Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2015
Анна
Фёдорова — переводчик, прозаик,
журналист. Родилась в Москве, в настоящее время живет в Италии. В ее переводах
выходили произведения Луиджи Малерба,
Лучану Литтиццетто, Франко Арминио, Эммануэле Тонона, Дачу Мараини… Работает в итальянской редакции радиокомпании
«Голос России».
Разные и неповторимые
Итальянцы: сотни мыслей и сотни идей одновременно. Нация парадоксов. Единая и в то же время разрозненная, сплавленная из диалектов и местных традиций. Итальянца как такового не существует. Итальянский народ — мечта, желание, но и устоявшийся факт. Я живу в Италии, общей по крови, религии и языку, но в то же время эта страна разделена правительствами, законами, диалектами, традициями и формой макарон. Неизменны только спагетти. Всегда было сложно объединить эту смесь в нечто цельное и придать ей единое звучание. «Мы едины только во время чемпионата мира по футболу!» — часто можно услышать от жителей полуострова.
Итальянцы все разные и по-своему неповторимые.
Только за границей представители Апеннин объединяются в общее понятие «итальянец», внутри же страны живут пьемонтцы и ломбардцы, апулийцы и тосканцы, сарды и сицилийцы, неаполитанцы и так далее.
А можно поделить еще точнее, по городам и весям: в Аветране — аветранези, а в Мандурии — мандуриани, и у каждого городишки свой характер.
Бенедетто Кроче утверждал, что характер народа — в его истории, это вся его история, ничего кроме истории. Всегда есть риск заблудиться в джунглях исторических событий, которые образуют жизнь и суть нации; мне кажется, что выделять таким образом эссенцию итальянского характера, пожалуй, будет слишком трудоемко и объемно.
Итальянец — добрый, гениальный, ленивый, анархичный, архаичный, мудрый, трудолюбивый, скептик, святой, герой, богохульник, головорез, добропорядочный налогоплательщик и коррупционер — любые определения найдут себе место в итальянском характере. Возможно, больше чем какая-либо другая нация итальянцы с ног до головы окутаны стереотипами, которые активно создаются за пределами страны. Какими только ярлыками их не награждают, и это своего рода мировое признание итальянской неординарности.
Ла Скала. Опера. Театр
Впервые я встретилась с итальянцами в театре. Мне было, кажется, 7 лет, когда в Москву приехал знаменитый Ла Скала. В тот момент я только начинала свою короткую балетную «карьеру» и волей судьбы меня занесло в массовку знаменитой оперы.
1989 год, ребенок последнего советского десятилетия и божественные итальянцы. Божественные, потому что Италия — другая планета, потому что голоса — как у небожителей, а глядя в оркестровую яму Кремлевского дворца съездов, чувствуешь, как дух захватывает, и вовсе не от высоты, а от впервые увиденных настоящих музыкантов.
Мне довелось исполнять роль одного из маленьких бонз, японских детей-монахов, которые слезно упрашивали надменную принцессу Турандот пощадить красавца персидского принца и не отрубать ему голову.
Опера «обытальянивает». В труппе были как местные звезды, так и артисты других национальностей. Партию Турандот исполняла болгарка Петя Дмитриева, она говорила по-русски. В Ла Скала пели лучшие голоса мира. Однако главное тогдашнее впечатление — яркие, экспрессивные, обожающие детей и постоянно улыбающиеся люди.
Риккардо Мути, гениального дирижера, я чуть не сбила с ног в кремлевском буфете: пересекла путь, точнее подрезала, чтобы он не оказался впереди нас у стойки. Я была голодная, замученная долгими ожиданиями своего выхода на бесконечных изматывающих репетициях и, замечтавшись о жульене и бутерброде с красной рыбой, поскользнулась и упала прямо под ноги великому дирижеру. Мути сиял своей итальянской улыбкой и бормотал что-то вроде: «Pazienza! Ничего не поделаешь! Бамбини всегда бамбини!»
Горячую любовь итальянцев к детям я уже тогда почувствовала очень хорошо. У нас никто бы и внимания не обратил на такое происшествие. А тут все заохали, защебетали, заизвинялись, заулыбались… Стыдно мне не было, это точно. Подумаешь, дядька из оркестра, с ним еще таких три было. Моей маме тут же предложили конфетки, кофе, но она отказалась. Простая советская женщина, она была в ужасе от случившегося: мама в отличие от меня понимала величие Риккардо Мути, ей было очень стыдно за мою бестолковость и невоспитанность.
Дети и взрослые
Когда видят хорошеньких детей, итальянцы не могут сдержать своего умиления. Руки у них вытягиваются, чтобы погладить пупсика по головке, потрепать по спинке, ущипнуть, обнять, а с языка сыплются комплименты маме-папе. Мы, холодные северные люди, конечно, к такому не привыкли. У нас чужих детей, пусть даже самых прекрасных на свете, не принято трогать, брать на ручки и сюсюкать с ними, если это не родственники. И мои холодные северные дети неизменно реагируют на такие проявления эмоций взглядом исподлобья, слезами, криками.
У нас существуют определенные границы, а у итальянцев территория личного пространства очень подвижна. При первом же знакомстве тебя могут обнимать, целовать, трепать по-дружески и хлопать по плечу, выражая свое расположение. Это вовсе не означает отсутствия хороших манер. Просто их зона удаления от собеседника при разговоре намного меньше среднеевропейских шестидесяти-восьмидесяти сантиметров. Чем ближе собеседник — тем больше его дружеское расположение, а в процессе разговора, по мере таяния льдов, пространство между говорящими может сузиться и еще значительно больше.
