Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2016
Дмитрий Бак, литературовед, критик (г.Москва)
Детское чтение бывает устроено
по-разному. Одно дело, когда родители тщательно рассчитывают до десятой доли
процента — какие книги ребенку совершенно необходимо прочесть, а какими можно и
пренебречь. У меня все было иначе: семья врачей, дома сотни медицинских книг и
сравнительно небольшое количество детских, покупавшихся без особой системы,
хотя – со вкусом и заботой. Плюс, конечно, регулярные посещения городской
детской библиотеки — псевдоготического особняка с витражами, темными коридорами
и стеллажами под потолок. Так получилось, что самыми любимыми далеко не всегда
были книги, которые «надо» прочесть («престижно», «полезно»), а просто любимые
без всяких привходящих причин. То есть те, которые все время перечитывались,
перелистывались, почти заучивались наизусть. Среди них была одна, которую я мог
сначала слушать, а потом читать сам до бесконечности — это был роман шведского
писателя Улле Маттсона «Бриг "Три лилии"».
Кажется, ни до, ни
после никаких других книг Маттсона не переводили, мне
они, по крайней мере, не попадались, хотя я усердно искал знакомое имя в
библиотечных картотеках. Почему перевели именно эту книгу? Может быть,
издательскому начальству показалась актуальной история про бедных шведских
рыбаков, вечно борющихся с нуждой на берегу холодного моря? Впрочем, никакой
«освободительной борьбы» против эксплуататоров и угнетателей, как и других,
обычных для советского времени тем, в романе Маттсона
не было. Были картины совершенно незнакомой далекой жизни, какой-то неведомой
Швеции, которую я тут же отыскал на карте.
Прошлым летом, занимаясь бесконечным
разбором книжных залежей на даче, я вдруг наткнулся на знакомый том в
потрепанной голубоватой картонной обложке. Отправить в утиль рука не поднялась,
поставил старшей дочери на книжную полку. Не знаю, сможет ли, захочет ли она
читать Улле Маттсона, но, между прочим, и мне не
захотелось ни перелистывать книгу, ни, тем более, искать «Бриг "Три
лилии"» в интернете. Пусть уж детское впечатление останется чистым, пусть
я и следующие
годы буду помнить то, что помню сейчас, через полвека. Там где-то вначале была
песенка, которую бабушка-рыбачка пела мальчику по имени Миккель.
Начиналась, кажется, так:
Эту рыбу зацепила я
крючком,
Эту — вынула из моря хомутом…
А может быть, все звучало иначе —
желающие могут проверить.