Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2010
Это случилось в марте 2005-го.
Мы учились на заочном отделении в Литинституте им. Горького и из людей разных профессий раз в полгода превращались в студентов семинаров поэзии. В один из вечеров с однокурсницей, художником Сашей Мочаловой, мы зашли в магазин — просто погреться — и, рассматривая разноцветный бисер в витрине, стали тихонько говорить об авторских куклах и книгах ручной работы. Вдруг продавщица протянула нам бисер: “Берите-берите, девочки. Я же вижу, что вы — художницы. У вас все получится!”. Ее слова оказались как сон в руку.
Много стихов, много шума, перекуры на семинарах, разговоры в общаге и бисер, чудесно подаренный нам в магазинчике на Петровке, сложились в образ самиздатовской книжки — несколько маленьких брошюрок в пачке из-под сигарет. Мы “настреляли” у сокурсников стихотворных подборок и пустых пачек. К осенней сессии “Пачка стихов” была готова. В количестве шестнадцати штук. В оформлении пачек использовались бисер и кружево, коллаж и рисунок — чтобы каждый экземпляр был неповторим и не похож на другой, как встречи и как люди. В “первое издание” вошли книжечки поэтов из Казани, Иркутска, Таганрога, Ульяновска, Вологды, Вятки, Перми и Краснодара. Восемь пачек отдали авторам, остальные отнесли в “ПирОГИ” на Никольской, где они были раскуплены за небольшие деньги, которых, впрочем, хватило на празднование Нового года в ноябрьской Литинститутской общаге. Елкой нам послужила найденная в коридоре дверь — ее украсили мишурой и старыми стеклянными игрушками, из тех, что продают бабушки у метро “Преображенская площадь”. Созвали гостей из других комнат, читали стихи по кругу. Первая презентация “Пачки стихов” прошла в комнате номер 407 на Добролюбова, 9/11.
В сентябре 2008 года в Коктебеле на Волошинском фестивале появились новые знакомые, которым также оказался близок дух самиздата и спонтанности. Родилась вторая “Пачка стихов”. Наша география расширилась — прибавились не только Калуга, но и Ближнее Зарубежье: Донецк, Запорожье, Киев. Мы встретились снова в Волошинском доме в 2009 году, на мастер-классе журнала “Дружба народов”.
“Пачка стихов” — это повод быть прочитанными, повод встретиться еще раз, услышать друг друга, прожить несколько дней рядом с друзьями. Так сложилось, что среди участников проекта пока не было москвичей, но собирались для выступления мы чаще всего именно в Москве — в Литинституте, в Доме-музее М.И.Цветаевой (21 мая 2009), в Квартире-музее М.А.Булгакова (4 ноября 2009).
Стихи в сигаретной пачке — символ поэтической независимости, литературного общения и диалога поэтов из разных городов и стран, собранных в честь какого-либо события. Первый выпуск “Пачки стихов” (2005) был постскриптумом к одной из сессий в Литинституте, вторая “Пачка” (2008) посвящена Волошинскому фестивалю в Коктебеле.
И хотя на “Пачке стихов” написано “Минздрав предупреждает, что чтение вредит Вашему здоровью”, “поэтический перекур” в нашей жизни просто необходим.
Чем все это обернется и что последует дальше, я не знаю. Тем и интересней.
Александра Мочалова (Киров)
Гоголь
Уголь, голубь, гордый город.
Черной уткой с белой грудкой,
желтым глазом — Гоголь чуткий,
Гоголь разный…
Гоголь, горько? — Раз от раза.
Крикнуть, Гоголь, громко, в голос —
в горле ком прогорклый спрятан.
В пояс кланяюсь, и — в поезд,
как в две тысячи девятый.
Год за годом, за вагоном,
шаг за шагом — гоним, гоним.
Гладкой галькой под ногою,
голь голодной и нагою
с горя горькую глотает.
С горок парубки катают
санки, смазанные воском.
Гоголь, долго ли согреться,
разыграться, разгореться,
разговеться с шиком, лоском?
Но стоит над голыдьбою,
над рекою голубою,
горбя спину, мост старинный.
Над судьбой, над головою —
кто-то в чем-то черном, длинном.
Только в спины бьет метелью.
Там под шпилями шинели,
благородные мундиры,
горницы, дворцы, квартиры.
Городских перегородок
тайны и перевороты,
гербы, гимны и погоны,
горизонты, гарнизоны.
Под погонями погоды
из шинели вышли готы,
хиппи, партия зеленых,
панки, эмо — словом, все мы.