Как только ребенок достигает более-менее сознательного возраста, ему зовут гостей на день рождения. Всю группу детского сада или целый школьный класс плюс соседи. Детский день рождения — это прекрасный повод устроить потрясающий веселый праздник, с клоунами, аниматорами, танцами, беготней и огромным тортом. Именинник на несколько часов превращается в настоящего короля.
Любовь итальянцев к детям безгранична: им постоянно покупают сладости или какую-нибудь приятную мелочь и часто позволяют все, или почти все. Бытует мнение о невоспитанности маленьких итальянцев: носятся в ресторанах, кафе и других общественных местах, шумят, так что себя не слышишь, пристают к взрослым. Это плещется через край внутренняя свобода, радость жизни, солнечная энергия, преобразующаяся в механическую. Истинная же невоспитанность проявляется по-другому.
Реальность и стереотипы
Да, итальянцы пьют много кофе, крепкого кофе. Разного кофе. Эспрессо и капуччино, но только не американо (большая чашка слабого кофе). На завтрак — с круассаном или песочным печеньем, или просто ароматный и черный. Маленький повседневный ритуал, впрыск коричневой энергии кофеина, пауза во время работы, глоток бодрости после дневного сна, деловое или просто свидание.
Да, итальянцы обожают футбол. Он неотделим от итальянцев. Во время грандиозных матчей жизнь на улицах замирает. Те, кто не интересуется пинанием мяча, все равно в курсе последних футбольных новостей. Играют даже женщины. И каждое воскресенье, помимо традиционных обедов у мамы, проходят всевозможные матчи на разных уровнях. Газеты пестрят соответствующими заголовками. Посетители ночью в барах и комментаторы по телевизору обсуждают состоявшиеся встречи. Во время исполнения гимна перед матчем итальянцы испытывают национальную гордость, и кое-кто может даже прослезиться.
Да, итальянцы поют, всегда и везде, напевают,
заливаются, подпевают, мурлычат себе под нос, голосят,
разливаются, басят, горланят, тянут, распевают во весь голос, фальшивят и
радуются. Да, но не все рождаются голосистыми певунами, однако,
стереотип жив. «О, Sole, o sole mio!»и
«Volare oh oh, cantare, oh-oh-oh-oh» — эти хиты знают все.
Да, итальянцы живут искусством — во всех смыслах, у них врожденное чувство прекрасного, и из всего они способны создать произведение искусства, даже из тарелки макарон. Вокруг культуры и искусства создан потрясающий бизнес, который кормит и поит изрядное количество людей. Возрождение, Великий Рим, Средневековье… Это не пустые слова для жителей полуострова. В каждом городе, городке и городишке обязательно есть своя история — средневековые замки, античные развалины и даже доисторические поселения. Некоторые держат дома статуэтки Юлия Цезаря или другие предметы, напоминающие об античности, — для вдохновения. Здесь нет противопоставления телесного низа и возвышенной души. Здесь все гармонично, прекрасное сочетается с полезным, красота вписывается в окружающую жизнь, в привычный быт. Она повсюду. Легка и воздушна.
Да, итальянцы обожают пасту и пиццу. Есть такие люди, которые не представляют свою жизнь без макарон. Например, наша бабушка. Для нее паста на обед — это святое. Это не просто еда, это ритуал, это — все. Пасту она готовит каждый день. Та должна быть свежесваренной, чуть жестковатой — на зубок, заправленной свежеприготовленным соусом, традиционно помидорным. Однако, разновидностей соусов для пасты — сколько звезд на небе. Здесь варят пасту, отсчитывая минуты по кулинарным часам, и каждый итальянец уверен, что только в Италии умеют готовить настоящую пасту. За границей, если повезет, можно найти вкусные спагетти, но будьте уверены — их автор будет родом с Апеннин.
Среднестатистический итальянец каждый субботний вечер посвящает пицце. Приверженцы здорового питания едят ее раз в две недели, а то и раз в месяц, но с не меньшим трепетом.
Большая итальянская семья. Надо признать, что стереотип уходит в прошлое, поздние браки и низкая рождаемость делают свое дело. Однако значение семейных связей остается — бабушки, прабабушки, прадедушки, кузены и кузины, тетушки и дядюшки, другие родственники разных степеней родства играют важную роль в жизни итальянца: они служат той огромной подводной частью айсберга, которая придает ему стабильность.
Солнечность и радость жизни, присущие итальянской натуре, помогают даже будни превратить в праздники. Жители «сапожка» способны из всего сделать радостное торжество, даже из… забастовки: их забастовки похожи на карнавальные шествия. Народ умеет получать удовольствие от жизни: и работают, и бастуют со вкусом.
Итальянцы креативны, они замечательно умеют приспосабливаться к жизни: если подводный чехол для фотоаппарата не по карману, его можно запросто сделать самому из пластикового пакета. По части «сделай сам» — это очень рукастый и предприимчивый народ.
Папа. Католичество. Вера
Да, итальянцы приверженцы католицизма. Несмотря на то, что они все время ругают церковь и недовольны ее излишним влиянием на жизнь, большая часть из них соблюдает все положенные церковные таинства: крещение, первое причастие, миропомазание, венчание — все это обязательные вехи в жизни итальянцев. С детского сада час занятий в неделю отводится на религиозное воспитание, хотя страна по законам — светская и при желании от часа закона божьего можно отказаться, заменив его на другую учебную дисциплину. Однако никто так не делает. А после школы детей несколько раз в неделю отправляют учить катехизис. В маленьких городках социальная жизнь вертится вокруг церкви и оратории — это место, где мальчишки и девчонки собираются после школы поиграть в футбол или просто потусоваться, для женщин здесь организуют курсы шитья или вязания крючком, а по вечерам устраивают танцы для всех желающих. Однако все это — с благословения церкви и на подвластной ей территории. Местные священники активно участвуют в общественной жизни и реально «пасут свою паству», как в церкви, так и за ее пределами. Надо сказать, что католический храм — это не только место для молитв и дом Бога, это целый социально-культурный узел. Здесь устраивают художественные и фото- выставки, концерты разножанровой музыки, проводят кинопоказы и даже театральные представления. Церковь — как пирог с прослойкой из свободы и терпимости и приторной религиозной пропиткой. Но, опять же, тут есть противоречие — церковь мешает, ею возмущаются, все хотят свободы от нее, но позволяют ей руководить, и никто не мыслит себе воскресенья без обращения папы, которое каждый раз посвящено какой-нибудь актуальной мировой проблеме.
