Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2009
Кучкина Ольга Андреевна — драматург, поэт, прозаик. Окончила ф-т журналистики МГУ. Автор 19 книг прозы, поэзии, драматургии, публицистики. Живет в Москве.
* * *
Посреди леса, или посреди поля,
или посреди улицы, где собака хвостом виляет,
раздается телефонный звонок: это Оля.
И никого не удивляет.
Человек идет и говорит громко,
а ни с кем в пределах видимости,
только в ухо, где перепонка,
вставлена проволочка для слышимости.
Человек связывается с человеком
еще и так, и вот так, и вот эдак,
внемля древнейшим заветам,
что человек — случай, а случай редок.
Я говорю тебе, что люблю, и слышу в ответ то же,
мы только сейчас расстались, но голоса на связи,
я еще ощущаю тебя всею кожей,
и вдруг молчание на полуфразе.
Мертвый эфир, и душа помертвела,
ни шороха звезд и ни звука вальса,
такое, видишь ли, техническое дело:
разрядился или сломался.
О, кто-нибудь не дебильный,
существо более продвинутое и умелое,
приди, почини мой мобильный,
чтоб опять связаться
в одно целое.
* * *
Жгу старый штакетник,
снедаема новым открытьем:
мой муж многолетний
является главный событьем.
Заборные лаги
заботливо он поправляет,
семейные флаги
на улицу он выставляет
Вся улица видит:
мужик настоящий, на славу,
не пьянь, что уставится в видик,
а там хоть трава не росла бы.
Топор с молотком
и гвоздей полновесные гроздья,
и мускул битком,
и послушные доски и гвозди.
И капли горячие
пота на коже соленой,
и снова я зрением зряча
невесты влюбленной.
Здорово, мой принц,
мне с тобою, как в старом романе,
из солнечных брызг
о, костер мой, что светит в тумане.
* * *
Вдруг в костре что-то вскрикнуло
голосом тонким стеклянным,
словно склянка разбилась,
но там ничего, кроме веток.
Чей избыток страданья
проник в этот мир из другого,
чей язык нам неведом,
неслышим, инак, нечитаем?
Безотрывно глядела
и слух напрягла до предела,
в ожиданье второго сигнала,
что откроет канал для канала.
Понапрасну.
Из мира иного
тиражами не тискают тайны.
Только веточка, малая флейта,
огоньками по нотам играла.
* * *
Промокшая сверкает зелень,
пар от земли, что страстью разогрета,
так мы, распалены любовью,
исполнены прекрасной влаги.
Ложится небо на тугую землю,
и тут же поднимается над твердью,
небесное с земным так тесно, тесно,
и снова высоко, далеко.