Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2015
Кудимова Марина Владимировна — поэт, переводчик, публицист,
литературовед. Родилась в Тамбове, там же в
Руки
Вот-вот — и эти руки старые
Обмечет сеточка и «гречка»,
Но будут всё держаться парою,
Как два совместных человечка.
Их сочленения скользящие
Несут свой груз — и не роняют.
Так в долгом браке состоящие
Друг друга только дополняют.
И никого никто не хавает,
И никого никто не строжит.
Где левая поддержит правую,
Где левой правая поможет.
Так катерок речной флотилии
Страхует пароход усталый:
Одна — в молитвенном усилии,
Другая — со свечой подталой.
Им пособляет сила вышняя
Плыть в соответствии с судьбою.
А я меж ними — третья лишняя,
Сама как будто бы собою.
Но никуда они не денутся —
В последнем спазме встрепенутся,
В предвечном рукобитье встренутся
И на груди моей сомкнутся.
* * *
Изморось, похожая на снег,
Но ещё не снег.
Времена, похожие на век,
Но ещё не век.
Междуснежье это, междувечье
—
Как недомоганье человечье:
Полусон, неразмыканье век,
Недоговоренье, междуречье…
Перед сном
На окнах накипают стразы,
Грядёт метель.
Пусть устарели наши базы
И наша цель,
Пусть невподъём берём беремя
И туп тесак,
Пусть разное вершится время
На всех часах,
Но женщине дана отсрочка,
Пока все спят,
И светится её сорочка —
До самых пят.
Переслоились поколенья
Битьём, нытьём…
И мы найдём упокоенье,
И мы найдём —
За вечной мерзлотою кольской,
Где нет проблем…
А женщина ладонью скользкой
Наносит крем.
* * *
С гнёзд не поднимается дичина —
Значит, и у севера есть юг.
Боль длиннее, чем её причина, —
Острый угол и крепёжный крюк.
Боль многоэтажна, и за нею
Ни тебя не сыщешь, ни меня…
Бурный след кильватерный виднее
Флагманского белого огня.
Держидерево
За деревнею Потерево
Не по климату, мятежно
Палиурус — держидерево —
Оградил предел коттеджный.
Средь цветочков жёлто-кисленьких,
Мелковатых, как минуты,
Вместо выростов-прилистников —
Два шипа: прямой и гнутый.
И внезапно всем спохваченным
Умозрением тугим
Возвратилась я к утраченным
Впечатленьям дорогим —
Как с усердием любителя,
Двигаясь от точки к точке,
Рисовал мой дед Спасителя
В Нотр-Дамовом веночке.
Я, растя в тайге пиловочной,
На большом лесоповале
Думала, колючкой проволочной
Богу голову сковали.
Зелена живая изгородь,
Бур Его венец терновый.
Полыхает, будто Искороть,
От зари посёлок новый.
Палиурус подвизается,
Не обманываясь торгом:
Шип, что прям, во плоть вонзается,
Шип, что гнут, дерёт с поддёргом.
Что же я, дитя режимное,
Не подброшу пакли серной?
Держидерево, держи меня
На дистанции замерной.
Пронизай, на всё готовую,
В тонких маревах являйся
И колючкою Христовою
В мои помыслы вцепляйся.
* * *
Накануне беды и разлуки
Так надсадно вопят поезда.
Одиночества русского звуки,
В гулком небе немая звезда.
Нет уже никаких средостений
Для души, поглотившей хулу.
Одиночества русского тени
Бдят навыстойку в каждом углу.
Только совесть натруженно дышит,
Только боль своё бремя несёт.
Не стесняйся — никто нас не слышит,
А услышит — никто не спасёт.
Присягни на воде и на хлебе,
О Борисе и Глебе взгрустни.
Одиночества русского жребий,
Нам твои предуказаны дни.
Высшей пробы твоей, высшей меры
Нам не внове добротный закал.
И туда не пройдут БТРы,
Где Христос напоследок взалкал.
Война
Война — это сын, стон,
Библейские мор, глад.
Но гибель без похорон
Ещё не ведёт в ад.
Война — это тыл, блуд,
Измен и торгов ряд.
Но там, где тебя ждут,
Ты верен, любим, свят.
Подбит головной танк,
Сожжён броневой гроб.
Но, раз оголён фланг,
Пехота пойдёт в лоб.
Война — это сыпь, тиф,
Трассёра больной свет.
Но если герой — миф,
То нас —
никого — нет.
Лепёшка
Если голод и кишки в гармошку,
Никаких изысков не хочу.
Но за самаркандскую лепёшку
Что имею, то и заплачу.
И в чаду предсмертного угара
Не куплю другую никогда —
Только ту, с Сиабского базара,
Где урюк, инжир и парварда.
Пусть от стенки вечного тандыра
Маркою отклеится патыр,
Тмином разразится на полмира,
А уж маком — и на целый мир.
Огненный, с чернотцами припёка,
С корочкой, цепляющей десну…
Я его приму, как дар Востока,
И ожгусь, и юность помяну.
И на каждом семечке сезама —
Ну, кунжута, чтоб в словарь не лезть, —
Древняя проступит анаграмма,
Согдианы золотая весть.