Надо сказать, что нынешний папа Франческо в большой чести у всей нации — и у верующих, и у атеистов.
При этом церковь в Италии отделена от государства, что прописано в конституции, и официально на политические дела страны никак не влияет. Ватикан живет своей государственной и политической жизнью, однако постоянно находится в тесном духовном контакте с народом. Что неудивительно. Ведь по статистике 90% итальянцев считают себя католиками. Католичество вросло в итальянскую жизнь и, кажется, никакая буря не сможет его из нее выкорчевать. А что касается веры — это для меня загадка. Похоже, что итальянцы больше верят в чудеса и больше подвержены суевериям, чем реально полагаются на Бога.
Болтливость. Язык и речь
Да, итальянцы ужасно болтливы! Слова сыплются из них и катятся во все стороны, как горох из лопнувшего мешка. Они очень общительны и всегда готовы идти на контакт. Я и сама очень люблю поговорить, поэтому чувствую себя в Италии очень уютно.
Непринужденная беседа о том о сем — это одна из форм социальной активности, благодаря ей поддерживаются нужные связи, завязываются новые, жизнь течет вперед, сопровождаемая легкой и приятной болтовней. Она везде — в магазине и в аптеке, в баре и у врача, на заправке и за столом, на пляже и в кино. Это не стереотип, это образ жизни. У нас здесь принято ходить по магазинам, чтобы навестить знакомых продавцов, обсудить последние новости и просто отвести душу в хорошей компании в супермаркете!
Беседа — это возможность поделиться своими эмоциями с соседом, разделить его переживания, обменяться мнениями, энергией, поддержать друг друга. И неважно, знакомы люди или нет, всегда найдется что обсудить!
Возможно, в том, что итальянцы так любят поговорить, — вина самого языка. Он не только красив и услаждает слух, но и очень зажигателен. Он — как гейзер. Горячий и заряжающий. И невероятно эротичный. Все пикантные темы обретают на нем высокое и манящее звучание, говорить о любви по-итальянски — настоящее удовольствие.
Как известно, итальянские диалекты так сильно отличаются друг от друга, что часто жители севера и юга просто не могут доходчиво объясниться. Да что там: в одном регионе, бывает, встречаются такие разные диалекты, что о понимании и говорить не приходится.
Зато всех объединяют…
Жесты
Есть мнение, что итальянцы могут объясняться только с помощью жестов. Жестикуляция — такая же неотъемлемая часть итальянского образа жизни, как паста, пицца и вино. Наверное, ни одна нация не обладает таким большим «словарным» запасом жестов. Беседа без жестов кажется куцей, лишена одной из своих красочных составляющих. Жесты — живопись самовыражения. Богатый язык мимики и жестов делает итальянцев очень театральными, создает особый рисунок общения, близкий по природе пантомиме.
По одной из версий, итальянцы придумали язык жестов между XIV и XIX веками, когда Италия находилась под властью иноземцев: испанцев, французов, австрийцев. Чтобы скрыть смысл коммуникации, итальянцы стали использовать жесты. По другой версии, язык жестов восходит к древнегреческим поселениям на юге полуострова: в районе Неаполя археологи нашли античные вазы, на которых нарисованы люди, жестикулирующие «по-итальянски».
В общем, по всей Италии жестикулируют одинаково, но есть и региональные различия. Любители классификаций и точности насчитали 39 форм складывания пальцев и ладони, 6 направлений и 35 местоположений жестов на теле. Играют роль, конечно, скорость движения и длительность жеста. Здесь любят кивать головой по любому поводу, и часто жесты выражают определенные поведенческие коды. Достаточно представить себе Неаполь и неаполитанцев. Они понимают друг друга с полужеста, жесты несколько замедляют местную скороговорку, подключая к общению тактильное и визуальное восприятие. Для меня, иностранки, жесты часто становятся палочкой-выручалочкой: если не успеваешь понять шустрых старичков, которые бормочут только на диалекте, достаточно следить за их руками — и все сразу станет ясно.
Итальянцы обожают этот параллельный язык, который дает возможность выразить множество эмоциональных оттенков и более убедительно донести мысль, делает ее уверенной, придает ей вес. Иллюстративные жесты и мимика заменяют слова, а особая группа символических жестов может описывать целые ситуации. Словом, это очень важный элемент речевой культуры. К тому же размахивание руками во время беседы придает ей более увлекательный характер, делает нескучной, эмоционально насыщенной — так считают сами итальянцы. В общем, когда у тебя перед лицом активно машут руками, кивают, поднимают брови или надувают щеки, скучать не приходится — надо расшифровать все эти знаки и одновременно следить, чтобы не попали по носу.
Мужчины. Любовники. Модники
Обожаю итальянцев-мужчин. Солнечные, жизнерадостные, они замечательные любовники — эротичные, неистощимые на выдумку. С ними интересно. Они умеют ухаживать, знают, как произвести впечатление, для них женщина — богиня.
