С армянского. Перевод Светланы Авакян
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2015
Жил царь Хосров. И был он богаче
всех богатых царей и не имел себе равных. Много славных дел совершил он: дворцы
построил, сады посадил, цветники разбил. И был у него густой кедровый лес, а
для орошения его повелел царь вырыть водоемы. Было у него множество слуг и
служанок. И так много паслось в его степях домашнего скота, что все цари
Востока и Запада вместе не имели столько.
Могучие цари стран Юга и Севера платили ему дань, и скопилось
у Хосрова несметное количество золота и серебра.
Приглашенные на царский пир родовитые дворяне и князья
славные восседали вокруг него на четырех сотнях подушек, а прислуживали им
бесчисленное количество рабов. Музыканты, певцы и плясуньи развлекали
достопочтенных гостей.
Да, был Хосров самым знатным среди
царей, — и из тех, кто был до него, и кто царствовал ныне.
Трубят царские слуги, спускают охотничьих собак и соколов,
берут сети для охоты на оленей, дворцовые кузнецы куют подковы для коней. Это
царь Хосров со своим лучшим другом богатырем Фахрадом отправляетсяна охоту. Во
всем восточном мире знали богатыря Фахрада как
мудрого полководца. Не проиграл он еще ни одного сражения. Случалось, и с
малочисленным войском выходил биться с могучими горными племенами. Он сумел
поставить на колени даже наводящих страх своими неожиданными набегами хитионов и маскутов, обложил их
данью. И называли все его Героем.
Вот отправились царь Хосров,
полководец Фахрад и двое их друзей путешествовать по
стране и охотиться. Опостылела им однообразная и распутная жизнь во дворце.
Бешеные кони неслись со скоростью ветра, оставляя далеко под
копытами горы и ущелья, и всадники разили стрелами оленей, ягуаров, перепелок и
куропаток. А усталые после богатого событиями дня царские придворные и слуги
разбивали шатер с царским гербом, усаживались вокруг костра и до утренней зари
беседовали и вспоминали о разном.
В одну из таких ночей сидел царь Хосров
опечаленный, рассказывает он Фахраду свой сон,
увиденный прошлой ночью: «Таинственный был сон, и даже сейчас, вспоминая, весь
в испарине…» Говорит: «Бросился я за красивым молодым оленем, добрался до
каменистой местности, натянул тетиву, сразил первой стрелой. Рухнул олень, весь
в крови, бьется, словно молит меня о чем, я и сам закричал, пробудился».
«К добру твой сон, царь,— отвечает Фахрад,—
только знаешь, удивительно, как же такое возможно, чтобы два человека одно и то же во сне увидели?! И в моем сне появился олененок,
носился в бескрайних полях, я за ним следом, долго настичь не мог, остановился
он у горы, некуда ему больше бежать, превратился неожиданно в красивую
девушку… Сказала она: "Возвращайся домой, охотник, пришли мать сватать
меня"».
Насупил брови царь Хосров,
погрузился в раздумья. Фахрад говорит: «Напрасно
печалишься, царь, все это только сон, тысячи таких снов видишь. Одно скажу — к
добру твой сон!»
Рассмеялся царь, успокоился за беседой и другими историями.
На рассвете повелел царь Хосров
слугам запрячь подводы с охотничьими трофеями, чтобы возвратиться в столицу. И
царь с Фахрадом отправились в город
Спер, что в Гаваре, чтобы поточнее узнать о
богатствах страны своей и познакомиться с жизнью народа. До захода солнца
въезжают они в маленький город. Едут по улице и видят, как выходит из ворот
девушка, да такая красавица, точно солнца луч! Какое там! Солнце ничто в
сравнении с ней! Луной назовешь, — не сравнится с ней и луна. Не видели еще в
жизни такой красавицы. Остолбенели оба, с места сдвинуться не могут. Пришел в
себя царь Хосров и стегнул своего коня, встал тот на
дыбы, копытами бьет, перед девушкой склоняется.
«Как звать тебя, красавица?»
«Бамбиш».
«Несравненная, имя у тебя
прекрасное, Бамбиш, сам царь перед тобой голову
склоняет. Охотился я, приехал к вам, о стране узнать хотел, а увидел тебя, и не надобно мне ничего — ни охоты, власти. Согласна ли ты
стать царицей в моей стране?»
Смеется Бамбиш: «И вправду, царь,
как влюбится человек, так сразу голову теряет. Да только странно мне, — не
знаешь ведь ты меня, царь. Так что же ты так скоро сердце свое открываешь?
Много служанок у тебя, наложниц, танцовщиц, и все они рабыни твои. А,
оказывается, не знаешь ты ничего про женщину. Ежели
сердце ее не полюбит, то все равно ему — царь ты или прах, или ничто…»
Красивый и мудрый ответ Бамбиш
удивил Фахрада, повторяет он мысленно несколько раз:
«К добру сон, Хосров, к добру».
И видит царь, что очарована девушка не им, а
полубогом-богатырем, — так она смотрит на Фахрада.
Оскорбленный, вздернул поводья, и узкие мощеные улицы маленького города
взорвались под копытами его бешеного коня.
Оставил Фахрад девушке свой
золоченый перстень, на котором печатка с кабаном, в знак того, чтобы ждала его.
А царь Хосров возвратился в
столицу, уединился в своей опочивальне. Царские слуги и придворные знают, какой
гнев последует за этим уединением: разговаривают все шепотом.
