Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2008
* * *
Россия, Родина, Он Лайн —
Тревожно посреди клавиатуры,
Внутри струны светодиодной
Морочится душевной политуры
Замученный Онегиным словарь.
Очнись, герой империи народной,
Твой Минин нонче их провайдер,
Разлученный судьбою навсегда
С милициею конной,
Печкой в ванной
И ощущеньем Страшного суда.
И каждому “мазепе” по “сапеге”,
Когда бы верилось в литературу,
Когда бы подчинялась полнолунью
Безумная компьютерная ночь,
Собравшая под знаки зодиака
Отборное железо, пиво, мыло —
И даже после смерти
Тебе не даст достойно умереть.
* * *
Небо облетает тающим толокном.
Холодно даже смотреть в окно.
Башенный кран на соседней стройке
Сделал стойку. На койке
Стопка непрочитанных книг —
Нету места на полках
И не чувствуешь, что старик.
Сверстницы по телефону горько,
В голос говорят, что уходят.
Заползает холод за холку.
Завещают последних любимых первым.
В горле комком собирается пепел
Лет — закончен подъем на холм.
Сглатываешь, видно шевеля кадыком.
Переворачиваешь страницу
И боишься, что любовь приснится.
* * *
Время, ближайшее, как электричка
По расписанию, но с опозданием,
Не наступает на пятки, а пятится
Бричкою, что никак до Рязани
Не доберется. Пустяк. Показания
Вечно снимаются. На фотографии
Сам не узнал себя. Это ли знание
Завтра. Тобою освоено.
Воет в рулеточном тотализаторе
Шарик. Недавно он был головою.
И, залезая под плиты платформы,
Прячешься от налетающих в свисте
Той электрички колес многоосных
Времени — режущем горло,
Осыпающем листья,
Немногословном.
* * *
Ветер жаркий проносится тьмой к побережью,
Стража бьет в распаленную медь:
Замыкайте ворота и ставни! — нам сегодня не умереть
В этой душной и липнущей к телу одежде.
Что-то там, что превыше небес,
Точно пыльною бьет простынею и хлопает оземь,
И склонившись на глиняный пол, люди стонут и просят:
Дай нам Боже… и днесь.
И на эти часы прах, приникший ко праху,
Расстается с собой и, разметанный ветром, кружит,
И прощения просит у загубленной вечно души,
И плотней, на лице, закрывает рубаху.
* * *
Вот когда заходишь с Арбата
В старую церковь Николы в Песках,
Начинаешь понимать солдата,
Покидающего Афганистан,
Начинаешь слышать с дрожью
Голос колокола в морозной мгле…
Ничего нет дороже
Свечки матери, что умрет на операционном столе,
Нет ничего, что должно быть сложно:
Смерти, жизни, любви —
Вышел, перекрестился и на скрипучей пороше
Выпил воздуха компливит.
* * *
Колониальный товар — узвар,
Охлажденный на льду в подвале,
Выпивается на ура в украинском отвале,
Выработанном хребтом от общих предков хазар.
Я в незалежной слеп катакомбами,
Принявшими Господа, замученными голодом
И освещенными за гривну свечкою, лампою над иконою,
Звездою Давидовой и красною клиновидною.
Не завидую, ничему не завидую. Видно, сгину.
Между Москвою и Киевом и не лес, и не степь — сангина
Льда запекшегося с песком — дорога.
Тоска. Тоска по Богу.