Да, такие чудо-мужчины существуют. Но и они противоречивы, как многое другое в итальянском характере. Как ни странно, жгучий, как перец пеперончино, итальянский мачо — это все же стереотип, который часто расходится с реальностью. Или лучше сказать, это лишь одна — блестящая сторона аппенинского мужчины. А есть еще другая. Та, которую видят итальянские женщины дома. Не все, конечно, потому что итальянцы разные и общей классификации не поддаются.
«Подростковый» период у итальянцев длится необыкновенно долго — до 30 лет, а то и дольше. Мужчина в 35 может спокойно называть себя юношей, парнем. В психологическом плане так и есть. Итальянцы взрослеют поздно. Что ж, им можно только позавидовать: вечная юность — мечта многих.
Есть и такая, привычная нам, категория среди итальянских мужчин — «маменькины сынки». Некоторые остаются ими до самой свадьбы, а кому очень повезет, то и после. Материнская любовь и опека необъятны, как море, так же непредсказуемы, чреваты приливами и отливами, естественны и по-своему очаровательны. Благодаря этому явлению природы в доме женатого сына могут неожиданно обнаружиться новые трусы или его любимые улитки в соусе, лишняя пачка антибиотика про запас или еще горячая домашняя пицца. Как по мановению волшебной палочки, к обеду появляются жареные рыбки (утром они еще плескались в море), фаршированные вареным окороком и моцареллой цветы тыквы в кляре, минестроне или лазанья.
Не все жены довольны такой опекой, некоторые жалуются на постоянный контроль и вмешательство в жизнь уже взрослого сына — такова обратная сторона медали. Иногда мне кажется, что такие чрезмерно ревнивые и свободолюбивые жены, особенно неработающие, просто втайне завидуют свекровям и хотят единолично опекать своего мужчину, отцепив его от маминой юбки и прочно привязав к своей.
Да, итальянские мужчины самые элегантные в мире. Кажется, что у всех — от крестьян и мясников до политиков и звезд разной величины — от рождения блестящее чувство стиля. К своему внешнему виду мужчины относятся с трепетным вниманием, но это не значит, что мужчина вертится перед зеркалом с того момента, как проснулся, и до самого выхода из дома, примеряя наряды. Большинству итальянцев во всем присуще чувство меры и гармонии.
Если учесть, что каждый человек, как актер, играет свою роль, то и одежда всегда соответствует его профессии и статусу. Она может быть недорогой, но всегда подобрана со вкусом. Иногда кажется, что мужчины одеты с легкой небрежностью, но и эта изюминка продиктована стилем и вкусом, которые руководят выбором одежды.
В Италии я впервые открыла необычную мужскую черту — страсть к шопингу. Итальянец может целыми днями гулять по магазинам, примерять вещи и выбирать костюмчик, полностью растворившись в этом увлекательном занятии, перебирая прекрасно сшитые рубашки в полосочку и клеточку, однотонные и с рисунком, для молодых и пожилых, двухцветные с отличными по хроматике манжетами и воротничками — они, кстати, прекрасно гладятся, поло и футболки, шорты и шортики, брюки, штаны и джинсы, ремни и галстуки всех вариаций и стилей, пиджаки на все случаи жизни, свитера, водолазки и кардиганы.
Да, пожалуй, я завидую. Мне кажется, что мужчине в Италии гораздо проще быть элегантным, чем женщине.
Вновь театр. Улица. Площадь
Итальянцы очень театральны. Такое ощущение, что они всегда на сцене. И их маленькие спектакли всегда очень правдоподобны. Легко представить себе сценки, разыгрываемые в мясной лавке или у парикмахера, в пиццерии или во время футбольного матча. Строятся, конечно, такие представления на импровизации. Однако шутки-реплики могут кочевать от исполнителя к исполнителю.
Я живу в маленьком провинциальном городке на юге Италии. У нас все друг друга знают в лицо, и ничто и никто не может остаться не замеченным. А итальянцы, кстати, большие сплетники. Мужчины здесь не отстают и даже в чем-то превосходят женщин, хотя, если их спросишь, — они ненавидят сплетни, считают обсуждение других недостойным занятием и, сами того не замечая, тут же расскажут все последние новости городка: кто с кем и куда пошел, кто что купил, кто что сказал по этому поводу и заодно — про нечестного продавца, который не дает чек.
По вечерам, начиная часов с пяти, площади и бары начинают наводняться сначала пенсионерами — любителями посудачить, а потом завершившими рабочий день мужчинами. Практически на каждом углу кучкуется группа. Обсуждают все подряд: перемывают кости политикам, высказывают свое мнение о том, как надо руководить страной, обсуждают, кто что ел на обед, как готовит молодая жена нового соседа по улице, кто бреет подмышки, а кто делает эпиляцию у косметолога, нужно ли мужчинам выщипывать брови, а также кто на ком и когда женится, а кто разведется и что стряслось на соседней улице.
География итальянского характера
Один мой итальянский друг сказал, что отношения между итальянцами и Италией всегда носили несколько конфликтный характер, но вина в этом, конечно, не итальянцев, а Италии, которая всегда сажала в правительство людей неспособных, слабых, невежественных, среди которых попадались карьеристы, воры и даже убийцы. Однако итальянцы, неизвестно каким чудом, смогли сделать эту страну благоприятной для жизни, привлекательной и веселой.
Итальянцы очень любят свою Bel Paese, потому и критикуют ее нещадно, с родительским беспокойством ругают власть, указывают ей на ошибки в надежде, что нерадивое дитя рано или поздно повзрослеет, поумнеет и исправится. Итальянцы — одна из наиболее образованных и просвещенных наций, чувствительных, горячих, вспыльчивых, страстных по природе и очень трудолюбивых.
