Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2009
Переяслов Николай Владимирович — поэт, прозаик, критик, переводчик. Родился в 1954 г. Окончил Литературный институт им. Горького. Автор 15 поэтических, прозаических и литературоведческих книг. Лауреат многочисленных премий. Живет в Москве.
Renatus1
Оглянувшись назад, я тайком посмотрю
на тот век, из какого я птенчиком выпал.
Вот и я уже пламенем белым горю,
будто света из Млечного желоба выпил.
Или это сошел на меня серебром
пепел звезд, что погасли в неслыханном прошлом,
и лишь генная память, грустя о былом,
отдает его мне, как сундук свой с добром,
чтоб я мог похвалиться хоть чем-то хорошим.
И встаю я в ночах, и душа говорит
с целым миром на звездном волшебном наречье.
И она уже пламенем белым горит,
от которого только поэзия лечит.
Для чего же мне дан этот рифменный ключ,
коль, открыв им замок, запирающий Вечность,
не найду я за ним ничего, кроме туч,
друг за другом идущих гуськом в бесконечность?
И зачем мне подарен вселенский корабль,
что плывет, дуновениям ветра не внемля,
если я на борту у него — только раб,
и нельзя будет мне возвратиться на Землю?
Ведь Земля — это дом мой, и только на ней
моя грудь разрывается возгласом счастья,
оттого через бездны созвездий и дней
я, как свет, буду снова сюда возвращаться…
* * *
Какая во всем ненадежность! И бренность какая!
Рассыпались камни дорог, что носили Тукая.
Урал обмелел. И увязла в скоплении ила
та лодка, что прежде Тукая по водам носила.
С чего ж земной шар, что обязан вкруг солнца кружиться,
под весом Тукая, как будто сухарь, стал крошиться?
Ведь в мире подлунном не может быть легких поэтов,
поскольку поэты — несут на себе тяжесть света.
На Волгу родную Тукай попытался вернуться,
надеясь, что камни Казани под ним не прогнутся.
Там поднял на плечи вселенную, и — в то же время
земля расступилась под ним, не сдержав это бремя…
Но, бросить не в силах просторы, что так хороши,
осталась летать над землей его птица души,
которая, к счастью, отныне сиротства не знает
и, встретив горячее сердце, гнездо в нем свивает.
Глядя на воду
(Из вереницы зарисовок)
1
Смотрю на реку. А по глади вод —
древесный корень медленно плывет…
Кого питал он, когда рос в земле?
Какие соки пил в глубинной мгле?
Плывет, качаясь, словно мертвый зверь,
как будто имя, что ничье теперь:
тверди его хоть про себя, хоть вслух —
оно мертво, коль с ним расстался дух…
Смотрю на реку: то и впрямь — река?
Иль то плывут меж берегов — века?
Ужель вот так и наши имена,
как этот корень, унесет волна?..
2
Река течет себе, не зная,
из-за чего окрестный лес
шумит порой, себя терзая,
словно в него вселился бес.
И лес стоит, не понимая
жизнь рек, что точат берега, —
куда по ним к началу мая
уходят талые снега?
И сам я тоже, тоже, тоже
постичь не в силах ни-че-го.
Смотрю на мир — и сердце гложет
непониманье тайн его…