…Гоголь, голубь, гот, поэма…
Нос наглеет в треуголке,
кто в пролетке, кто в двуколке,
кто в крылатке и цилиндре.
Угол острый — лидер линий —
стрелка острова. Вдогонку
недалеко и до гондол.
Горным эхом, гонгом, горном,
бумерангом, Гоголь черный,
Гоголь Гофман, Гоголь, много ль?
— Нет не много до Ван Гога.
Голубь, угол, уголь, утка —
страшно, Гоголь? Гоголь, жутко?
— До смешного, слезы градом,
град горохом, снегопадом.
Гром над городом и гогот.
Над собором, над костелом,
над мечетью, синагогой —
Гоголь строгий и веселый
разговаривает с Богом.
Небо
1
Мокрое небо. Вел Ци Бай-Ши
линию-лилию тушью.
Вьюн повилики, глицинию, жизнь
цикад, богомолов, лягушек.
Тушь растеклась — в облаках: виноград,
лотосы, лодка, волны,
цвет мэйхуа, бахрома… ты рад бы
прийти, да полно…
График: терпение веток и трав —
тушью по небу. Утром
думаю: ты не приходишь, ты прав —
здесь, в недеянии мудром.
Мастер берет долото — печать
режет по белому камню.
Травник, отшельник, нефрит — печаль
всегда высока, близка мне.
2
Не — бойся — в нефритовом небе Ли Бо
глицинии Ци Бай-Ши.
Неба резьба — каллиграфа клубок.
Бамбук. Луна. Ни души.
Не бойся — не — боль. Колокольчика дзинь,
линия флейты. Глянь:
птицы традиции Цинь — это инь,
небо над ними — ян.
* * *
И спичка ломалась в руке.
Рыдала солдатка. И дата
у неба спала в дневнике.
И воск оплавлялся на свечке.
Свеча оплывала, слезясь.
И жизнь, обегая колечко,
вставала в цепочную вязь.
И что-то такое напало,
и все обобщилось, и вот
я в целом пространстве узнала
единого круга обвод.
И мартовский воздух над речкой,
вороний над церковкой гам —
как воск оплавлялись на свечке
и оползнем плыли к ногам.
Влад Клён (Запорожье)
* * *
Так и не ставшее словом
Серебро не ставшее ливнем
Упадут оковы
Утихнут совы
Зеркала ухмыльнутся криво
Отрешенность в диковинку но не в радость
Скупердяю нечего стало прятать
От тепла знобит
Не заботит быт
И тебя забыть
Невозможно
Отступись отрекись
По ночам не снись
Разъедая меня как окись
А уйдя — оставь мне в подарок высь
В зарешетчатых створках
Окон
* * * стихи как зубы режутся
хоть вешайся
хоть плачь
в лучах рассвета нежится
душа моя мятежница
тут поневоле к лешему
все хочется послать
стихи как зубы режутся
и это неизбежное
и это неизбывное
предчувствие беды
в груди вскипает засветло
и хочешь рухнуть замертво
как будто обязательно
собой смыкать ряды….
* * *
учи меня говорит
всему
тому что умеешь
сам
а негде тебе зимовать
зимуй
зачем опускать глаза
учи меня говорит
но так
чтоб я это поняла
а я улыбаюсь ей
как дурак
вставая из-за стола
чему научить я ее могу
тем более на бегу
когда изнутри меня страшный гул
и сам я — отпетый лгун
чему научу я ее
таким —
взрывающимся легко
ведь это не то чтобы не с руки
утратившему покой
а как-то нехоже
нехорошо
ты ангельски хороша
а я по старинке вооружен
желанием по душам
гореть
горевать
говорить
годить
и может еще гадать
чему я могу научить
иди
куда поведет звезда….
* * *
согласно купленным билетам
мы пассажиры хоть куда
умалишенные поэты
в битком набитых поездах
хрустит казенное бельишко
заварен круто черный чай
я не сошел с ума
я вышел
в холодный тамбур
поскучать…
Наталья Изотова (Донецк)
* * *
Влажные рассветы,
Наливные дни —
На макушке лета
Прыгали они,
На макушке лета
Вытоптали плешь
В шевелюре цвета
Золотистый беж.
Вышло неопрятно,
На виду изъян,
На позорны пятна
Натрушу семян
Из пустой приметы,
Из худой сумы…
В черноземе лета —
Семена зимы.
* * *
Смотрит утро нордическим взглядом,
Задает исподлобья вопрос:
Может, где-то сложилась баллада
И огурчик на грядке подрос?
Вот бесцветно мелькают ресницы
У испуганно-светлого дня,
И соседи по транспорту, мнится,
Увлеченно читают меня.