По своему характеру итальянец рожден индивидуалистом, он, конечно, считает себя европейцем, но в первую очередь он — пьемонтец, неаполитанец, римлянин, сицилиец… Национальная самобытность — это секрет популярности итальянцев в мире.
При этом Север здесь доказывает свою важность Югу, а тот, в свою очередь, противопоставляет себя Северу. В Италии 20 областей и каждая из них по-своему уникальна. А различия характера, традиций и бытовых привычек — это заданные правила игры.
Мы — особенные, любят говорить они о себе, добавляя, что апулийцы — живчики, калабрийцы — гурманы, лигурийцы — скупердяи: в саду лимонное дерево склоняется под тяжестью сочных желтых плодов, попробуй попроси у соседа один лимончик. Получишь шиш. Всегда найдется повод отказать: руки грязные, забор высокий, от плиты не отойдешь, вчера побрызгал химикатами или как-нибудь потом принесу более спелый.
Неаполитанцы необыкновенно музыкальны, их песни очаровали весь мир, у них самые характерные мимика и жесты: уши, нос, глаза, плечи, живот, пальцы — все становится инструментом общения. К тому же неаполитанский диалект — один из самых развитых в Италии. Считается, что у жителей Неаполя талант вводить людей в заблуждение, поэтому среди них много шарлатанов, мошенников и обманщиков всех мастей. Сам же Неаполь — химера, живой и в то же время мертвый, здесь все прекрасно и все безобразно, порядок переходит в бардак, и бардак становится порядком. Это город, где возможно все.
Неаполитанцы суеверны, они больше других обитателей Италии верят в предсказания и мистику. Практически каждый носит в сумочке, в кармане, держит дома, в машине, в гараже какой-нибудь амулет от сглаза. Чаще всего это рог, маленький или большой, настоящий или фарфоровый — это неважно, главное, чтобы он был.
Жители Пьемонта отличаются скромностью, вежливостью, некоторой холодностью и закрытостью характера. По сравнению с южанами, конечно. При этом народная молва утверждает, что вежливость пьемонтцев обманчива, а сами они фальшивы и лицемерны.
Римляне ироничны, циничны, дружелюбны, любят прихвастнуть, поболтать, отличаются шустрым мышлением, искренни и чистосердечны.
Говорят, что венецианцы так любят ругаться, что свои эмоции предпочитают выражать через всякую нецензурщину, которая служит им еще и вместо знаков пунктуации. Они любят поленту в разных вариациях, а в качестве аперитива пьют сприц — коктейль из белого игристого вина просекко, горького ликера кампари и содовой. А еще они умеют прекрасно ориентироваться в тумане.
Жители Калабрии, Базиликаты, Кампании и Сицилии признаны самыми любвеобильными. Их страстность — от жаркого солнца, которое с избытком припекает эти регионы. Однако самыми активными считаются калабрийцы. Жгучие, как их перец пеперончино, который они добавляют во все, даже в шоколад. Еще они упрямы, своенравны и строптивы. Грамши в книге «Литература и национальная жизнь» описывает калабрийцев как людей с характером, закаленным, как сталь.
Апулийцы рьяные патриоты родной земли. Сидя дома, в своем городке, они постоянно жалуются: на несносный характер городской жизни, на отвратительные муниципальные власти, которые не умеют хозяйничать… Однако стоит им оказаться за пределами своей деревни, как — лучше их малой родины нет ничего на свете! В общем этим грешат все итальянцы: каждый кулик свое болото хвалит. А всему виной «кампанилизм» — врожденное чувство регионального индивидуализма, ощущение своей «деревни» не только как особенной, но и как самой лучшей. Каждый город, и большой, и маленький, смотрит на мир со своей колокольни — «кампаниеле».
Считается, что жители Апулии страстные рыбоеды: они и недели не могут прожить без свежей рыбы, мидий, креветок, каракатиц, осьминогов и всевозможных моллюсков, которыми так богаты моря Италии. Отношения с безбрежными морскими просторами у апулийцев особые — они настолько любят море, что когда его нет рядом, видят его во сне.
Жители юга вообще легче переносят трудности и умеют найти смешное в самых драматических ситуациях, помогают другим не зацикливаться на грустном, а, смеясь, преодолевать трудности. Апулийцы гостеприимны, много говорят на диалекте, глотая гласные, поэтому остальные итальянцы считают их речь непонятной.
Семья
Так получилось, что я попала в большую южно-итальянскую семью. Смотреть на это все изнутри оказалось любопытно и непросто. Приняли меня хорошо, однако, мне потребовалось года два, чтобы выучить имена всех кузенов и теток и научиться не скучать в их обществе. Поначалу я не знала, о чем говорить, как себя вести, улыбалась натянуто, в то время как они улыбались естественно! И безо всякого напряжения! Времяпрепровождение во время семейных праздников мне, привыкшей работать по выходным и красным дням календаря, казалось бессмысленной тратой времени: карты, пицца, лото, сплетни, мечты, политика… И никаких разговоров о работе. В праздники нужно отдыхать — и забывать о труде насущном. Со временем я миметизировалась: теперь мой рот все время улыбается, жесты стали типично итальянскими, научилась играть в неаполитанские карты, громко говорить, шуметь и увлеченно размахивать руками.
Итальянцы впитывают с молоком матери, что семья — это самое главное в жизни, мир может рухнуть, но семья — опора — будет всегда. Интересы семьи ставятся на первое место, но при этом и семья делает все для индивидуального развития каждой своей клеточки. Большая часть итальянцев до свадьбы живет с родителями, женятся довольно поздно, обычно в 30-35 лет. Отсюда и позднее появление потомства, и такая его необыкновенная ценность. Рождаемость падает, один ребенок — счастье и удовольствие для родителей, два — это практически предел мечтаний по современным меркам, двое детей — показатель не только родительской любви, но и семейного благополучия, а трое — символ материального достатка. Дети — удовольствие дорогое во всех отношениях.
