок явления. В качестве примера
хочу назвать «Биографию театра», написанную Розой Штейнмарк
и подготовленную в 2016 году к печати Международным союзом немецкой культуры.
Роза работала заведующей литературной частью в Немецком драматическом театре в
Темиртау и Алма-Ате, в свое время опубликовала ряд статей в российских и
казахстанских СМИ об истории Немецкого театра. С 1992 по декабрь 2000 года как
главный редактор и ведущая немецкой телепрограммы «Guten
Abend» на Первом канале
государственного телевидения Казахстана она выступила автором документальных
театральных передач об актерах и режиссерах Немецкого театра. Все эти бесценные
материалы были рассыпаны, но наконец собраны в книгу.
Новое издание — документальный слепок жизни советского немецкого театра,
построенный на свидетельствах очевидцев, фиксации зрительской рецепции, синтезе
очерковой, мемуарной и дневниковой ткани.
Другая
тенденция — возникновение авторского лирического нонфикшн. Такова, к примеру, книга «Возвращение в Сухуми» Гурама Одишария, вышедшая в
издательстве «Культурная революция».
Кстати,
в этом же издательстве появилась еще одна феноменальная книга-нонфикшн
— «Клеймо» Оксаны Дворниченко, произведение,
построенное на основе видеоинтервью с бывшими
военнопленными. В ней исповедальность двух десятков
героев, чьи свидетельства охватывают всю Вторую
мировую войну и частично послевоенное время. Запись резонанса эпохи, на ее далеком
излете, дает определенный эффект не возмущения, а выпрямления восприятия. Это
еще одна особенность сегодняшнего нонфикшн.