Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2016
Пятнадцать лет назад я
познакомился с учителем истории из небольшого города Александрия — Иосифом
Григорьевичем Спектором.
О бедности
провинциального учителя я знаю с детства, отец — историк, мать — учительница
младших классов, родители учеников дарили ей сирень, душистую и несъедобную, и
гардероб послевоенного учителя — осниа мэо мэкум порто, всё, что имею, —
на себе.
Но в изголовье у меня
на самодельных полках стояли Пушкин, Лермонтов, Толстой, Толковый словарь
Ушакова. Отец собрал несколько сотен книг, недоедая.
Похожая история
произошла с Иосифом Григорьевичем и его женой — Фаиной, на удивление красивой
даже в седине учительницей географии, но утонченные черты ее лица за неимением
в Александрии Тициана запечатлял фотограф, инвалид
Отечественной войны, в ортопедических ботинках, покрытых теплой украинской
пылью. В Александрии и Ватутине в июле было много пыли и подсолнухов, но (опять
это «но») даже семечки учителю непозволительны, высокие слова несовместимы с
семечками на губах.
Прекрасная Фаина
опровергла представление тысячелетней давности о том, что женщине довольно
красоты, и написала школьные учебники по географии родного края, заранее не
соглашаясь с «лозунгами» новой жизни:
— Купи кусочек родины.
Надо же так сказать.
Купи кусочек родины — с могилкой неизвестного солдата на обочине проселка.
Вчерашнего десятиклассника…
В Александрии наступало
лето. Учительница в пчелах и подсолнухах пешком творила географию родного края.
Учитель сочинял стихи, как у Наума Кислика:
—
Он сочинял, пока свеча
не
дочадит,
пока
подойник
в
сенях не грохнет сгоряча
и
не проплачет дверь по-вдовьи.
История фронтовика
Наума Кислика, с багровой вмятиной на лбу,
оставленной осколком от немецкой мины, учителя из Белоруссии, поэта.
Историк Спектор сочинял нравоучения, морализировал и призывал к
высоким идеалам, но в трещинах его идейных убеждений прорастали подсолнухи и
огурцы живой поэзии.
Подарки дождика и неба
без призывов. Чистый русский язык, благородная сдержанность формы:
Ночь.
И мерный бой часов.
За
окном — метель.
Снежный
край. Страна лесов.
Вологда.
Артель.
…………………………………………….
Утро.
Вьюга унялась.
Солнце
над сосной.
Счастье
— это каждый раз
приходить
домой.
Учитель часто побеждал
поэта и снова в трещинах его переживаний появлялись одуванчики, зеленые ростки
тополей — осокорей с чудесной
рифмой — «осень скоро».
И все-таки они
соединились — историк и поэт — в стихотворении трансцендентальной силы.
—
Седых веков седые пилигримы,
они
прошли песков
синайский зной,
и затворили воды за спиной
но
не забыли
куст
неопалимый
и
верили, что за Стеною плача
нас
ждёт и смех,
и
счастье, и удача.
Одно короткое
стихотворение. А много и не надо, чтобы написать его на камне.