Итальянская семья — целый род, большие ветви, которые переплетаются, цепляясь друг за друга. Когда встречаешь эту могучесть, не знаешь даже, с какой стороны подойти, чтобы присмотреться, понять, прочувствовать, как существует эта система. И важно не забывать, что у традиционного итальянца — семья на первом месте, а друзья всегда на втором. Воскресенье принято проводить с семьей, поэтому такое важное мероприятие, как выборы, тут длится два дня: воскресенье и понедельник — для тех, кто по семейным обстоятельствам не смог проголосовать в конце недели. Вдали от семьи, без поддержки рода, итальянцы чувствуют себя одинокими. Конечно, всегда есть с кем потрепаться и выпить кофе, но наличие многочисленных родственников делает итальянца счастливым и уверенным. Одна моя знакомая итальянка чувствовала себя поистине несчастной: разведена, без детей, без братьев и сестер, в живых остались только мачеха и дядя.
Лето. Улица. Гранита
С июня по август все живут на улице, за исключением полуденных часов, которые проводят дома: кто спит, кто читает, кто посуду моет — в общем, кому что нравится. Жарко.
Едва солнце начинает клониться к закату, улицы и переулки заполняются народом. Некоторые переулки целиком заставлены столиками: ресторанчики в теплое время года живут под открытом небом. Ширина переулка едва позволяет поставить столик так, чтобы к нему мог подойти официант.
Жители, ужинающие на улице, летом — обычное дело. Часто, чтобы разместить большую компанию родственников, на улицу выносят столы и стулья. По маленьким улочкам зачастую нельзя проехать: семейство вместе с соседями расселось так широко, что заняло весь проезд. Тротуаров у нас почти нет, либо они настолько узкие, что говорить о том, что люди должны придерживаться тротуаров, просто смешно. Иногда его ширина составляет всего-то сантиметров 20! Поэтому люди здесь ходят прямо по проезжей части, и никому нет дела до этих узких и кривых полосок, по которым якобы должны передвигаться пешеходы. Тем более, что они такие кривые и корявые, что и без высоких каблуков можно запросто подвернуть ногу.
Во дворах светятся телевизоры, стоят стулья, столы, диванчики. У кого нет диванчиков, сидят на ступеньках, скамейках, складных креслах — кто что найдет подходящего. В прибрежных кварталах ужинают обычно под открытым небом на веранде. Разговаривая, жестикулируя, споря о самых разных вещах, итальянцы сдабривают оживленные беседы домашней пиццей, свежей моцареллой, солеными оливками, тонко нарезанным сырокопченым окороком или морскими деликатесами: салатом из сырых осьминогов, креветок, кальмаров, замаринованных с лимоном и бальзамическим уксусом, местными рыбешками, панированными в муке с яйцом и обжаренными в оливковом масле, жаренными на гриле овощами и каракатицами. За ужином можно случайно объесться до потери способности к передвижению, поддавшись этому чудесному времяпрепровождению за приятной беседой, в приятной компании и в прохладе.
Летом хорошо освежаться гранитой — это льдинки с густым сиропом, например, из мяты и лимона. В молотые льдинки можно добавить совершенно любой сироп — клубничный, вишневый, кокосовый, миндальный, шоколадный, кофейный. Получается очень сладко. Едят льдинки ложечкой, а когда они подтают, потягивают через трубочку.
Стиль жизни. Обед. Еда
Еда — это святое.
Прогулка к морю не может затянуться: как типичная южно-итальянская семья мы обедаем по расписанию. В час дня все должно быть готово, по крайней мере не позже двух все должны сидеть за столом и жевать. А в три часа пополудни уже пора видеть дневные сны.
Привыкнуть к итальянскому пищевому графику я не могу до сих пор: мой организм ест, когда голоден, а итальянские организмы принимают пищу по расписанию: завтрак с 7 до 10, обед с 12.30 до 14, ужин с 19.30 до 22. Если проснулся в 12, сразу готовься к плотному обеду, завтрака уже не будет.
К тому же здесь строго следуют правилам, что и когда пить. Виноградная водка граппа — дижестив, ее пьют только после еды для правильного пищеварения. Заказать граппу перед едой — дурной тон. Капуччино полагается пить утром, а горячий чай — только в холодное время года.
Итальянцев считают импульсивными торопыжками, но на самом деле импульсивна и быстра у них только речь, а сам образ жизни спокойный и размеренный. Любой повседневный жест они делают с чувством собственного достоинства, что придает будням очарование ритуала.
Здесь никогда не заглатывают пищу на ходу, не торопятся с обедом, а смакуют каждую ложку-вилку-тарелку пасты-пиццы-салата и всегда находят время для встреч с друзьями, для кофе и футбольного матча.
Итальянцы любят быть в курсе событий, поэтому обедают под телевизор. Смотрят выпуски новостей, которые идут в эфир друг за дружкой (сначала на одном канале, потом на другом, третьем…), чтобы заполнить весь обеденный перерыв. После обеда полагается здоровый сон, хотя бы полчаса. На время сиесты жизнь в больших городах притормаживается, а в маленьких вовсе замирает. Если в Риме магазины закрываются с 13 до 15, то у нас на юге — с 13 до 17. Исключения составляют крупные торговые центры. В это время на улице можно встретить только собак и туристов. И начинающих водителей.
Отпуск. Мадонна на пляже. Феррагосто
Если мы отправляемся в отпуск круглый год по графику, чтобы никому не было обидно, что летом не отгулял, то итальянцы уходят в отпуск всем полуостровом. В августе. В это время закрываются фабрики и заводы, магазины и даже многие государственные учреждения. Зато самая страда — у работников туристической сферы, гостиничного бизнеса и рестораторов.