И никто и никем не унижен
На своих на рабочих местах,
Лишь деревья становятся ниже,
Сдав сезонный отчет на листах.
Я иду в разноцветном берете
Суетой убивать пустоту.
Увядают вопросы в ответе,
Шелухой прилипая ко рту.
* * *
Мы были всегда, проникали повсюду
И тлели беспечно в потоке веков,
Шутили со смертью и мыли посуду,
И счастье ловили на дуги подков.
Нас ветром сбивало с сырого причала,
С корявых деревьев и шиферных крыш,
А мы умирали и жили сначала,
Болели ангиной, топтали спорыш.
Мы тысячи раз распадались на брызги,
Врезаясь в молчание каменных плит.
И нами озвучены взрывы и визги,
И свет был случайно на что-то пролит.
* * *
Лица творческих людей —
Люди рады. И при этом,
Как всегда, полны идей.
Зубы стиснуты в запале,
Нету сил сдержать напор:
Столько за ночь накропали
И кропают до сих пор!
Оттого в мозолях руки
И глаза туманны вновь —
Мандельштамовые внуки,
Пастернаковая кровь!
Против ветра ходят смело,
Рассекая крепкий дождь —
Джеклондомновое дело,
Хемингвэевая мощь!
Слава племени младому!
Слава злому куражу!
(Мимо Герценова дома
Я без шуток не хожу…)
Артем Морс (Иркутск)
* * *
играли в войнушку, курили втихушку за домом,
любили сладкое и не боялись смерти,
дружили и жили по дворовым законам.
Потом все это ушло, сменилась эпоха
и государственный строй, но нам
не до этого было — нам было плохо:
чаще с похмелья, реже от сердечных ран.
Помнишь, мы не умели плакать при расставании,
сожалеть о потерях, жить не во лжи,
прошлое, наше прошлое смотрит угрюмым Каином
Авеля в настоящем оставляя на жизнь.
В сущности, мы остались все те же дети —
только курим открыто, никого не таясь.
В сущности, я все так же не опасаюсь смерти
при том условии, что она не твоя.
* * * итак, давай договоримся:
ты будешь петь, я — рисовать,
пока твоя судьба, как птица,
не улетит в нескучный сад,
пока моя судьба — страница,
линованная в клетку, в клад.
давай попробуем ужиться
в одной семье, в одном дому,
покуда песнь твоя струится,
пока я знаю почему.
пока бежит за мной лисица,
я — от нее. все по уму.
успеем ли наговориться,
успеем ли прижить детей,
пока глядят на нас их лица,
ты будешь петь, а я сильней,
сильнее стану на страницу
и все успею, все успе…
* * * скорее всего я стану таким как я
хотел быть в детстве но не
космонавтом
несколько слов в кармане
маленькая семья
дружная как мы с вами
другими словами
я выйду из этой лжи
но не из грязи в князи
другими словами
просто хочется жить
другими словами
* * * слова бормочешь ли,
шатаясь праздно
по берегу реки,
или лежишь бессонницей измучен,
как мы с тобой от сути далеки,
поэт, художник — это только случай,
который нам как божия роса,
который нам репейник в волосах.
всему свое, и каждому свой путь,
и что-то там про “неисповедимы”,
и мы пытались время обмануть,
пришла зима — мы вроде невредимы.
что остается — только говорить,
пить чай, скучая,
молча слушать ветер,
курить, читать, по комнате бродить,
любить все то, что есть на этом свете.
Дмитрий Зиновьев (Санкт-Петербург)
Останемся
останемся под солнцем на припеке,
в череде постояльцев, среди загорающей плоти,
на горячих камнях, на чужих простынях,
на открытках на обороте,
в примечаниях, в сносках, петитом,
за столиками с аппетитом
по возвращении с пляжа,
скалами, частью пейзажа
фиолетовый сумрак ночи,
прогулки по берегу, впрочем,
по лунной дорожке,
по морю немножко,
по жизни еще немножко
* * *
ничего не поделаешь, друг,
термоядерный карлик — солнце
перестанет светить вокруг
перестанет хотеться на юг,
на свидания и вечеринки,
до свидания, вам, блондинки
и брюнетки, прощайте, друг,
я еще чего-то хотел,
я нажиться еще не успел,
помотаться бы всласть по планете
на потребу души, пока цел
поезда стучат по стране,
бадэн-бадэн как будто во сне…
ну, хотя бы собаки остались,
вспоминать о тебе, обо мне
* * *
сторожа и собаки
О.Мандельштам
собаки встречаются каждый день,
и дождь нипочем никогда,
дорогу везде переходят, везде,
не важно суббота, среда
такая собачья нормальная жизнь
не в клетке и не на цепи,
вокруг новостройки все выше, прикинь,
и с удочками рыбаки
контрасты, как будто на свете одни
они рыбаки и собаки
бродячие — мы, остальные в тени,
за кадром, но строят, собаки
возможно мы родичи, может быть все
мы люди, а может быть мы,
мы будем когда-нибудь жить на звезде,
созвездие — гончие псы
язык у нас общий возникнет и все,
все будет понятно в словах,
и может быть даже что-то еще
и в будках, и в новых домах
Лета Югай (Вологда)
Август
1
Осы прилетели испить чаю,
Пчелы торопятся проводить лодку.
