Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2010
Тимофеевский Александр Павлович
— поэт, сценарист. Родился в 1933 г. в Москве. Окончил сценарный ф-т ВГИКа. Автор 5 книг стихов. Живет в Москве.
Багульник
Вере Ивановне Прохоровой
Январь прошелся королем,
И город замер,
И мы затворниками в нем
Тюремных камер.
Но как насмешник королей,
Как богохульник,
У нас в бутылке на столе
Расцвел багульник.
Наперекор календарю,
Как будто летом,
Расцвел в насмешку январю
Лиловым цветом.
И утверждает видом всем,
Веселым глазом,
Что не был сломан он никем,
Веревкой связан.
Что он живой! Что он плевал
На все прилавки,
Что незнаком ему подвал
Цветочной лавки;
Что не был заперт на крючок
Он в том подвале,
И что его за рупь пучок
Не продавали.
* * *
Зелена гора,
Что стоишь одна?
Ты хлебни с горла
Зелена вина.
Чем стоять одной, зеленой,
Ты бы стала, гора, моей женой.
Разве я, гора, не пара тебе?
У меня ли не горб на горбе?
Я жизнь свою просвистал:
Куда хотел — не летал,
Мой час настал — пропустил,
У Бога куска не просил.
Колдун
С тяжелым взглядом колдуна
За кружкой кружку пью до дна.
Колдун сегодня запил —
У колдуна любимой нет.
И дела нет. И жуткий ветр
Несет его на Запад.
Дома стандартной красоты.
И телевизоров кресты.
И алкогольный запах.
И надо б мне бежать туда,
Где тает низкая звезда,
А я бегу на Запад.
Стоит, как шиш, на пустыре
Дом, где сгорело, как в костре,
Все, что я нажил за год.
Я от тоски сажусь в такси
И на Восток гоню такси —
Такси идет на Запад.
О, как мне страх преодолеть?
Чьим телом мне себя согреть?
Та спать со мной не хочет,
Та отдается мне спроста,
Но кажется, что та и та
Лишь надо мной хохочет.
В глаза мне древний старец лжет,
И конь, оскаля зубы, ржет,
И от душевных тягот
Я на Восток гоню коня,
А конь не слушает меня,
Несет меня на Запад.
* * *
Жизнь приходит с утра
И меня беззастенчиво будит:
Жить пора, жить пора,
Справедливости нет, и не будет!
И толкает меня, и идет вслед за мной конвоиром,
И могу только я — ей в насмешку — смеяться над миром.
Эй, вы, люди, зачем вы поверили в эту отраву,
В этот мир, и деревья его, и растенья, и травы,
Из-под самых колес,
Где кромсает, и давит, и мелет…
Где взять слез,
Чтобы верить всерьез,
Да, наверно, никто и не верит.
* * *
Любили русские князья
Друг друга драть за волосья,
Когда татарский хан на них
Валил ордою:
Топтали старцы молодых,
А те юнцы отцов — в под дых!
Пока не разливали их
Водою.
А после думали с тоской:
Из-за чего был спор такой?
И передрались мы, какой
Опившись дряни?
И почему господь наш плох,
И добр к своим татарский бог,
А мы без глаз, без рук, без ног
Гнием в Казани.
И эта блажь у нас в крови:
Нам любо увидать в крови
Отца и брата,
Чтобы очнуться на колу
И пить кипящую смолу
У супостата.
* * *
Володе Голованову
Какая все же скука
Быть взрослыми людьми,
Давай любить друг друга,
Чтоб сделаться детьми.
Ты будешь жить на свете.
Хлебая киселя,
Безжалостный, как дети,
И женщин веселя.
А я, служа восторгу,
Что так нам по плечу,
К любимому Востоку,
Как тучка, полечу.
И став, как тучка, тучен,
Недвижим и нескор,
Увижу сверху кручи
Знакомых синих гор,
Скользя среди туманных
И странных наших душ,
Слагая беспрестанно
Божественную чушь.
Ты будешь жить на свете,
И жить, и поживать,
Я ж буду тучки эти
Встречать и провожать.
Бесформенные груды,
Туманные шары,
Летящие отсюда
В далекие миры.
Потом и я исчезну
Под самой верхотой,
Потом я стану бездной
И стану духотой,
И ты зайдешь в пивную
Укрыться от жары,
И там тебе шепну я,
Что все хухры-мухры!
* * *
Галине Нерпиной
Баба Юля, баба Люля, баба Юль…
Луг. Покосы. Абрикосы. Сад. Июль.
Абрикосы в медной мисочке делю —
Бабе Юле, бабе Люле, бабе Лю.
Вот проходит за забором почтальон,
Что-то страшное в конверте прячет он.
Папа с мамою — у них большая власть —
Все хотят меня у бабушки украсть.
Как бессовестная рыжая лиса,
Унесут меня за темные леса —
Папа с мамою сегодня мне враги,
Котик-братик, если слышишь, помоги.
* * *
Галине Корниловой
Пойдем, исполнены смиренья,
Туда, где осень сено косит,
Где дева с детскою свирелью
Слова безмолвно произносит.
Слова, как “даждь нам днесь”, простые,
Как хлеба вкус и запах сада,
Слова, к которым мы остыли,
А их-то нам с тобой и надо.
А звуки те, что нас манили,
И те, которым мы внимали,
Подобны играм беса, или
Напевам демона Тамаре.