Середина месяца — настоящий мертвый сезон в городах. Жители перебираются на море или в горы, где у некоторых есть второй дом, что-то вроде дачи. Остальные снимают домики, номера в отелях, квартиры, приезжают в фургонах, ставят палатки прямо на берегу. Днем нежатся в море, а вечером пестрая довольная толпа заполняет прибрежные городки, потягивает коктейли, жует жареные колбаски, пьет вино, танцует, наслаждается жизнью. С середины июля на площадях курортных городков и городишек начинается сезон праздников: день котлеток, праздник осьминога, фокаччи, арбуза, персиков и так далее.
Обязательный пункт программы — белые ночи. На различных площадках проходят выставки художников, фотографов, открыты музеи, для развлечения публики проводят различные игры и конкурсы. Звучит много самой разнообразной музыки: классика, джаз, блюз, поп, пиццика. Необыкновенно популярны театры и кино под открытым небом.
Итальянцы любят танцевать. Нигде больше я не встречала такого невероятного количества людей всех возрастов, которые умеют танцевать фокстрот, танго, мазурку, польку, не говоря уже про вальс и латиноамериканские ритмы. Танцуют на улицах, на площадях, на дискотеках и дома — на верандах и во дворах. Очень популярны групповые танцы — народ выстраивается рядами и под популярную музыку повторяет знакомые всем танцевальные шаги, простые и доступные в исполнении.
Днем на пляжах устраивают дискотеки, дают уроки танцевального
фитнеса — зумбы, сальсы —
играют в волейбол. Кажется, само море вибрирует вместе с басами из колонок и
голосом инструктора.
Итальянцы как никто другой умеют отдыхать. Они делают это со вкусом и полной самоотдачей. Неделя-две полной отрешенности от рабочих проблем. Деловые темы — табу в этот период. И не вздумайте предлагать встречу, вас ждет проклятие.
Точно в середине августа — 15-го числа — наступает кульминация летних праздников: Феррагосто. В этот день не работает ни один магазин, а на пляже некуда приткнуть зонтик. Традиции празднования уходят корнями в римскую античность и языческие гуляния в честь окончания полевых работ, постепенно они слились с христианским Вознесением Пресвятой Богородицы. Во многих городах в эти дни проводят религиозные шествия со статуей Мадонны: как правило, ее несут через весь город часов с шести вечера — когда спадет жара. У верующих, которые в этот день не желают покидать пляж, есть возможность поклониться Деве Марии прямо на месте. Священники местной церкви на катере, украшенном гирляндами, как новогодняя елка, в сопровождении других лодок плывут вдоль берега и в громкоговоритель читают молитвы, призывая полуголую веселую толпу в купальниках и плавках присоединиться. Послушная паства поднимается с ковриков, выползает из-под зонтиков и искренне молится. На самой высокой точке катера надежно укреплена статуя Мадонны, именно ей сегодня все почести. Особо верующие стараются подплыть к катеру поближе, видимо, в надежде на отпущение грехов.
Морская процессия движется довольно медленно и останавливается каждые
Тарантелла. Пиццика. Тарантизм
Благодаря Петру Ильичу Чайковскому мы с детства знаем, что в Италии танцуют тарантеллу — заводной народный пляс, распространенный в основном на юге полуострова. У Чайковского она неаполитанская, но на самом деле разновидностей тарантеллы великое множество — это целая группа танцев, распространенных в южной Италии. Ее можно танцевать и в паре, и в одиночку, и компанией. Сочный, лихой, звонкий, залихватский, солнечный, южный, с топотом и подскоками — вот такая она, тарантелла.
Но очутившись в Италии, я познакомилась с другим народным танцем, который очаровал меня. И, признаюсь, затмил своим ритмом тарантеллу. Я живу на земле, вскормленной народной культурой, здесь до сих пор живы все народные традиции и люди говорят, в основном, на диалекте. Дома, огороды, сады, вкусы, танцы, пища — все простонародное. Первый раз я столкнулась с пиццикой во время празднования Нового года. В ресторане, где все были расфуфырены, намакияжены, на шпильках, в вечерних платьях, вдруг зазвучала пиццика — и женщины, забыв приличия, скинули туфли и поскакали босиком танцевать под эти странные бешеные ритмы.
По своему происхождению пиццика гораздо более древняя, чем тарантелла, несмотря на то, что историки танца склонны объединять их в одну группу. Пиццика — это танцевальное выражение настоящего национального характера апулийцев и Апулии, земли, которая стала для меня второй родиной. Родилась пиццика в Саленто, на самом «каблуке», в провинции Лечче, поэтому и поются все тексты на леччезе — местном диалекте. Однако танец распространился и за пределы Саленто, и эту опьяняющую музыку можно услышать по всей Апулии.
Лето, палящий зной, неподвижные оливы, потрескавшаяся земля. Заросли табака, виноградники, бахча, горящие помидоры… Представьте себе женщину, которую во время работы в поле ужалил ядовитый тарантул. Паучий яд вызывал истерику, провоцировал беспорядочные конвульсивные движения. Эти симптомы нервного характера называли еще «пляской святого Витта» и тарантизмом. Согласно народной традиции, некоторые музыканты обладали целительскими способностями: с помощью пиццики они могли полностью вылечить или хотя бы облегчить состояние больного. Они играли дни и ночи напролет, пока ужаленный не затихал. По преданию, чтобы ушел яд из раны, нужно было кружиться в бешеном ритме, мелко-мелко перебирая ногами. В исступлении, женщины — почему-то именно они чаще всего были подвержены этой напасти — неистовствовали в танце, надеясь избавиться от яда.