Старый сенекапет1
входит, склоняется перед царем в низком поклоне: «Ты вырос у меня на руках,
царь, и со дня твоего рождения до ныне не видел я тебя таким сердитым. Что случилось? Раздели со мной
свои думы, облегчи душу».
И царь Хосров рассказал все
случившееся своему учителю сенекапету Взрмиру.
Внимательно выслушал его старик, а потом, нахмурив брови и
потерев лоб, говорит: «Все мне ясно, как Божий день, царь. Девушка полюбила Фахрада, но ты не должен терять надежды: мудрость гласит:
"Там, где сила, любовь бежит". Знай, царь, так было всегда, так будет
вечно. Не позволяй победить себя сомнению, помни: ты — голова, Фахрад — ноги, и как прикажешь, царь-повелитель, туда они и
пойдут!»
«Ты прав, Взрмир сенекапет. Выйду на бой с ним, останусь со стыдом — сколько
раз в детстве, во время игр, валил он меня, побеждал. Прикажу его убить — снова
ничего не добьюсь. Помнишь, когда у царицы молоко пропало, перестала она
кормить меня грудью, так мать Фахрада ее заменила.
Скажут: убил молочного брата. Что же делать, дай совет, учитель Взрмир?»
«Нет, царь Хосров, не будешь ты
сражаться, не убьешь ты богатыря, не осквернишь молоко детства своего. Не может
одна женщина иметь двух мужей,— говорит,— зови Фахрада,
царь, поставь ему условие».
Царь последовал совету, позвал Фахрада
во дворец. Трапезничают они, выходят в сад на прогулку по кедровой роще,
доходят до фонтанов, беседуют о политике в стране и мире, и вдруг царь говорит:
«Ты мой молочный брат, Фахрад, не хочу из-за девушки
осквернять молоко детства нашего. Давай решим полюбовно: срок тебе двенадцать
месяцев, триста шестьдесят пять дней, бери кирку и лопату, ступай, проруби гору
Биситун. Прорубишь — девушка твоя, не исполнишь — мне
она достанется. Лучше соглашайся, полководец Фахрад».
Отвечает полководец: «Верно, не сам ты все это придумал, были
у тебя советчики, но ради любви Бамбиш любое твое
условие приемлю».
Удаляется из дворца полководец Фахрад:
взял припасов на год, инструменты загрузил на арбу, поехал и разбил у горы Биситун шатер. Работает он денно и нощно. Жару сменяет
холод, лето сменяет осень с проливными дождями, полетели журавли в теплые
страны.
У Фахрада уже борода до пояса, а он
все работает, глаз не смыкая, рук не покладая.
Однажды приходит к нему старик-адьютант,
который пересекал с Фахрадом и пустыни, и моря,
подчиняя народы и племена, в светлые холодные ночи сидел он с ним у огня,
поддерживал в минуты печали и тоски, раны боевые врачевал.
Говорит адьютант: «Фахрад, сынок, служил я тебе долгие годы, видел на поле
брани полет твоей мысли и удар руки твоей. Видел, как умом своим закрыл перед
дикими горскими племенами ущелье Чоре. Видел падение
твердынь и крепостей под твоим прозорливым взглядом. Да только сейчас, сынок,
удивляюсь твоей недальновидности, тому, что ты сейчас делаешь. Погляди, скоро
год, а ты и половины пути не прошел. Неуж-то
не понимаешь, что гору эту не пробить, из песка она: ты роешь, а она осыпается,
снова горой встает перед тобой. Сколько ни трудись, но ни
за год, ни за тысячу лет ничего ты не добьешься. Одумайся, Фахрад,
отважный полководец, выходи из горы, неужели не чувствуешь, что этот
струящийся, истекающий песок — все пустое, бренное время человеческое?
Хитростью Взрмира царь Хосров
заточил тебя во времени. А сам заберет Бамбиш себе в
жены. Скоро исполнится год, как ты здесь, и станет она — женой царя. Посылая
тебя сюда, знали они, что сколько бы ты не трудился,
все в песок уходит: гору сроешь, новая гора встанет перед тобой. Это и есть то
время, за которое Бамбиш смирится с мыслью, что она —
жена царя Хосрова, а ты успокоишься, потому что во
время работы похоронишь свою потерю в этих песках. Возвращайся, сынок,
возвращайся в мир, отважный богатырь, уснуло твое войско на границе, враг
безбоязненно входит в нашу страну».
«Обманул меня царь»,— сказал Фахрад,
обхватив голову руками. Посидел молча на песке, потом поднялся
и говорит старику: «Прощай».
Обнажился он до пояса, подбросил в небо старую лопату острую,
вытянул шею, и вонзилась лопата в сонную артерию, брызнула кровь на песок,
окрасила его в алое.
Возвращается старик-адьютант в
столицу, приносит во дворец весть о смерти богатыря. Повелевает царь на три дня
приспустить знамена, закрыть все магазины и хлебные лавки. Звонят церковные
колокола, проходит погребение, герою подобающее.
А Бамбиш, услышав о свершившемся, в тот же день выпивает яд.
Говорят, что, отправляясь на охоту, царь Хосров
иногда впадает в минуты помрачения, стоит перед горами над ущельем, кричит: «Фахрад! Бамбиш!», лицо себе
раздирает, криком исходится…
А мы по невинно погибшим скажем:
«Упокой, Господи, их души!»
Редакция
благодарит Вано ХЕЧОЯНА за предоставленное право
публикации
перевода сказки Левона Хечояна «Царь Хосров»
____________________
1 Сенекапет — (арм.) личный секретарь царя, заведующий царским архивом.