Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2012
* * *
Догонял на пути улетевший дым,
горизонт, по ходу дела, искал.
А потом осознал, что совсем один.
Никто не помог, догадался сам.
И тогда пошел не в разнос, в себя.
Сам себе очки протирал-втирал.
Это кто? А кто ж еще — это я!
Это наша с тобой на прорыв игра.
В перископ души увидал луну.
Но д.р., рост, цвет глаз, ПМЖ —
не забудешь, когда ты бредешь по дну
в ту страну, где живут еще и уже.
* * *
Оказавшись в одном купе,
мы возьмем вторую бутылку.
Свет за окнами потемнел.
Дождь прошел, умирая, мелкий.
Нам в последний раз хорошо,
и чиста напоследок водка.
Кто-то тихо в тамбур прошел.
Ты пойми — этот случай редкий:
мы останемся в этом купе.
Не нужна нам теперь пересадка.
Берендеев лес пролетел.
Я гляжу на тебя без остатка.
Вот мы рядом с тобой сидим
успокоясь, вот чай разносят.
Я теперь не один, один.
Ты глядишь на крутую насыпь.
* * *
Ты живешь на заливе,
я живу на реке.
Весна белым наливом,
но душа на курке.
Ты стираешь в подвале,
я звоню в пустоту.
Сквозь тоску одеяла
я услышу тоску.
А могла бы с цветами
жизнь дойти до угла.
Да могли бы мы сами
через впадины зла.
От реки до залива
сквозь туннель полчаса.
Тянет боль моя слева
и читает с листа.
* * *
Я теряю стихи.
Распадаются дни на заботы.
И работа такая — позапрошлые буквы низать.
Телефон, как наотмашь, звенит.
Вполоборота
Я стараюсь не видеть его,
Чтоб совсем не пропасть.
Эта пропасть родная
Манит ужином, ночью и лаской.
А потом настигает развязка
У вешалки наперекрест.
То ли По почитать, таблеток ли горсть,
Чай вприглядку?
А не то постучит в мою дверь
Известный мне гость.
Мы присядем, нальем по стакану и вспомним
Как когда-то, когда я еще
Так не живал,
Я его понимал. И посуду свою
В пустеющем доме,
Собирая пожитки к утру,
Навзрыд раздавал.
* * *
Рассредоточение приземистых коробок по ничьим холмам.
Медленная миграция душ из мест отдаленных.
Жизнь отдыхает, зима — не зима,
словно пристанище лиц перемещенных.
Что же делать, как сюда меня занесло,
я не опознан, как те незаметные лица
на эскалаторе, падающие в пекло, и слово
где-то витает в туннеле, как странная темная птица.
Придется признать: я нигде не живу,
но документы для виду в полном порядке.
Глухо постройки сквозь воздух бесстрастный плывут,
будто на кладбище, ровные грустные грядки.
Жизнь продолжается, словно растущий кристалл,
в этом холодном, озоном прожженном растворе.
Я засыпаю, слонов досчитавши до ста,
и к изголовью подходит бесшумное Мертвое море.
* * *
Что рассказать мне тебе за отчетный период?
Осень прошла, потом лето, потом незаметно
Странные вести дойдут на почтовой открытке,
Я бормочу что-то тихо, блуждая без места.
Времени все же хватает на мелочи жизни:
Взять огурцов, захватить укропа.
И шелестят вдоль Гудзона безвестные листья.
Я же стараюсь посильно прожить по закону
Влажной природы по-прежнему переселенцем.
Голос услышать из западных дальних пределов.
Видишь, как в воздухе бьется соколом сердце,
Так же легко на тот голос, взлетая над телом.
* * *
Хотя и отплывает далеко
значение последних слов, последних,
рассветное густое молоко
застывшим эхом наугад ответит.
Так в полусне, стараясь слышать звук,
приподнимаешь голову и видишь:
ты не один, и на подушке знак,
оставленный тобой, когда ты выйдешь.
И я проснусь, найду ключи, кисет,
билеты, паспорт и блокнот заветный.
Перед дорогой надо бы присесть
и выйти в дверь навстречу в неизвестность.