Воску будет много, пыльцы много,
А мед отдадим тому, кто отчалил.
Воздух густеет, устают ноги,
Соберем с веток терпкие яблоки,
Вишню, вишню мелкую с большой косточкой,
А мякоть нужна тем, кто в пути-дороге.
А мы опять за книги. Но по туману
Перед тем пройдемся до нашей речки,
Очень много ситок на нашей речке,
А глубина вся отдана океану.
2
Мы вырастим из косточки дерево,
Выкормим пыльцой новых пчел,
Свяжем из ситок плот
И переплывем океан.
Мы выпрямимся, что есть сил
Крикнем: “догнали, вот,
Август, ведь ты соскучился?
Зачем же ты уходил?”
* * *
И сквозь сныть деревянную крышу, темную, как крыло.
Возвращались с Реки. Река в тот день удалась:
В кулачке аммониты и кварц — богатый улов.
У дороги голая печь преграждала путь
(Пробежать горелые бревна — убьет, только задень).
И внезапно — как славка в траве — предстал летний день,
Дался каждым перышком. Мы боялись его спугнуть.
А потом обвалилась печь, иван-чай врос в кирпичи.
Улетела и темная птица — соседский дом.
Только дикий хлеб, приготовленный в той печи,
До сих пор ароматен каждым погожим днем.
* * * Не болей ты, не болей, не болей,
Продержись огонь и стужу, и град.
Бела мельница стоит средь полей,
А на лопастях густой виноград.
Сзади — горы, а ручей — впереди,
Сверху — небо, под ногами — земля.
Победи их, этих всех, победи,
Расходитесь, все ручьи, все поля,
Расколися, ледяная гора,
Поглоти всю падаль, хворь, лебеду,
Чтобы стала молоденька с утра,
Чтобы не было обид на роду.
Будет море — отзовет виноград,
А ручей взрастит тугое зерно.
Здравствуй, здравствуй сотни солнец подряд,
Самых теплых, словно хлеб и вино.
Мочалова Александра Александровна
родилась в 1977 г. в г. Кирове. Окончила Вятское художественное училище и Литинститут им. А.М.Горького. Автор книги стихов “Молокодля волка” (Вятка, 2005). Один из организаторов поэтического фестиваля “Другие голоса” (Вятка, 2009).
Клён Влад Александрович
родился в 1981 г. в Запорожской области (Украина). Окончил Запорожский национальный ун-т. Магистр русской филологии. Автор книги стихов “Аритмия”. Автор проекта “БЕЗ ФИЛЬТРА” (Киевские лавры-2008), руководитель творческого объединения “Водоворот” (Запорожье). Лауреат украинских литературных премий.Изотова Наталья Юрьевна
родилась в 1980 г. в Донецке (Украина). Окончила Литературный институт им. А.М.Горького.Морс Артем Валерьевич
родился в 1982 г. в г. Сосновоборске Красноярского края. В 2003 г. окончил филфак Иркутского ун-та, в 2008 г. — Литературный институт им. А.М.Горького. Автор книги стихов “Из этого темнеющего сада…” (Иркутск, 2006). Лонг-лист премии “Дебют” (2007). С 2008 г. — один из организаторов поэтических вечеров “Поэты в городе” (Иркутск).Зиновьев Дмитрий Евгеньевич
родился в 1960 г. в г. Чимкент (Казахстан). Окончил в 1982 г. Оренбургское музыкальное училище, дирижерско-хоровое отделение; в 2008 г. — Литературный институт им. А.М.Горького.Югай Лета Федоровна
родилась в 1984 г. в Вологде. Окончила Литературный институт им. А.М.Горького и филфак ВГПУ. Аспирантка МГПУ. Автор изданных в Вологде книг стихов и рисунков: “Паж” (1999), “Сиреневый лес” (2001), “Июнь” (2004).