Из стихов, опубликованных посмертно
С литовского. Перевод Никиты Аграновского
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2016
Перевод Никита Аграновский
Радаускас Хенрикас (1910—1970) — поэт, переводчик. Родился в Кракове. Во время Первой мировой войны жил в Новониколаевске (современный Новосибирск), в Литву семья вернулась в 1921 году. Учился в университете Витовта Великого (Каунас). Работал в Министерстве просвещения. В 1944 г. бежал на Запад. С 1949 — в США, трудился разнорабочим в промышленных городах (Чикаго, Балтимор), с 1959 — в библиотеке Конгресса США. При жизни Радаускаса вышло четыре сборника его стихов, три из которых сегодня считаются программными для литовской литературы: Фонтан [Fontanas, 1935], Стрела в небе [Strele danguje, 1950], Зимняя песня [Ziemos daina, 1955]. Радаускас переводил на литовский язык Т.Манна, С.Цвейга, Г.Гейне, И.В.Гёте, А.Ахматову, Б.Пастернака.
Аграновский Никита Сергеевич (1988 г.р.) — переводчик, историк искусства, художник. Окончил филфак СПбГУ (литовский язык и литература), факультет Свободных искусств и наук СПбГУ («Смольный институт»). Куратор проекта прикладного и современного искусства «Открытые мастерские». Живет в Санкт-Петербурге.
Возвращение
Рухнул ливень, и ночь промокла,
Пахло рыбами, пустотой,
Зелень листьев, их битые стёкла —
Это то, что ты взял с собой.
Что осталось теперь — лишь зелень,
Красный мех закатного пса,
Время мёрзлое, дым, что стелет
Серость облака по лесам.
Если будешь лежать в пустыне,
Потерявший себя в песках,
Возвращайся в сосняк, что стынет,
Тени в озере расплескав.
Видишь: берег, темнеют сваи,
Месяц бьётся лещом в сети,
Тень собаки. Собака знает,
Как ты мог столько лет идти.
Обещанье своё исполнив,
Слышишь: капли и шум земли.
Как Улисс, победивший волны,
Ты не знаешь, вернулся ли.
Голландия
Мельницы-пенсионеры тянут ладони к небу,
Призраки пёстрых коров лениво пасутся в каналах,
Белые жемчуга облака на черепице,
От края до края лежат рощи из гиацинтов.
Здесь, где в полотнах Вермеера время становится светом,
Спиноза тюльпанам внушал, что Бог обитает меж ними.
Белые мельницы
Под жерновами белых мельниц
Дробится время. Месяц зла —
Декабрь — сжал костёл в смертельных
Объятьях, смял его крыла.
И раз они взлететь не могут,
И я покинуть их не смог.
И кто в тот край найдёт дорогу,
Где дремлет фавн, лесной божок,
И месяц дует в свой рожок?
Закрытые двери
Цвет Сатурна — так странны глаза,
Ливень — россыпь свинцовой монеты.
Уж не чёрт ли, явясь, приказал,
Чтобы ночь напролёт силуэты
Проверяли на прочность стекло
И смывали обрывки столетий.
Кто вошёл в этот дом, где тепло,
Тот забыл о волах и о снеди,
И уже никогда не уедет.
Статуя
Птичий гвалт всё слышнее.
Не могу их поймать.
Их уносят дымы и туманы.
Не склониться к воде,
Не схватить проплывающей рыбы.
Снова голод проводит ко сну.
Не прилечь отдохнуть на траве —
Бронза, тысяча фунтов бронзы, —
Но для вас, подходящих к фонтану
В жаркий полдень сквозь крылья голубок,
Это просто зелёное тело.
Я, Джованни Кортона,
Демиург и кузнец Ренессанса,
За плечами — четыре века.
Братья, сёстры — все за одну неделю
Умерли. Чёрная смерть.
Отца закололи солдаты.
Вороны в небе над городом.
Мать моя утопилась.
Войны, голод и мор.
Я выстоял
Голым всю эту зиму.
Скульптору нечем топить.
Он давал мне пищу.
Вечный, двадцати одного года,
Правитель площади.
Бегущие дни на улице подмигивают, кричат,
Юные девы разглядывают мою наготу,
Англичане, бразильцы, японцы делают фотоснимки.
Я зелен, как платан по весне.
Крик в мутной пропасти неба.
Посыпался снег.
Предутренний город
Выйдет в холмы — белый призрак.
Холм продрогший и бог Ренессанса.
Владыка пропавшего города.
Отъезд
Всё небо в пятнах красной сажи,
Разлито золото по водам,
Ты взял в ладони эту тяжесть,
Вернулся, но ни стен, ни свода.
Дом рухнул, ночью переполнен,
И тучи — дым над пепелищем.
Прислушайся, что шепчут волны
Земле, уставшей и остывшей.
Ты видел в льдистой амальгаме:
Простор без имени и жизни
Лёг покрывалом над морями.
Ты всё забрал. Теперь — исчезни.