Основным инструментом в тарантизме (излечении через танец и музыку от укусов тарантулов и якобы связанных с ними истерии и эпилепсии) был бубен. Ритуал начинался, когда жертва паука замечала первые признаки действия яда и созывала музыкантов играть пиццику. Под звуки музыки больная начинала извиваться, биться в конвульсиях, кататься по земле, тело, влекомое ритмом, принимало различные позы, напоминающие паука, змею, скорпиона.
После диагностики — попытки понять, кто именно спровоцировал приступ, наступала «цветная» фаза: внимание больного привлекали аксессуарами одежды, обычно для этих целей использовали шейные платки или шали. Цвет платка должен был соответствовать цвету паука, который впрыснул яд.
Музыкальная терапия, согласно поверьям, изгоняла негативную энергию, спровоцированную укусом тарантула, и уводила ее прочь из больного тела. Музыкант через свою добрую волю, через ритм подключался к заблокированному энергетическому каналу и приводил в состояние гармонии тело страдающего человека, освобождая его сознание. Вибрации пиццики запускали механизм «перезагрузки» человеческого организма, исправляли накопленные ошибки и восстанавливали нормальное функционирование. Ритуал заканчивается, когда ужаленный символически топчет ногами паука, чтобы подчеркнуть свое избавление от болезни. Пиццика, которую исполняли в лечебных целях, конечно, несколько отличалась от танцевального варианта: для лечения использовался более быстрый ритм. Сегодня никто уже не практикует тарантизм и никто не пытается спастись от паучьего яда с помощью музыки и танца, все предпочитают современные лекарства. Но пиццика осталась. Ее танцуют везде — и на свадьбах, и на школьных праздниках.
В хоре музыкальных инструментов солируют голос и скрипка, основной ритм задает бубен, вариации звучат в исполнении мандолины, гармони, гитары, волынки.
Во время народных гуляний танец приобретал игровой характер: девушка показывала свою гибкость, грациозность в танце, обязательным атрибутом — платком, завлекая партнера. На ней — обязательная широкая юбка до пят, платок или шарф. Ноги босые. Мужчина демонстрирует силу и ловкость, танцуя вокруг девушки, раскрыв руки. Он словно пытается ее поймать, а она, шалунья, изворачивается, убегает, дразнится. На домашних вечеринках и посиделках родственники танцевали пиццику между собой, и она приобретала новый характер. Дедушка с внучкой играли в хлопоты по хозяйству, танец между братом и сестрой превращался в шутку борьбы за первенство в семье. Если выходили двое мужчин — сразу возникала атмосфера соперничества, своего рода дуэль, состязание в ловкости, проворстве, находчивости, выдумке и, конечно, физической силы и красоты.
Каждый год в Саленто, в Мельпиньяно
проходит фестиваль народной музыки
Смех по поводу и без
Итальянцы ироничны. Они любят шутить, делают это постоянно и мастерски. Итальянский юмор по большей части добрый, а смех жизнерадостный. Жители полуострова подшучивают не столько над другими народами, сколько над собой.
— Папочка, — хвалится сын, — я сам себе сделал скрипку.
— Я рад, что у меня такой талантливый сын. А откуда у тебя струны?
— Из пианино…
Прекрасная Италия улыбается, хохочет, хихикает, ржет, иронизирует над собой, над жизнью. И старается не драматизировать даже безнадежную ситуацию, не отчаиваться, а найти в ней что-то забавное, чтобы жить стало легче. Лучшей оценкой итальянского юмора стало всемирное обожание итальянских комедий и комиков. Тото, Альберто Сорди, Челентано — эти имена известны всему миру.
Если у нас, русских, популярными объектами шуток выступают чукчи и блондинки, то у итальянцев это карабинеры и футболисты.
Нападающий клуба «Рома» Франческо Тотти четыре месяца собирал пазл. Когда закончил, прочитал на коробке: «От двух до трех лет» и воскликнул: «Вау, я гений!»
Любят посмеяться и над родственниками: ссоры мужа с женой, отношения со свекровью и тещей, как и в России, часто становятся темами анекдотов:
Человек, у которого умерла теща, приходит в похоронное агентство.
— Вы хотите ее похоронить, кремировать или забальзамировать? — спрашивает директор агентства.
— И то, и другое, и третье. Лучше не рисковать…
В прессе очень популярен жанр политической карикатуры. Все значительные издания имеют своего бравого художника-карикатуриста, который с беспощадной иронией высмеивает политиков и политическую ситуацию.
Под занавес
Итальянец может быть простым и утонченным, патриархальным и современным, авантюристом и праведником, молчуном и тараторкой, эгоистом и альтруистом. Иногда скромный и покорный, порой гордый и надменный, даже наглый и высокомерный, дерзкий и смелый, он умеет изумлять обсуждением глобальных проблем и философских вопросов, приводя тонкие, изысканные аргументы. Чтобы понять итальянцев, нужно прочувствовать природу полуострова, присмотреться к ландшафту, прикоснуться к растительности, деревьям, кустарникам, цветам, кожей ощутить климат, впитать запахи моря, гор и земли. Это и есть самая настоящая суть итальянского характера, насыщенного и страстного.
И у традиционалиста, тоскующего по прошлому, и у бунтаря, стремящегося в будущее, очень развито чувство семьи, чести, справедливости и прекрасного, и эти значимые для итальянца идеи он передает своим детям. Возможно, все это соответствует действительности, а может, просто моя идеализация, подпитанная литературой, морем и солнцем. В любом случае, я люблю очарование противоположностей итальянского характера, который не подчиняется правилам и состоит из одних исключений и перед которым невозможно устоять. Итальянцы, на мой взгляд, — самое привлекательное противоречие, воплощенное в жизнь.