Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 2, 2010
Васильев Сергей Евгеньевич
— поэт, переводчик. Родился в 1957 году в с. Терса Еланского района Волгоградской области. В 1982-м окончил Литинститут им. Горького. Автор 4 книг стихов, в т.ч. “Странные времена”, “Бересклет” и др. Пишет стихи для детей.Гл. редактор детского ж. “ПРОСТОКВАША”. Лауреат всероссийских премий “Сталинград”, “О, Русь!”, имени Расула Гамзатова. Живет в Волгограде.
* * *
То ли климат излишне сух,
То ли сук рубить недосуг —
Вот и пьешь свой вишневый сок,
Ожидая выстрел в висок.
То ль идем не по той стерне,
То ли плачем не в той стране —
Пусть звенит в тумане струна,
Полно кукситься, старина!
Будет год, а может быть, век —
Станет зверем вновь человек,
И дракон о трех головах
Уравняется с ним в правах.
* * *
Брачные игры бабочек в мрачном парке,
Лип, дубов и акаций зеленый темный редут.
А еще тутовник — какие тут к черту парки —
Шелкопряды куда волшебнее нить прядут!
Я лежу в траве и гляжу, как над облаками —
Не поверишь! — сквозит изумрудная стрекоза.
Я любуюсь не полднем, не солнечными боками —
Только жизнью, слепящей твои и мои глаза.
Драхма вроде бы есть, да у Волги нету Харона,
А ладья утопла во лжи, во зле да в золе.
И приходится жить, как веселая та ворона,
Триста лет на бесплодной, сырой и желтой земле.
* * *
Вот и кончены дни венчальные,
Называемые судьбой.
И плывут облака печальные
Надо мною и над тобой.
Вечер катится, как каракатица,
Синей крови набравши в рот,
Хорошо так, весело катится,
Но не под гору, наоборот.
Этой полночью злой и звездною
Славно будет помочь греху
И дышать невозможной бездною,
Ожидаемой наверху.
* * *
Ты болеешь, ты в бреду,
Хочешь, я к тебе приду
И твою болезнь пустую,
Словно счастье, украду?
Нежный, пьяный и босой,
С ливерною колбасой,
С синяками под глазами,
С водкой, пахнущей росой?
Я люблю тебя давно,
Я гляжу в твое окно,
Но ни разу почему-то
Не открылося оно.
Ладно, милая, болей,
Лей на голову елей
И, на сына нежно глядя,
Понемножечку взрослей.
Я-то ладно, как-нибудь,
Весел мой угрюмый путь.
Но того, кого любила,
Не прощай и не забудь.
* * *
Вот и осень грустная, как вдова.
В роще сыро, а нож кривой.
И стоят раскрашенные дерева,
Шелестя неживой листвой.
Наклоняюсь, не чуя земли подвох,
И срезаю большущий груздь.
Подо мною Бог, надо мною Бог,
А во мне только эта грусть.
Шекспир
1
Не Гамлет, но Фортинбрас
Плывет по живой воде.
И я уж который раз
Думаю — жизнь везде.
Полоний не полон крыс,
Он с живностью накоротке.
Одну Офелию грыз
Йорик — в чужой руке.
А если подумаешь про
То, что жизнь и впрямь коротка,
То нужно творить добро
Сейчас, а не на века.
2
Офелии легко — плывешь среди кувшинок
И средь других цветов, печальных и речных,
Напоминая речь отвесную снежинок,
Запутавшихся в небесах ночных.
Она плывет, не помня об утрате,
И радость несусветная в глазах.
О Гамлете и об отважном брате
Она всплакнет лишь только в небесах.
3
Шекспир — продукт, конечно, образцовый,
Но от него бессмертием разит
И грубостью веселой и свинцовой,
Которая нас смертью поразит.
И кто поймет, что скажет жизнь на это,
Кто нас спасет от страшных звездных бед —
Офелия, Корделия, Джульетта
Иль брошенная господом Макбет?
* * *
Никто не хочет распроститься
С существованьем и в бреду:
Растет трава, щебечет птица
И рыба плавает в пруду.
По лугу, скошенному мною,
Кузнечик скачет вороной.
Не оседлать его ни зною
И ни красотке записной.
Сомлевшая от стометровки,
Лежит на солнышке коса.
И божьи сонные коровки
Не улетают в небеса.
И так вот, мучаясь и тужась,
Жизнь множится, расту и я,
Превозмогая древний ужас
Напыщенного бытия.