Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2014
Солонович
Евгений Михайлович — поэт,
переводчик итальянской поэзии (Данте Алигъери,
Петрарка, Николо Маккиавелли, Ариосто,
Джузеппе Белли и др.) и прозы (Альберто Моравиа,
Джузеппе Д‘Агата, Итало Кальвино
и др.). Командор ордена «Звезда итальянской солидарности». Лауреат нескольких
литературных премий Италии. Живет в Москве.
* * *
Полюбилось прошедшее время глаголам —
и открылась в словах как бы новая грань.
«Жили-были…» — пронзит среди ночи уколом.
«Жили-были…» — согреет в рассветную рань.
Оглянулся назад — где последняя веха?
Испытательный срок — он велик или мал?
Научилось меня передразнивать эхо:
говорю «обнимал», а оно — «отнимал».
Отливаются розы банальною рифмой —
из таких, на которые маленький спрос.
Эхо было когда-то красавицей нимфой,
по свидетельству автора «Метаморфоз».
Мы кричим — и не слышим себя, горожане,
забываем про эхо, набив города,
и, ему задолжав, мы себе задолжали, —
кто теперь зарифмует дорогу туда,
где прощальные руки на плечи ложились
и разгладиться было непросто челу?
Голова не кружилась, деревья кружились,
всё казалось понятным — слова ни к чему.
* * *
На опыт рискуем порой положиться,
когда бы довериться лучше чутью…
Журавль высоко, но не лучше синица:
чуть руку разжал — и синица тю-тю.
На память прихо…
прилетает Жар-птица,
и чувствуем сразу, что мы на коне,
И, значит, не страшно ослепнуть от блеска…
Песнь пятая «Ада» — летает Франческа…
Скажите, а вы не летали во сне?
Стечение
обстоятельств
Кузнецы своего счастья
выбрали
слишком тяжёлый молот
Зодчие не подозревали
что их воздушные замки
будут построены
на песке
По дороге на работу
заспанная волшебница
вспомнила в переполненном трамвае
что забыла дома
волшебную палочку
* * *
Наедине с былой печалью
ищу в себе разрыв-траву,
Любовь Надеждой величаю,
Надежду Верою зову.
Наедине с самим собою,
навстречу памяти идя,
внимаю дальнему прибою
и стуку ближнего дождя
и, миллиметр за миллиметром,
живую ниточку тяну
в поля, освистанные ветром,
в берёзовую глубину,
где строки золотистой пряжи
октябрь неслыханный прядёт,
где я и не замечу даже,
как дождь пойдёт,
как дождь пройдёт —
и луч запутается в кроне,
подрагивая на весу…
И никого не будет, кроме
двух человек, во всём лесу.
* * *
По грибы ходили, за грибами,
за стихами в «общую» тетрадь
и аукаться не забывали —
долго ли друг друга потерять?
В этой перекличке — дань привычке,
дань картинке в давнем букваре,
дружные опята и лисички,
утренние листья в серебре.
Весело аукала округа,
предлагая свой ориентир,
чтобы людям не терять друг друга
и не забывать, что тесен мир.
* * *
Кнопка звёздного звонка,
телефонный диск луны…
Опускается рука,
не нарушив тишины.
Беспрепятственно течёт
тишина над головой,
продолжается отсчёт
против стрелки часовой,
и за тридевять земель,
там, за тридевять ночей —
то ли тихая капель,
то ли слёзы из очей.
* * *
Тянутся тени вечерние
к раннему свету в окне,
звёзд безымянных свечение
кажется дальше вдвойне.
Утро напомнит невзрачное
неумолимо, увы:
лето кончается дачное
в часе езды от Москвы.
Дачное лето кончается,
хмарью подёрнута даль,
и что ни день истончается
отрывной календарь.