Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2012
Шишкин Александр Павлович
— поэт и издатель. Родился в 1955 г. в Москве. Получил три высших образования: МГПИ им. В.И.Ленина (русский язык и литература, 1979), Финансовая академия при президенте РФ (1994), МГУ (правоведение, 2000). Автор книг стихов “Corpus Animae” (М., 2003), «Стихи на заданную тему» (М., 2009). Живет в Москве.
И спасибо тебе…
И спасибо тебе.
И спасибо тебе, —
Что вы пишите книгу о тех, кто ходил по воде,
Кто идет по воде, и пишет на ней, и смеется,
Когда видит, чем слово его отольется.
Вам спасибо, кто, воздухом горним носимый,
Стал, неведомо сам, нелюдимо-людимым
И расписывал из цветущих каштанов узоры
На небесном платке, развернув его в Тору.
Тем спасибо, кто в землю вошел по глазницы
И глазами сказал, каково это мыслию слиться,
И глотать эту землю, давиться, вдыхать ее тьму
Во всю грудь, во всю ширь — по уму.
Им спасибо, кто выжег на теле своем письмена
Раскаленным металлом из Новозаветного сна —
С опаленными крыльями, с запахом серы, в безумье,
Оголяющем выкриков адские зубья.
И особо спасибо встающим безгласно из льда,
Запеченным навечно в искристую призму — туда,
Где пропущенный свет рассекается линией жизни
И слова только цвет, только взрыв, как салюты в отчизне.
Всем спасибо, оголошенным.
Не судьба
А он все пьет свой черный чай
И курит Приму.
Седые волосы торчат
В тоске по Риму.
Усталый питерский сатир,
Из глины Голем,
Он в коммунальный свой сортир
Проходит голым.
А за плечами только дым
От давних сплетен,
И оттопыренный кадык
В преддверье смерти.
Он обожженную губу
Закусит с хлюпом
И стянет новую скобу
В сонете трубном.
Ползи, улитка, пой, рожок
О жизни тесной,
В которой лезет на рожон
Строка из песни:
Не хочу выбирать,
На Васильевский остров
Я приду умирать”.
* * *
Холодно даже смотреть в окно.
Башенный кран на соседней стройке
Сделал стойку. На койке
Стопка непрочитанных книг —
Нету места на полках,
И не чувствуешь, что старик.
Сверстницы по телефону горько,
В голос говорят, что уходят.
Заползает холод за холку.
Завещают последних любимых первым.
В горле комком собирается пепел
Лет — закончен подъем на холм.
Сглатываешь, видно шевеля кадыком.
Переворачиваешь страницу
И боишься, что любовь приснится.
(Вслед Бунину)
По дороге к морю.
Что мне говорила
Ты, не помню.
Желтые деревья
И сырое небо,
Нет ни дуновенья,
Только пенно-серый
Шум прибоя в берег,
Только воздух чистый,
Только лист осенний.
Нет, конечно, смысла
Ни сейчас, ни в прошлом,
Чтоб ни говорила
Ты мне о хорошем.
Мокрые перила,
Скользкие дорожки, —
Все равно, я слышу
Голос твой — до дрожи.
Лужи и булыжник.
Мокрые перила…
* * *
Не начат.
Уже завершен.
Знаком вопроса.
Многоточием.
Нагишом.
Меж земной душой
И душой небесной
Тесный,
Узкий,
Неуместный
Поребрик телесный.
* * *
Над шляхом донецким, почти у виска,
Висит антрацитная ночь? Материнский
Невнятный, но все же родной, бормоток.
И пишется только по несколько строк
О дальнем, о темном, о близких.
Не будем, не будем кричать о неясном,
Что нами проглочено горькой слюной,
Где между согласных не ставится гласный
В редукции слюдяной.
Не будем пейзажи свои из Непала
На одеяла подружек менять,
И терриконовые покрывала
Пусть так же обнимут меня.
Написанное проплатим, отснятое оповестим.
И что это за полати? — где нету последней кровати,
Где мы в одиночестве спим?
Над шляхом, в дичающем поле,
В азовском слоистом боку,
Нам ухо цыган не проколет —
Татарин отрубит башку.
* * *
Теток — живородящих,
Со-творяющих этот мир,
Пьющих спирт и эфир
Горний, метиловый, горький,
Но по-прежнему гордо
Желающих счастья сейчас-и-здесь,
Ищущих иголку,
Ждущих весть.
Мир, исходящий из этих мест,
Не похож на крест,
Не похож ни на один из миров:
Это странная плоскость из равнин и бугров,
Называется Родина. Любят ее.
Больше себя. Говорят: “Мое!”
И ничего сделать не могут с ней.
И от этого любят сильней.
Мир из теток и мужиков
Может быть таков и не таков,
Но они заселили его, как бы впрок,
Весь простор — без частокола острог —
И летят на полатях поездов скоростных,
И незряче смотрят.
Из-без-дны.