Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2008
Перевод Сергей Васильев
Ахмедов Магомед — народный поэт Дагестана. Родился в 1955 году в с. Гонода Гунибского р-на Дагестана. В 1979-м окончил Литинститут им. Горького. Председатель Правления СП Республики Дагестан. За последние годы изданы книги: “Поэт” (2001), “Тайный час” (М., 2005), “Поэт и народ” (2006). Лауреат многих литературных премий. Живет в Буйнакске.
Васильев Сергей Евгеньевич — поэт, переводчик. Родился в 1957 году в с. Терса Еланского района Волгоградской области. В 1982-м окончил Литинститут им. Горького. Автор 4 книг стихов, в т.ч. “Странные времена”, “Бересклет” и др. Пишет стихи для детей.
Гл. редактор детского ж. “ПРОСТОКВАША”. Лауреат всероссийских премий “Сталинград”,
“О, Русь!”, имени Расула Гамзатова. Живет в Волгограде.
* * *
Сердце катится в пропасть с вершины горы.
Если б строил иначе свое я житье,
Не пропало бы бедное сердце мое.
Только стоило все же отчаянно лезть
На вершину, чтоб слышать небесную весть.
Пусть теперь впереди неизвестность и страх,
Сердце знает: оно побывало в горах!
* * *
Припоминая птенцов желторотых в покинутых гнездах,
В сердце гнездится печаль и душа сиротеет,
И наполняется болью пронзительной воздух.
Осень идет, одевая тебя, а поля раздевая,
И по земле расстилается плачем косяк журавлиный.
Осень — рдяная, растерянная, дождевая —
Слишком насмешлив твой путь одинокий и длинный.
Вижу, как падают в море уставшие птицы,
Слышу их крик заблудившийся и нелюдимый:
“Коль умирать, так уж там, где случилось родиться,
Если уж строить гнездо, то в отчизне родимой!”
* * *
Словно тень от улетающей птицы.
Впрочем, может быть, так и надо —
Пусть хоть птица будет свободной!
Пусть хоть птица! Что до отчизны,
То она меня не замечает.
Что ж, наверно, так тоже надо —
Я ж люблю ее не за это!
И когда живу на чужбине,
Мне она почему-то ближе.
Может быть, потому, что отчизна
Будет жить, когда нас не будет.
Потому-то и не обидно,
Что она не дается в руки.
Важно, чтобы она навеки
Оставалась свободной, как птица.
Гамлет
Вот и решай! А Гамлет слишком тучен,
Чтоб этот узел страшный разрубить.
Но сей вопрос Офелией изучен.
Бездарностям лишь нужен пьедестал,
Таланту нужен путь прямой и честный.
И если ты самим собою стал,
Иди вперед дорогою отвесной
К высокой правде, к свету. Выше гор
Твоя печаль, Горацио, но это
Шекспира не смущает до сих пор:
Печаль пройдет, когда достигнешь света.
И, может, мы рождаемся лишь для
Того, чтоб в море вздыбленном увидеть
Не жизнь свою — обломки корабля,
Умевшего любить и ненавидеть.
Старое ореховое дерево
Сгорбившееся, с плешью, с морщинистою корою.
Полное грусти и горестного надсада,
Оно не поет, а лишь вздыхает порою.
Его уже не излечишь приторными речами,
Смерть лишь одна способна заштопать его прорехи.
А как оно пело, бывало — ты помнишь, скажи? — ночами,
Стряхивая с плеч тяжелые, словно грехи, орехи!
А как, бывало, заигрывало с облаками
И грозовые шутя разгоняло тучи!
Помнишь, как расправлялось оно с врагами?
Помнишь, как были корни его могучи?
Дерево не поет об этом, оно вздыхает:
Ни в будущее не заглянуть, ни в прошлое не вернуться.
А внизу молодая поросль (дерево отдыхает)
Привстает на цыпочки, чтоб до рук его дотянуться.
Белая элегия
Проплывает и медленно тает.
Я ловлю теплоту его ртом —
Мне его теплоты не хватает.
Так и лебедь отчизны плывет
Над прудом, но не синим, а черным.
Бьет крылами, на помощь зовет —
Так не хочется быть прирученным!
Я сжимаю обиду в горсти,
Я спасу его, честное слово!
Но меня никому не спасти
От пространства сырого и злого.
Столько верст отделяет меня,
Столько звезд от родного аула!..
Но однажды, в ночи, без огня,
Я проснусь от небесного гула.
И увижу свой ласковый дом,
Горы, предков, в чьей власти верховной
Черный пруд сделать синим прудом
И спасти нас от смерти духовной.